– Послушай, а нельзя ли это сделать как-нибудь в другой раз? – Тут чародей посмотрел на старика, наполнившего впалую грудь воздухом для гневной тирады, и примирительно сказал: – Ладно уж, давай, – подумав, что так будет быстрее всего.

Старик речитативом прочел:

Цветные лучи,

подобные лезвиям шпаг,

Скрестились в безумной пляске над черным троном.

Играют в ночи,

свергая ненавистный страх,

Рожденные лунами тени над Башней Безмолвья.

Ночная Сестра

совершает свой медленный ход

С востока на запад над пыльной Равниной Дракона.

Мерцает спираль,

отмечая тропу серебром

На бархате черном в застывшей дали небосклона.

Рассветной Сестры

не увидит никто, кроме тех,

Кто бродит сейчас в тишине Покаянных Развалин.

И жертвы Игры

ждут, как манну, тот розовый свет,

Что даст хоть на миг передышку от вечных стенаний.

Тигриное Око

пылает над Храмом Змеи

Ее желтый луч озаряет распад и забвенье.

На юго-востоке,

меж Скал Безнадежной Любви,

Рождается отклик на зов несвершенного мщенья.

Ликует трава,

что Душою Природы согрета,

На северных склонах вампиры смыкают глаза.

Бытует молва,

что лазурной волной ее света

Смывается Зло, словно глаз очищает слеза.

Рубиновый нимб,

не тускнеющий в спящих морях,

Бросает Дочь Ярости вниз, в Океан Громовержца.

И только одних

ее свет повергает в страх,

И их злодеяний не смыть и слезами младенца.

Ночная Волна

благотворным сияньем своим

Кольцо горизонта печатью священной скрепляет.

Легла тишина.

И покровы ее синевы

От темных кошмаров надежно восток защищают.

Воитель суровый

в страдающий край Тэл Сингор

Однажды придет – и все луны взойдут над горами,

И бурлящие волны

шести светозарных озер

Вмиг смоют все Зло, что землею владело веками.

– Так что ж тут не завершено? – удивился Инеррен. Против ожидания, стихи ему понравились. – Вроде все как надо.

– Да, но нет ни слова о том, кто этот воитель…

– Допишешь завтра утром, – весело предложил чародей, но улыбка быстро сбежала с его лица. – Это что, и есть Башня Безмолвия? – указал он на мрачное строение, черневшее даже на фоне беззвездного неба.

– Да, чтоб ей отправиться в Бездну! И там эти проклятые черноручники…

– Как-как?

– Ну, они же называют себя Черной Рукой…

Инеррен усмехнулся. Прекрасно! Когда над чернокнижниками можно издеваться ТАК – пускай хотя бы тайком, – это значит, что они далеко не столь опасны, какими выставляются.

– Спасибо, Мастер Скеремнеивайтвил, – церемонно сказал он. – На вас я оставляю важное дело – описание того, что случится этой ночью. Пускай грядущие поколения услышат песни об этом. Но к сожалению, все необходимые сведения вам придется получить из вторых или даже третьих рук: взять вас в Башню я не могу. Слишком опасно, – а такой талант, как ваш, должен завершить Песнь Шести Лун подобающим образом. Прощайте.

Оставив старика сидеть на округлом камне, чародей и его команда быстро пошли к Башне.

Черные лучи Стражницы соткали незримый узор над их головами. На мгновение Инеррен почувствовал отклик. То была его Черная Звезда.

И после недолгой, но тщательно рассчитанной работы он привел в действие механизм собственного заклинания…

– Сколько их? – спросил Магистр.

– Семеро. – Сиплый голос разведчика был едва слышен. – Те самые, что появились вместе с Шаром Теней.

Магистр повернулся к помощникам, ожидавшим его решения.

– Твое мнение, Флюгер?

– Развеять, как пыль. Мои Ветрогоны наготове.

– Огненный Глаз?

– Испепелить. Драконы сожгут их еще на подступах к Башне.

– Молоторукий?

– Устроить засаду у входа, а затем обрушить на них все силы Башни. Им не выстоять.

– Капкан?

– Выставить силы Башни в защитный режим. Когда этот колдун проберется сюда, в Зал Ночи, – а он проберется, – дай ему то, чего он хочет. Все могущество Теней, сведенное одновременно в одно место, уничтожит любого.

– Благодарю. Ждите в лаборатории моего вызова.

Четыре помощника поклонились и скрылись за занавесом.

Магистр, называвший себя Сыном Тишины, глубоко вздохнул.

Бесполезно. Его помощники ничего не понимают. Наблюдатели донесли обо всем, что произошло в тюрьме. Того, что сделал этот колдун, не смогли бы осуществить все Посвященные, вместе взятые. Он сам, с Шаром Теней, – да, но без него…

Более того, колдун каким-то образом умудрился завоевать расположение «избранников», а ведь они были направлены убить его…

Стоп!

Никакой он не похититель! Похититель мертв.

Да, так сходится. Но какое он тогда имел отношение к Шару Теней и «великолепной шестерке»?

Они сражались вместе. Почему?

Есть лишь один способ выяснить.

– Помоги мне, о Повелительница Хаоса! – прошептал он.

Та, естественно, не ответила. И не могла, даже если б захотела, так как не слышала. А ничего не слышала она потому, что ее сейчас здесь не было. Она, единственная из всех, появлялась в этом мире и уходила из него тогда, когда желала. Ибо была его Созидательницей, покровительницей и единственной истинной богиней.

Тогда Сын Тишины бросил свою волю на наковальню Удачи, высоко подняв молот Искусства. Всматриваясь в мерцание жемчужных глубин Шара Теней, он задал безмолвный вопрос.

И получил ответ.

Зеркало – за арбалетом,

Шпага – рядом с топором,

Меч ведет отмычку следом,

Но командует – Никто.

Темный цвет в его одежде,

Темнота в его глазах;

В темноте – его надежды

И его сильнейший страх.

Стражнице не поклоняясь,

Он приветствует ее,

Свет его не испугает,

Даже свет очей Ее.

Осторожно, но упорно

Он свою находит дверь;

Нет преграды, что способна

Удержать его теперь;

Закрывать ему дорогу —

Верный способ умереть.

Наблюдай за ним с порога,