В это время второй пострадавший грузно поднялся с пола, своротил ударом пудового кулака стойку рулеточного колеса и, выкрикивая ругательства и угрозы на двух языках – своем и понятном всем, убыл по направлению к «Евразии», откуда и прибыл накануне.

– Охрана! Запомните этого господина, и чтоб ноги его больше не было у нас! – «дал хозяина» на зрителя Панин, когда тот его уже не слышал.

В это время Майдан, лежащий на диване в комнате отдыха, открыл глаза. Первое, что он увидел, придя в себя, были две фигуры стоящих рядом охранников в черных костюмах и бледное лицо Лизы, склонившейся над ним с ваткой нашатыря.

– Все, ребята, спасибо. Вы идите, а я поухаживаю за нашим гостем.

– Но надо еще с управляющим разбираться, – нерешительно возразил один из них.

– Да никуда он не денется, – махнула рукой Лиза, не уточняя, кого она имеет в виду: Панина или пострадавшего виновника происшествия.

Охранники вышли.

– Ну вот, не хватало еще, чтоб этот ваш Панин выставил мне счет за разгром. А где господин Санин?

– А он как раз остался поговорить с Геночкой, видимо, чтоб отмазать тебя.

– Он мне нужен. Ну что, Белка, я смотрю, ты не только меня кинула сегодня, но и своего клиента от Гиви? – спросил Майдан без всякой злобы.

– Ты догадался?

– А ты бы с дураком связалась? – ответил он вопросом. – Я еще и о другом догадался. Ты ведь работала на меня?

– Конечно.

– И радовалась небось, что этот козел с «Большой Медведицей» ставит на мои номера – все тебе легче. Ан не вышло! Всех нас переиграл ваш Брейн.

– Кто?

– Да есть тут у вас монтер один.

– А-а, вспоминаю. Когда я тут, с понтом, училась, клеился ко мне охранник. Хвост распускал: мол, на самых важных постах стоит, в начальниках ходит. Так он говорил, что есть тут одна секретная камера, в которой мозг всего заведения прячут. А это же по-английски «брейн». Но видеть его никогда не видела…

– И правильно. Таких людей надо прятать и беречь. Короче, над твоим столом стоит какая-то магнитная штука, которая тормозит колесо. И камера в лампу вмонтирована. Ты же чувствовала, что колесо тебя не слушается?

– Да я чуть не поседела от страха! А предупредить тебя не могла – столько глаз вокруг было. Слушай, Майданчик, на сколько ты попал – на десятку? Я тебе отдам все, не волнуйся…

– Это ты не волнуйся. Хотя тебе и стоит… просто слинять отсюда куда подальше. Ведь Гиви и амбал этот тебя не простят.

– Ничего, выслушаю, покаюсь. Ведь ничего не докажешь…

– Слушай, когда две голодные акулы сходятся, маленькой рыбке лучше лечь на дно, даже если она и золотая, – погладил Майдан черные волосы Лизы, у корней которых едва заметно посверкивала огненная рыжина.

– Боюсь, что да. Но куда мне деваться? Только жизнь стала налаживаться. В Москве, – горестно вздохнула Лиза. – И вот все псу под хвост из-за какого-то Брейна.

– Рано сдаваться, Белочка. Ну-ка колись, кто еще в казино работает на Гиви?

– Иван Давыдович Макаров, главбух, – после недолгого раздумья сказала она.

– Хочешь, угадаю? Это тот жирный старик, что был в зале?

– Ну да!

– То-то он нарисовался, когда кацо появился. И вы, значит, на пару тут вместо троянского коня пасетесь? Он большой человек в казино?

– Серый кардинал.

– И ничего не знал об этой химии. Значит, в курсе только Козырь, да еще Машков этот, наверно. А Геночка? Он чей?

– Пришел как друг Козыря, но, похоже, переметнулся к Макару. Тоже свою игру играть хочет, как все здесь. Он тронком карман набивает, как семечками…

– Понятно… Понятно… А что хочет твой Гиви? Только отмывать бабки своих земляков или чего-то большего?

– Знаешь, когда он меня вербовал на эту работу, сказал как-то, что сделает меня своим управляющим в казино…

– Теплее. Даже горячо. Теперь ясно, что…

В этот момент дверь отворилась – и на пороге возник Иван Давыдович.

– Ну-с, как тут у вас дела, молодой человек? Пришли в себя? Очень, очень неприятная история получилась. Вы, девушка, идите работайте – там все привели в порядок, а мы побеседуем с пострадавшим.

Лиза покорно вышла, а Макаров присел на освободившийся стул.

– С кем имею честь? – привстал на диване Майдан.

– Иван Давыдович Макаров. Я тут бухгалтерией ведаю… Да вы лежите, лежите, молодой человек. Пришел вот как раз денежные дела и обсудить.

– Скажите, а вы с господином Саниным уже пообщались, с моим другом-соперником? Он бывший депутат и очень влиятельный человек. Очень жаль, что его коснулась эта история, – пустил пробный шар Майдан.

– Конечно, конечно. Мы тут посовещались с управляющим казино и решили возместить вам ваши расходы, связанные с игрой, не состоявшейся из-за ошибки нашей службы безопасности – это же надо было какого-то бандита пропустить!

– Что ж, это по-джентльменски, – признательно улыбнулся Майдан.

– И Егор Константинович так сказал! Вот что значит – друзья. Простите, на какую сумму вы потратились, делая ставки?

– Видите ли, мы с Егором купили кэшей на десять тысяч каждый, а теперь у меня, сами видите, – вывернул карманы, вставая, Олег.

– Хорошо, тогда мы вам по десять тысяч и вернем. Пойдемте в мой кабинет, там у меня сейф…

Олег последовал за Макаровым, обдумывая на ходу свои следующие ходы. По дороге к ним присоединился и Санин.

– Ну как ты? – спросил он.

– Нормально. Спасибо этой дилерше, Лизе. Игра сорвана – форс-мажор. Расстаемся по нулям? Я уж и не помню, сколько выиграл, – прикинулся чайником Майдан.

– Да хрен с ним. Хватит, поиграли. Перейду снова на карты – там спокойнее…

Санин первый получил назад свои десять тысяч вместе с извинениями и вышел, а Олег, заметивший, что в сейфе главбуха хранится еще вполне достаточная сумма, решил брать быка за рога, не отходя от кассы. Он получил свою десятку и сел в кресло, словно приготовился к долгому разговору. Макаров поднял на него удивленный взгляд.

– Что-нибудь еще?

– Да, Иван Давыдович, еще. Еще шестьдесят тысяч.

– Это еще за что?!

– Вам известно понятие упущенной выгоды? Так вот, в результате сегодняшнего инцидента я потерял именно столько из потенциального выигрыша.

– Вы Нострадамус? Или Ванга? Откуда вы могли знать, что выиграете?

– Дело в том, что Белка накатывала не вашему отморозку с перстнем, а мне. Вы понимаете, о чем я говорю?

Макаров был слишком умен, чтоб кричать и возмущаться. Вместо этого он мгновенно проанализировал ситуацию, выстроив цепочку из своей агентки, ее явного теперь любовника, из-за которого она пошла на авантюру, безусловной его осведомленности о планах Гиви и, как точки, возможного с его стороны шантажа.