Он наконец нашел доказательство, которого ему недоставало.

Ни слова не говоря, Пейн сделал шаг по направлению к Манзаку, жалея о том, что не может повернуть голову на триста шестьдесят градусов, как это делала та сучка из «Экзорциста». К несчастью, наступление Пейна было прервано роем пуль, что прожужжали у него над головой. Предупредительные выстрелы Бакнера, вылезавшего из вертолета.

— Не шевелицца! — прохрипел он с сильным европейским акцентом. — Я прослежу.

Манзак широко улыбнулся ему.

— Теперь вы понимаете, почему он молчал в Памплоне. Отто не силен в английском, зато в качестве телохранителя не имеет себе равных.

Его телохранитель? Кто же в таком случае эти ребята? Пейн убедился, что они не сотрудники ЦРУ, в тот самый момент, когда они взорвали «феррари». И поначалу решил, что скорее всего парни входят в состав той итальянской группы, которая организовала два предыдущих инцидента. Теперь, услышав акцент Отто, он понял, что, по-видимому, ошибался. Тот явно не итальянец. Скорее всего немец.

«Черт, — размышлял Пейн, — сколько же стран участвуют в нашей заварушке?»

— Поднийми доктор и подводи его ко мне!

У Пейна возник соблазн тут же прикончить его, но одного взгляда на «Калашников» в руках Отто оказалось достаточно, чтобы он изменил решение. При желании Отто мог разнести Пейна на мелкие кусочки одним прикосновением пальца.

Нет, решил Пейн, наверное, все-таки будет лучше, если он поднимет доктора и будет сохранять молчание.

Во всяком случае, пока.

Еще совсем недавно Джонс смотрел на фотографию Марии и мечтал о романтических перспективах их знакомства. И вот теперь он лежит рядом с ней в полной темноте, не зная, удастся ли кому-нибудь из них остаться в живых.

— Так как мы вместе рискуем жизнью, — заметил Джонс, — нам стоит познакомиться. Меня зовут Дэвид Джонс. Сокращенно Ди-Джей.

Она пожала ему руку.

— Мария Магдалина Пелати. Тяжеловато произносить, правда?

— Пелати? — переспросил он. И несколько мгновений размышлял над странным созвучием, но потом все-таки пришел к выводу, что это просто какое-то совпадение. Тем более что девушка произнесла свое имя с явным английским акцентом. — Итальянское имя?

Мария кивнула.

— Большую часть жизни я провела в Англии, поэтому почти и не считаю себя итальянкой. И англичанкой тоже не считаю. Черт, я сама не знаю, кто я такая.

— Как насчет того, чтобы считать себя экзотической соблазнительницей?

Залившись краской, девушка улыбнулась его словам.

— Принимается.

— Превосходно! Если вы наконец поняли, кто вы такая, давайте перейдем к делу. Видите вон те два вертолета? Один из них я должен уничтожить.

— И каким же образом?

— Извините, вам придется подождать и посмотреть. Хочу сделать вам маленький сюрприз.

Мария разочарованно вздохнула.

— Ладно, но по крайней мере вы предупредите меня, когда…

Именно в это мгновение взорвался их «феррари», осветив небо языками пламени, от которых сердца у них в груди забились как от сильнейшего импульса дефибриллятора. Джонс инстинктивно прикрыл своим телом Марию, сохранив достаточно самообладания, чтобы прошептать:

— По-видимому, как раз сейчас и настал удобный момент.

Выполняя приказ, Пейн подошел к доктору Бойду, поднял его с земли и прошептал на ухо:

— Старайтесь не шевелиться… Начинаются интересные дела.

— Молчать! — крикнул Отто с расстояния в несколько футов. — Никакие разговоры с доктор!

Пейн кивнул и положил руку профессору на поясницу.

— Черт! Я просто хотел убедиться, что с ним все в порядке. Ну проявите хоть немного сострадания.

— Сострадания? — прохрипел Манзак. — Никакого сострадания не было во времена крестовых походов, не будет его и сейчас. Разве вы еще не поняли? Мы ведем священную войну, и только отсутствие всякого сострадания может обеспечить нам победу.

Пейн резким движением поднял рубашку Бойда и вытащил оттуда «беретту», которую заблаговременно там спрятал.

— Разве это не противоречит тем принципам, которые вы якобы защищаете?

— Вам неизвестно, что я пытаюсь защищать! Вы, видимо, считаете, что я сражаюсь за Христа или за какое-то другое человеческое заблуждение. Вы ошибаетесь. В моем мире подобные вещи не имеют никакого значения, ибо я знаю истину. Я знаю, что произошло две тысячи лет назад. И я знаю, кто истинный герой.

Пейн не имел ни малейшего представления, о чем толкует Манзак, но понял, что у того хорошее настроение. А раз так…

— Вы имеете в виду свиток? Черт, да мне все о нем известно. Бойд был настолько потрясен своим открытием, что всем, с кем встречался, болтал о нем. Как вы думаете, почему мы нашли его так быстро?

Манзак побледнел.

— Будем надеяться, что вы преувеличиваете. Ради их же блага. Мне бы не хотелось, чтобы количество смертей среди населения этой страны резко возросло.

— Да бросьте! Что значит еще один взорвавшийся автобус или даже два, когда вокруг кипит священная война? Просто продолжайте перекладывать всю вину на доктора Бойда, и ваши руки останутся чисты.

— По правде говоря, — ответил Манзак, — мы уже изрядно попользовались старым мерином. В целях безопасности необходимо ввести в игру двух молодых жеребчиков, известных своим участием в военных конфликтах и прочих сомнительных предприятиях. Лично я думаю, что прессе будет гораздо легче поверить, что истинными хладнокровными убийцами ни в чем не повинных граждан были вы с вашим дружком.

Все наконец прояснилось. Напарников наняли не только для того, чтобы выследить и схватить Бойда. У обоих было достаточно «отягощенное» прошлое, делавшее их великолепными кандидатами в козлы отпущения за любое кровопролитие, каковое могло случиться в ходе этого дела. Труп здесь, взорвавшийся автомобиль там. Все можно свалить на них.

Конечно, Манзаку — или как его там на самом деле — для исполнения подобных замыслов необходима поддержка могущественной организации, обладающей возможностью получать секретную информацию из министерства обороны США, подделывать удостоверения агентов ЦРУ и манипулировать мировыми СМИ. Организации, на которую ни при каких обстоятельствах не падет подозрение, какие бы жестокости ни совершались. Организации, готовой пойти на любые преступления, ибо все, чем она владела, было поставлено на карту.

Существует только одна могущественная организация, у которой есть достаточно власти, чтобы затеять нечто в этом роде. И адрес ее — Ватикан.

Металл заскрежетал, когда Джонс сунул лезвие своего автоматического складного ножа в шов. Как только лезвие проникло достаточно глубоко, Джонс стал пилить, пока бак с горючим не вскрылся. Джонсу в нос ударил резкий запах авиационного топлива. Он снял рубашку и заткнул ею отверстие. Таким образом, Джонс не позволил парам выходить наружу, а кроме того, в дальнейшем мог использовать материю в качестве фитиля для «кабины Молотова» — своей версии знаменитого русского коктейля. Ну а там достаточно одной искры, чтобы устроить в вертолете настоящий ад. В самом прямом смысле слова.