– А получилось – как всегда. Разумеется, я тебя прощаю, Маша, – Змий улыбнулся, но как-то слишком горько.

– Ура! – я кинулась ему на шею, не заметив эту крупицу горечи.

Хорошо стало сразу, будто гору сбросила. Легко, свободно, счастливо. Никогда больше его не разочарую, никогда не обману и не заставлю страдать.

– Маша, ты меня не так поняла, – Змий во второй раз отстранил меня. – Я тебя прощаю, но вместе мы уже не будем. Никогда.

– То есть? – спросила ошарашено.

Это было неожиданно. И обидно очень. Может, он так пошутить решил? Наказать за мой поступок? Да, наверно. А сейчас скажет, что все в порядке, и эту ночь я проведу вместе с ним…

– То есть, сохраним отношения «декан-студентка». Никаких поцелуев, никаких ночей, ничего.

– Но почему? Знаю, я виновата, однако я поняла свои ошибки и больше их не допущу…

– Потому что это больно, – просто ответил Змий. – И я во второй раз к такой боли не готов.

– Второго раза и не будет, – проговорила уверенно. – Клянусь, я…

– Ты права, второго раза не будет. Я все сказал, – и декан отвернулся, уткнувшись в бумаги.

Что? Но как же так?

– Змий, послушай… – осторожно коснулась его плеча.

– Нет, это ты послушай. Когда ты сказала, что к брату моему уходишь, у меня словно весь мир рухнул. Сгорел дотла и ничего не осталось. Пустота похуже Хаоса. Когда я вас спас, мне смотреть на вас больно было настолько, что хотелось глаза себе выжечь, лишь бы не видеть. А сейчас ты говоришь, что солгала, что все выдумала, и мне от этого немного легче. Немного. Но вновь тебе верить… глуп тот человек, которого обманули дважды. Я не хочу быть глупым, – дракон говорил спокойно, однако глаза его нет-нет, да и вспыхивали алыми угольками. – Ты сейчас думаешь, что больше никогда так не поступишь, но пойми, жизнь долгая, особенно, когда в тебе древний дар стража миров. Пройдет сотня лет, я надоем тебе, и ты уйдешь. А мне вновь придется собирать по кускам свое сердце. Тебя же тянет к моему дракону?

– Тянет, – кивнула, не слишком понимая, к чему он клонит.

Что он такое говорит? Не верю.

– Это потому, что дар ЯГО его еще помнит, толкает тебя мне навстречу. Так может и чувства твои, если они вообще есть, лишь твоей магией обусловлены. А когда ты к силе привыкнешь, научишься ею полностью владеть, они и пройдут. Или тебя к братьям моим тянуть начнет, такое тоже возможно.

– Не начнет, сейчас же нет подобного…

– Это сейчас. Ты еще молодая, Маш. А по сравнению со мной – вообще сущий ребенок. У меня тысячи лет были, чтобы в себе разобраться, понять, чего хочу, а чего нет. И тебе тоже стоит это сделать.

– Но…

– Тише, – он приложил палец к моим губам. – Неважно, что ты скажешь, я решения не изменю. Если захочешь – можем дружить, общаться, но не больше. А сейчас иди в комнату. Скоро отбой, и после него правила Академии запрещают студентам разгуливать по коридорам.

И все. Больше он со мной разговаривать не стал.

Пару минут я стояла, наблюдая, как он перекладывает бумаги на столе, но так и не дождавшись ничего, вышла. Даже не знаю, была ли я больше расстроена, или зла – наверное все вместе.

Как же так? Нет, я конечно, сама виновата, но ведь он…

И все же, вопреки сказанному, мне до конца не верилось, что на этом конец. Не может так быть – чтоб раз и все, верно? Ему просто надо время, и тогда он передумает, и все будет, как прежде. А я подожду. Буду хорошо учиться, не стану творить глупостей и все наладится.

Пока шла, занятая своими мыслями, скакавшими туда-сюда, точно бешенные кролики, пропустила нужный поворот. Заметила это уже когда оказалась в крыле оборотней.

О, а у них тут мрачновато – никогда прежде сюда не забредала. И как теперь назад? Хоть хлебные крошки каждый раз раскидывай.

Развернулась, попыталась отыскать дорогу. Но только еще больше заблудилась.

Видимо, придется признать, что ориентирование на местности – не моя сильная сторона. Значит, будем ломиться в двери. Не впервой.

Постучалась в первую – тишина. Постаяла, раздумывая, стоит ли толкать. Решила пока обойтись, перешла ко второй. Снова тишина. Вымерли тут что ли все, или сегодня полнолуние? Хотя местные оборотни, вроде, не только раз в месяц обращаются – взять того же самого козла…

Пока вспоминала рогатых, за дверью раздалось шебуршание и приглушенный визг. Так, значит, не спят – можно зайти.

На всякий случай еще раз постучалась, толкнула, и тут же обратно захлопнула.

Мои глаза.

Хотя, с другой стороны, чего я, собачью свадьбу не видала что ли?

От греха подальше отошла от непотребной комнаты почти в самый конец коридора, но мстить за невольное вмешательство мне, к счастью, не стали.

Ну что, с третьего раза может повезет?

Повезло, только наоборот. Теперь я угодила к тому самому козлу, который Мартышкин, или Мартынов.

Он не спал – распахнул дверь сразу. В одних брюках, торс голый, волосы растрепаны.

Увидел меня, захлопнулся. И даже, вроде, замком щелкнул. Что-то мне это жутко напоминает.

Постучалась снова, но не дождавшись ответа толкнула дверь.

– Ты пришла меня добить? – обреченно спросил козел, закатив глаза.

– Нет, я просто дорогу спросить хотела. Заблудилась, понимаешь ли, – пожала плечами. – Учти, что не уйду, пока ты меня не проводишь.

Видимо, мой голос звучал достаточно уверенно.

Козел вздохнул, накинул рубашку и вышел в коридор вслед за мной.

– Чего ты ко мне прицепилась то? Больше донимать некого? У тебя же был тот… ну, эльф…

– А ты, значит, следишь за моей жизнью? – ответила вопросом на вопрос, надеясь, что он не станет настаивать.

О том, что случилось с Алексом, говорить не особо хотелось.

– Нет, – фыркнул оборотень. – Просто этот принц весьма известный тип.

– И тем удивительней, что ты не слышал о нашем расставании. Со мной после этого вся женская часть Академии не разговаривала.

– Всегда знал, что вы, бабы, стервы.

– Не обобщай, – я погрозила пальцем. – Если мы стервы – то вы коз…

Осеклась, искоса глянув на спутника. А ну как обидится. Ведь он реально козел.

Оборотень не обиделся, лишь заржал, словно был не рогатым копытным, а самой настоящей гиеной.

– А ты забавная, – отсмеявшись, сказал парень.

Кстати…

– Как тебя зовут? – спросила, поняв, что знаю только его фамилию, и то не до конца.

– Федя.

– О,