— Мне нужна ваша помощь.

— Это какая же? — первой отозвалась самая старшая, в теплой бордовой куртке ниже колена.

— Видите ли, в чем дело, моя младшая сестренка совершила большую глупость: около полугода назад пошла на сеанс к некоему магу. — Легенду Никита придумал заранее, поэтому врал без запинки. — Знаете, как это у нынешних детей бывает: мозгов еще нет, а денег уже хочется. — Женщины активно закивали. — Маг этот якобы обещал ей сделать несколько амулетов на удачу: и работу она хорошую без образования найдет, и замуж удачно выйдет, и все остальное в таком духе. Чтобы расплатиться с ним, сестра втайне от родителей залезла в их заначку.

— Ох-ох! — покачала головой другая женщина в синей шапке. — И много денег-то взяла?

— Много.

— Вот дурная девка-то! — плюнула третья.

— Увы, — развел руками Никита. — Всплыло это все только сейчас, полгода сестра молчала, пока родителям не понадобились деньги и все не вскрылось. В полиции дело заводить не очень хотят, сказали, что без адреса этого мага все равно ничего сделать не смогут.

— А эти всегда так! — возмутилась первая женщина в бордовой куртке. — Вот у меня цыганка на рынке как-то обманом золотые сережки увела, и тоже никто даже заявление не принял! Сами менты эту цыганку и крышевали.

— Ну ты вспомнила, Надя! — усмехнулась молчавшая до этого третья женщина. — Это когда было?

— А неважно! — не сдалась Надя. — Ничего с тех пор и не изменилось.

— Вот-вот, — согласился Никита. — Сестра моя точного адреса не помнит, говорит только, что в вашем доме этот маг живет. Может быть, вы знаете, в какой квартире?

На самом деле любой человек в подобной ситуации скорее запомнил бы подъезд и расположение квартиры, если уж не номер, и запутался бы в одинаковых незнакомых домах, но Никита надеялся, что женщины не поймают его на этом. И оказался прав. Несколько минут они переговаривались, вспоминая всех жильцов своего дома, особенно тех, кто не жил тут еще со времен СССР, а въехал недавно, но так никого и не вспомнили.

— Знаете что? Вы к Петровне сходите, — посоветовала все та же Надежда. — У нее в нашем доме две квартиры, в одной она живет, а другую когда-то давно для сына прикупила, да сын за границу уехал. Вот она ее и сдает. Может, там у нее какой квартирант?

— Она у нас дама нелюдимая, — добавила женщина в синей шапке. — На лавочку не выходит, соседей к себе не зовет, поэтому наверняка мы не знаем.

Никита сердечно поблагодарил женщин за помощь и отправился к указанной Петровне, выяснив напоследок, что зовут ее Алевтиной Петровной.

Алевтина Петровна оказалась не такой сговорчивой, как ее соседки, в историю с сестрой хоть и поверила, но помогать не спешила. Пришлось подкрепить слезливую просьбу двумя тысячными бумажками, и старуха-процентщица оттаяла.

— Снимал у меня несколько месяцев назад квартиру один странноватый тип, — поведала она, так и не пригласив Никиту в квартиру. Он стоял на площадке, а она — у себя, приоткрыв дверь лишь на одну четверть. — За два месяца заплатил, ноябрь и декабрь. Вел себя тихо, никто не жаловался, да я и сама его не слышала почти.

— А ваша вторая квартира где-то рядом? — уточнил Никита.

— Так сверху, — Алевтина Петровна указала подбородком на полоток. — А стены у нас картонные. Прошлых соседей, у кого я квартиру купила, хорошо слышала. А квартиранта своего почти ни разу. Маг он был или не маг, сказать не могу, за руку не ловила, но что странный, то странный.

— Почему вам так кажется?

— Ну… — Женщина замялась. — Квартира у меня не самого лучшего качества, дом старый, ремонт я там не делала, думала, сын сделает, для него же покупала. А мужик тот представительный был, брюки, пиджак, пальто новое. Морозы — а без шапки ходил, как депутат. Ботинки всегда начищенные. Что ему в моей квартире делать? Галка, соседка моя, думала, что, может, от жены ушел, все ей оставил, вот пока и решил здесь перекантоваться. Но Галка про всех приличных мужиков так думает, у нее дочка — старая дева, тридцать уже девахе, а все никак замуж не выйдет, вот она и старается ее пристроить.

Никита едва сдержал улыбку, вспомнив при этом Леру. Уж она-то нашла бы что ответить на старую деву в тридцать лет.

— А гости к нему ходили? — уточнил он.

— Если и ходили, то либо такие же тихие, либо по утрам. Я по утрам на процедуры в поликлинику езжу, дома бываю редко.

— Вы сказали, что он заплатил за ноябрь и декабрь, а потом что, съехал?

— Съехал, но тоже странно: январь пришел, а он не заплатил. Я до третьего подождала, может, загулял человек, бывает. Праздники же. Третьего к нему пришла — никто не открыл. Ну, я своим ключом открыла. А в квартире пусто, ни одежды его, ни обуви, будто с концами съехал. Но хоть бы сказал! Только квартиру мне проклял, видать, и в самом деле колдун какой.

— В смысле — проклял? — насторожился Никита.

— А вот с тех пор сдать ее не могу! Раньше-то у меня квартиранты часто бывали, никогда не пустовала, а теперь приходят, смотрят и уходят.

Что ж, это было даже к лучшему. Если в квартире после этого неизвестного мага никто не жил, значит, Никита сможет ее посмотреть в том виде, в котором тот ее оставил. Вдруг что-то после него все-таки сохранилось? Если только он не снял ее специально для того, чтобы подсунуть Светлане проклятые украшения. Но зачем? Почему именно ей? Какой-то недоброжелатель Антона или Алины? Не слишком ли сложная схема? Ведь каковы шансы, что Светлана на это купится, что Антон согласится на такой подарок, что затем часть украшений наденет Алина? Или же задумка мага была в чем-то другом?

— А можно мне посмотреть квартиру? Вдруг там осталось что-то, что подскажет, где его теперь искать. Понимаете, деньги-то большие, а полиция без адреса и не почешется.

— Ага, новый адрес он на обоях написал, — фыркнула Алевтина Петровна, но еще две денежные единицы смягчили ее сарказм, и она потянулась за ключами.

Естественно, в квартиру они пошли вместе. Никита предпочел бы один, вдруг смог бы что-то почувствовать. Его дар работал немного не так, но порой он внезапно открывал в себе некие неизвестные ранее возможности. Например, раньше он думал, что может чувствовать только то, что люди ощущали перед смертью. Затем понял, что порой к нему прорываются очень сильные и внезапные эмоции живых, которые те еще не успели мысленно облечь в слова. А вот несколько месяцев назад узнал, что и в чужие сны может заглядывать. Вдруг сейчас оказалось бы, что он может ощущать и остатки эмоций людей, которые раньше жили в квартире? Но у него закончились наличные деньги, а бесплатные номера с процентщицами не проходят.

Едва только переступив порог квартиры этажом выше, Никита понял, почему Алевтина Петровна с января не может ее сдать. И вовсе не проклятие мага тому причина. Квартира была старой, ремонт делался, наверное, еще в тот момент, когда подписывалось Беловежское соглашение. В некоторых местах обои отклеились от стен и держались друг за друга с помощью маленьких кусочков скотча, линолеум протерся и почернел, оконные рамы рассохлись, и оттуда немилосердно дуло. Это уже не говоря о старой, советской еще мебели, которую приличные люди даже на дачу не отвозят. Газовой плите и холодильнику в сумме было, поди, лет сто, засиженные мухами лампочки Ильича не скрывались за светильниками. До того, как на мир обрушилась пандемия коронавируса, квартиру наверняка снимали сезонные рабочие; после того, как закрыли границы и все россияне вспомнили, что живут в самой большой в мире стране и тут тоже есть где попутешествовать, — отчаявшиеся отдыхающие. Город не стоял на берегу моря, до него было километров пятьдесят, до хороших пляжей — и того дальше, но отдыхающих прошлым летом было гораздо больше, чем рассчитанных на них отелей и гостевых домов, селились и не в таких квартирах. Летом, быть может, Алевтине Петровне удастся снять проклятие с квартиры, а пока, в несезон, у нее не было шансов. Особенно если еще и цену ломит, к которой привыкла.