– Ах да! Справа от Авалона.

– Справа? А точнее?

– Ну, к востоку. А может, к северу. Ну, то место, которое видишь, когда смотришь на остров из Лос-Анджелеса. На стороне, выходящей на океан, ближе к Гавайям.

Скотт Рич вздохнул.

– Ладно, проверь все причалы, – произнес он в трубку.

– Вот и отлично. Вижу, вы разобрались, – произнес Уиджетт. – Теперь относительно объекта… Есть какие-нибудь соображения?

Оливия изложила им все свои теории – и о креме для лица с рицином, и об ацетилене, закачанном в систему охлаждения атомных электростанций, и о возможном нападении на киностудии.

– Но все это лишь подозрения самого общего характера, – сказала она. – Мне надо провести больше времени с Ферамо, чтобы понять, что конкретно он замышляет.

– Идеально было бы поймать его на крючок с этим приглашением в Судан, – развивал идею профессор. – Это в любом случае было бы полезно для нашего дела.

– Он что, совсем с ума сошел, если тащит тебя в свое логово? – заявил Скотт.

– Вообще-то он и есть сумасшедший, – сказала Оливия.

– Конечно, если позволил тебе уехать, – продолжал Скотт.

– Благодарю за комплимент, – ответила Оливия, думая, что Скотт Рич, в конце концов, не такой уж вредный.

– Я имею в виду, что он должен был понимать, что ты его сдашь. Что ты, собственно, и сделала.

– Вот и неправда. Он мне полностью доверяет. Называет своей орлицей.

Скотт лишь презрительно фыркнул.

– Вам что-то не нравится, Скотт, Рич, Мортон, или как вас там еще?

– Конечно, Рэйчел, Оливия, Пиксли, или как там тебя сегодня зовут, черт возьми!

– Во имя всего святого, прекратите! – взмолился профессор Уиджетт, вытаскивая платок и вытирая им лоб. – На самом деле менять имена и личины – неотъемлемая часть жизни настоящего шпиона. Между прочим, кое-кто из присутствующих два сезона прожил в отеле «Асуанская плотина» под видом звезды шоу трансвеститов.

– Ну да, для шпиона это нормально, – раздраженно сказал Скотт Рич.

– Вот почему мисс Джоулз представляет для нас такой интерес, – добавил Уиджетт. – Она просто рождена для шпионажа. Оливия, ответьте на вопрос: если Пьер Ферамо, – он произнес фамилию араба на французский лад с преувеличенно грассирующим «р», – позвонит вам и попытается заманить в свое бедуинское логово в горах у Красного моря, вы согласитесь туда поехать?

– Ну конечно, – серьезно произнесла Оливия.

– Правда? – спросил Скотт Рич, пристально глядя на нее своими серыми глазами. – Даже если его единственная цель – это прикончить тебя там?

– Если бы он хотел убить меня, он сделал бы это еще в Гондурасе.

– Полностью согласен, – заявил Уиджетт. – У любого мужчины найдется множество других причин заманить агента Джоулз в пустыню. Вы наверняка читали «Тысячу и одну ночь», а, Рич? Эти сказки исполнены глубокого эротизма. Готов поспорить, девушка, похищенная бедуином, может надеяться на то, что в его шатре ее ждут незабываемые ночи.

– А что с ней будет потом? – резко сказал Скотт Рич и с сердитым видом быстро прошел вперед.

Прошло целых пять дней с тех пор, как Оливия уехала из владений Ферамо на островах Ислас-де-ла-Баия, но Пьер до сих пор не звонил. Команда разведчиков, в которую, к великому разочарованию Оливии, теперь включили и Скрытую Стерву Сурайю, с самого завтрака заседала в одной из комнат в подвале. Путем каких-то сложных манипуляций с компьютерами и прочим электронным оборудованием Скотт Рич умудрился сделать так, чтобы звонки на неправильный номер, который Оливия дала Ферамо, направлялись непосредственно в комнату, где сидели специалисты оперативно-технического отдела.

Простенькие пластмассовые часы в оперативно-техническом отделе были точно такими же, как в школе, где училась Оливия: белый циферблат, черные цифры, красная секундная стрелка. Сидя в классе, она любила наблюдать за часами, предвкушая, когда же наконец стрелки приблизятся к четырем часам, возвещая конец занятий. Красная секундная стрелка дернулась и застыла на цифре двенадцать. В данный момент было ровно четыре часа пополудни, соответственно девять утра в Гондурасе. Уже пятый день с того самого момента, как она рассталась с Ферамо. Оливия потерла палец, который этот извращенец обсосал в приступе нежности.

Нетерпение проявляла не только Оливия. Скотт Рич, профессор Уиджетт, компьютерный гений Додд и Сурайя – либо украдкой, либо нарочито демонстративно – тоже по очереди бросали красноречивые взгляды на часы, и, как казалось Оливии, им в голову лезла одна и та же мысль: «Эта девчонка все придумала. Ферамо она абсолютно безразлична. Он не позвонит».

– Рич, дорогой мой друг. Вы точно уверены, что этот номер привязан к нашей аппаратуре? – спросил Уиджетт, подцепляя тостом кусочек фуа-гра и отправляя его в рот. – Когда нажимаешь на такое количество кнопок…

– Конечно, уверен, – отрезал Скотт Рич, не поднимая головы от компьютера.

– Думаю, он не позвонит, – промурлыкала Сурайя.

– Может, тебе самой ему позвонить? – предложил Скотт Рич.

– Это только отпугнет его, – объяснила Оливия. – Он из тех, кто сам любит преследовать дичь.

– А я-то думал, что это ты его орлица, – съязвил Скотт Рич. – Ты ничего не перепутала? Может, он сравнил тебя с попугаем?

Он отвернулся и принялся болтать с компьютерщиком, при этом они оба пристально следили за экраном. На одной половине экрана появлялись фотографии Ферамо, тайком сделанные Оливией, на другой демонстрировалось слайд-шоу с физиономиями известных террористов «Аль-Каиды». Время от времени агенты останавливали слайды и накладывали одно изображение на другое, и на экране появлялся Ферамо в тюрбане, с «калашниковым» в руках, Ферамо в клетчатой рубахе в баре в Гамбурге, Ферамо с другим носом, Ферамо в ночной рубашке и стоящими дыбом волосами.

– На самом деле я полностью согласна со Скоттом, – изрекла Сурайя, закидывая длинные, обтянутые джинсами ноги на стол. – Если он так и не проявится, почему бы тебе не сделать первый шаг?

– Если он не позвонит, необходимость в моем звонке отпадает, так как это будет означать, что он потерял ко мне интерес.

– Ну, уж если смотреть правде в глаза, – засмеялась Сурайя, – это же не свидание вслепую. Все дело в том, что ты просто не уверена в себе. Ты ведь ему действительно нравишься. Пьер предпочитает сильных женщин. Так что звони без раздумий.

Скотт Рич наклонился вперед, уперся локтями в колени, подпер подбородок большими пальцами и посмотрел на Уиджетта в упор тем самым пристальным суровым взглядом, который так поразил Оливию в баре в Гондурасе.

– Что вы на это скажете? – спросил Скотт профессора.

Уиджетт поскреб затылок и со свистом вдохнул воздух сквозь сжатые зубы.