Вскоре белая «бэха» тронулась с места и резво покатила в сторону шоссе. Плетнев вцепился пальцами в руль и закусил губу. Ехать за ней или не ехать? Времени, чтобы позвонить Турецкому и спросить дальнейших инструкций, не было. Время текло, убегало сквозь пальцы. «Бэху» еще можно было догнать, но Плетнев остался на месте. Он принял решение.

А вот теперь время тянулось медленно и томительно. Прошло еще минут сорок, прежде чем из подъезда дома вышел мужчина — Тот Самый Мужчина. На этот раз никакого халата на нем не было. Он был одет в дорогой пиджак довольно вольного покроя и голубые, как июньское небо, джинсы. Глаза мужчины скрывали солнцезащитные очки.

Плетнев снова достал фотоаппарат и, пока мужчина шел по двору, успел сделать несколько неплохих снимков. Мужчина тем временем прошел к черной «мазде», щелкнул по кнопке пульта-брелока и забрался в салон.

— По коням, — сказал себе Плетнев.

«Мазда» выехала со двора, а за ней и бежевая, неприметная «восьмерка» Плетнева.

По городу они колесили недолго. Очень скоро «мазда» остановилась возле большого здания, похожего на горисполком или офис провинциального банка. Мужчина не спешил выбраться из машины. Он сидел пять минут, десять… А вместе с ним сидел и выжидал Плетнев, целиком захваченный азартом охотника.

Вскоре к машине подошел высокий, солидный мужчина. И не просто солидный, а Очень Солидный. Сразу было видно, что кадр весьма и весьма авторитетный. По осанке, по походке, по манере небрежно и несколько презрительно подергивать подбородком.

Плетнев успел сделать несколько довольно четких и его фотографий.

Очень Солидный Мужчина забрался в «мазду». Плетнев прижал к глазам бинокль.

Он видел — не очень отчетливо, но видел, — как они разговаривают. Оба спокойные и непрошибаемые и словно кичащиеся своей солидностью и своим мертвящим спокойствием. Плетнев вдруг подумал, что все самые страшные для человечества решения принимались, вероятно, с таким же вот мертвящим, солидным спокойствием. Разговор двух хозяев жизни, у которых все схвачено и которым совершенно нечего бояться.

«Вот тут вы ошибаетесь, ребята, — насмешливо подумал Плетнев. — Я сел вам на хвост. Теперь держитесь!»

У Антона и в самом деле было странное предчувствие, что он вышел на след крупной дичи. След отчетливый, не ошибешься и не перепутаешь. Он даже представил себе цепочку следов, ведущую по белому насту снега и уходящую в лес.

Мужчины тем временем продолжали разговаривать. Тот, что сидел за рулем, опустил окно и закурил. Второму это, по всей вероятности, не слишком понравилось. Он сделал короткое замечание — водитель кивнул и перестал курить. Теперь, по крайней мере, было ясно, кто в этом тандеме главный.

Беседовали они довольно долго, минут двадцать или около того. Затем Очень Солидный Мужчина выбрался из «мазды». «Мазда» тут же взяла с места и покатила в сторону центрального проспекта. И снова перед Плетневым встал выбор, и снова он решил положиться на интуицию. Очень ему хотелось узнать, что же это был за мужчина — такой солидный и такой красивый?

Проводив взглядом «мазду», Солидный не пошел обратно к зданию, он направился к другой машине. Тачка была что надо. Н-да… Везет же людям. Плетнев, например, о таком «мерине» и мечтать не мог.

Солидный подошел к белому «мерседесу», открыл дверцу, поискал что-то в бардачке, затем снова захлопнул дверцу, поставил машину на сигнализацию и только тогда направился к зданию.

На крыльце курили двое молодых людей. Из того, в какую звенящую струнку они вытянулись при приближении Солидного, Плетнев заключил, что это Ну Очень Большой Начальник. Такое ощущение, что они чуть сигареты не проглотили от подобострастного напряжения сил.

Мужчина же едва кивнул им. Когда за ним закрылась дверь, Плетнев достал из кармана мобильник. Пора было встретиться с Турецким и рассказать ему об этой веселой автомобильной эстафете.

4

ИЗ ДНЕВНИКА ТУРЕЦКОГО

«Звонок Плетнева оказался весьма кстати. То есть у меня уже были определенные предположения на этот счет, однако звонок Антона окончательно прояснил ситуацию. По крайней мере, для меня.

Что и говорить, Плетнев работать умеет. Проявил, конечно, самоуправство. Надо было пожурить. Но результаты его работы не давали повода для упреков.

Доложив о результатах наблюдения, Антон скинул мне на мобильник несколько цифровых снимков, которые успел сделать.

«Ба! Знакомые всё лица!» — подумал я, разглядывая на экранчике дисплея лицо Очень Солидного Господина (так его шутливо обозвал Плетнев). Сердце у меня учащенно забилось. Ну прямо как у охотника, увидевшего свежие следы.

— Молодец, — похвалил я.

Плетнев, похоже, слегка удивился.

— Но ведь я нарушил инструкцию. Поплелся сперва за этим чертом в «мазде», потом отслеживал Солидного.

— И тем не менее ты молодец. Вот если бы чутье тебя обмануло и ты протаскался бы по городу понапрасну, вот тогда бы я тебя по головке не погладил.

— Известное дело, — подтвердил Плетнев.

— Опиши мне еще раз этих парней.

— Ну, первый среднего роста, довольно крепкий. Чувствуется, что может постоять за себя. Машину водит лихо, я пару раз чуть не потерял его. Да, и еще — он курил трубку.

— Трубку, — повторил я. Вероятно, голос мой прозвучал взволнованно, потому что Антон удивился.

— Ну да, трубку, — сказал он. — А что тут такого? Ее нынче многие курят. Говорят, вреда от нее меньше, чем от сигарет. Если, конечно, не затягиваться, а полоскать дым во рту. Я и сам иногда…

— Подожди, подожди, — оборвал я Плетнева. — Ты хорошо разглядел эту трубку?

— Ну да. Как если бы она была у меня в руке. Я же в бинокль на нее смотрел. Я вам и фотографию скинул, но там трубку плохо видно.

— У тебя и физиономию его толком не разобрать, не то что трубку.

— Я же не виноват, что он всюду таскался в своих идиотских темных очках.

— Ладно, замнем. Как выглядела эта трубка?

— А как должна выглядеть трубка? Мундштук, чашечка… Хотя, конечно, трубочка не совсем обычная. У нее чашка рустированная. Но нынче это тоже входит в моду — типа красиво.

— Какого цвета чашка?

— Э-э-э… Черная, по-моему.

— Ай да Плетнев, ай да сукин сын! А теперь опиши мне второго — еще раз, тщательно.

— Ну, этот мужик видный. Солидный, изящный, дорого одетый. Ему бы Джеймса Бонда в кино играть. У меня на одном снимке есть и адрес здания, из которого он вышел. Продиктовать?

— Давай!

Плетнев продиктовал, и я почувствовал, что у меня вспотели ладони от волнения. Значит, это все-таки он. Ошибка исключена. Иногда чувствуешь себя немного странно, когда самые смелые из твоих предположений оказываются верными.