–Так значит, у тебя проект с Байроном Крайтоном?– вдруг вырвал меня из тягостных размышлений Грир.– Ты ведь в курсе, что он глава Coziness? Богатый до неприличия канадский мебельный гигант, начавший покорять пространства Соединенных Штатов. Может быть найдёшь способ свести меня с ним? На подобном сотрудничестве я мог бы разбогатеть.

–Кайтон напыщенный индюк. Я не буду вас знакомить.

–Воу, чего так категорично? Ты обычно не категорична. Подозрительно это…

–Ты и без этого знакомства более чем обеспечен.

–И всё же Крайтон не просто рыба – он кит, словив которого я смог бы выйти на новый уровень… – брат покосился на меня оценивающим взглядом, но в этот момент к нам подошла мама.

Для своих шестидесяти лет мама выглядела весьма хорошо. У неё была поздняя седина, так что семьдесят процентов её волос, подстриженных под каскад длинной до плеч, всё ещё были тёмными. С возрастом она стала заметно ниже, очками она обзавелась только в прошлом году, в остальном же её старение протекало медленно, что могло бы радовать нас всех сильнее, если бы не её вдруг зашалившее два года назад здоровье.

Мои родители состоятельные пенсионеры. Несмотря на то, что после замужества мама навсегда ушла из медицины в домохозяйство, о чём, по её словам, она ни разу за свою замужнюю жизнь не пожалела, родители смогли накопить приличные сбережения на обеспеченную старость. Благодаря этим сбережениям они три года к ряду, с начала июля до конца августа, путешествовали по Америке, но потом у мамы начались проблемы с иммунитетом, так что они уже второй год не выезжают за пределы Мэна, из-за чего у матери начала прогрессировать меланхолия, к которой она была склонна на протяжении всего того времени, которое я её знаю. А ещё моя мать была не очень болтливым человеком, из-за чего её было приятно слушать.

–Грир, дорогой, подойди, пожалуйста, к Грации,– обратилась мама к стоящему слева от меня брату.– Кажется она видела, как ты выпил шампанское.

–Это не я – это Тереза,– взметнул вверх руки брат.

Все прекрасно знали, что сталкивать на кого-нибудь свою вину не в стиле добродушного Грира, которому всегда сложно давалась ложь, поэтому он иногда веселил нас такими вот высказываниями, не стыкующимися с его мимикой.

На лице мамы мгновенно проступила тёплая улыбка, в ответ на которую Грир довольно улыбнулся. Только этот взрослый мальчик мог вызвать подобную улыбку у нашей матери. Мы с Астрид могли вызвать любую другую улыбку, но только не эту…

Когда Грир направился в сторону своей сияющей счастьем жены, мама встала рядом со мной, заняв его место. В этот же момент мимо нас проходила Астрид, обнимаемая Маршаллом, и на сей раз мама обратилась к ней:

–Как поживает твой отец, дорогая? Ты навещаешь его?

–Да, мам, не переживай. Инвалидность по печени не мешает ему пить напропалую.

–Я бы даже сказал, что помогает,– отозвался звучным баритоном Маршалл.– На пособие мой тесть затаривается выпивкой. Правда, из-за старости Беби – в конце концов, псу девятый год – он стал меньше пить, чтобы покупать своему лучшему другу дорогой корм. Так что у Гая Уэнрайта всё как всегда.

–Тебе стоит проверить, как у него обстоят дела с тёплыми вещами,– снова обратилась к Астрид мама.– В этом году обещают холодную зиму, а в трейлере особенно не согреешься даже печкой, так что не забудь проверить.

–Уже проверила, мам. Купила ему пару новых пледов, три кофты, штаны и несколько пар шерстяных носков. Не замёрзнет.

–Повезло тебе с родителями, да, деточка?– улыбнулась мать, поднеся к своим губам бокал с шампанским, и я последовала её примеру.

–Я действительно считаю, что мне повезло,– вздохнула сестра.– У меня целых три, ну или два с половиной родителя. У некоторых людей нет ни одного.

–Ты ведь сейчас о ком-то конкретном говоришь?– заметил подошедший к нам отец, приведший с собой и Грацию с Гриром.

Наш отец всё ещё был высок и статен, его густые и почти полностью поседевшие волосы были тщательно уложены, чёрный костюм на нём, как и всегда, сидел крайне солидно… Сколько себя помню, он всю жизнь смотрел на маму влюблённым и жаждущим любви взглядом. Даже сейчас он в первую очередь посмотрел на неё и только потом на Астрид, к которой обращался. Мама же словно не замечала подобного поведения отца. Она, без сомнения, любила его, но не так… Не так самозабвенно.

–Да, я сейчас говорю о конкретном человеке,– с заметным удовольствием подтвердила проницательную догадку отца Астрид.– Я уже два года как дружу с отличнейшей девушкой. Хотя ей тридцать пять и совершенно очевидно, что она уже зрелая женщина, но, простите, язык не поворачивается не называть её именно девушкой. Так вот, помните стрельбу в местной больнице тридцатидвухлетней давности?– все дружно закивали головами. Даже я знала эту историю, хотя родилась гораздо позже случившегося.– Двумя из трёх убитых были её родителями.

–Какой ужас!– воскликнув, мама поднесла обе руки к губам.– Бедная-бедная девочка!

–Да уж. Ей было всего три, когда она лишилась обоих родителей. Так что да, я действительно считаю, что мне повезло с наличием в моей жизни сразу трёх родителей одновременно.

–Какая, должно быть, твоя подруга одинокая,– с искренней грустью в голосе вздохнула Грация.

–Пейтон крутая. Даже круче меня,– широко заулыбалась сестра.– Ты её, кстати, видела,– обратилась к маме она.– Помнишь, в ночь, когда не стало вашего последнего пса Бэа, она подвозила меня в Куает Вирлпул? Ты вышла на крыльцо и должна была видеть её.

–Тогда было темно, я не рассмотрела водителя,– вздохнула мама.– Выходит, тебя подвозила эта бедняжка Пейтон?

–Говорю же, она сейчас далеко не бедняжка – она крута! Самый настоящий боец…

–Ты должна нас познакомить,– явно отреагировав на мамины эмоции, вступил в диалог с настоятельным предложением отец.– Уверен, твоя подруга очень интересная личность. Нам было бы приятно узнать, с кем ты дружишь. Твоя вторая подруга, Рене Ламберт, нам очень понравилась.

–Ну, если вам понравилась Рене, значит от Пейтон вы вообще в восторг придёте.

–Никогда не видела, чтобы ты была от кого-нибудь в таком фанатичном восторге,– вслух заметила я, на подсознательном уровне отметив “влюблённое” поведение сестры как нечто подозрительное.

–Эй, не говори так, иначе я начну ревновать,– схватил Астрид за талию огромными ручищами Маршалл, лысая голова которого, как всегда, блестела, словно отполированная. С возрастом облик этого человека становится всё более габаритным и устрашающим.

–А откуда ты знаешь подробности её истории?– вдруг подал голос Грир.– Вы настолько близки, что эта Пейтон поделилась с тобой столь болезненным моментом из своей биографии? Я думал, что знаю всех твоих подруг, а здесь выясняется, что у тебя в рукаве припрятана некая Пейтон.

–Если бы она мне рассказала! Эта особа – самый скрытный интроверт, которого я когда-либо встречала. Естественно при таком раскладе мне самой пришлось проводить раскопки в истории её личности.