Если добровольцы выбирали немедленное вознаграждение, в их мозге наблюдалась повышенная активность прилежащего ядра и вентральной области покрышки. При столкновении с дилеммой «желание – благоразумие» эти области показывали слабую активность. Медиальная префронтальная кора подавала «стоп-сигнал». В результате оказалось, что у испытуемых, для которых, судя по данным анкетирования, были характерны самая низкая импульсивность и невыраженное стремление к новизне, происходит передача сигналов по обратной связи между медиальной префронтальной корой и прилежащим ядром. Таким людям удавалось наиболее успешно сосредотачиваться на долговременной цели.

Полученные данные согласовывались с результатами опытов на животных. При «столкновении желания и благоразумия» усиливалась отрицательная обратная связь между медиальной префронтальной корой, вентральной областью покрышки и прилежащим ядром. Это стало «первым свидетельством того, что у людей может быть сходный с животными механизм регуляции». Люди рождаются со склонностью удовлетворять насущные потребности, утверждают ученые. Когда что-либо, например возможность полового акта, запускает систему поощрения в нашем мозге, мы стремимся удовлетворить возникшее желание. Мы способны сдерживать это стремление ради достижения долговременных целей (например, ради сохранения связи с постоянным партнером), но успех такой «борьбы», по всей видимости, зависит от взаимодействия системы поощрения и медиальной префронтальной коры.

Мы уже не раз говорили о том, что существует несколько способов ослабить связь прилежащего ядра и медиальной префронтальной коры. Предположим, с тех пор как вы встретили женщину в лифте, прошло два года. Теперь она больше не невеста вашего начальника. Вас отправили в командировку в Коламбус, штат Огайо. Вы остановились в номере гостиницы «Хайатт» и снова поднимаетесь на лифте. Теперь, вместо того чтобы просто вежливо улыбнуться, роскошная женщина в очках спрашивает: «Вам нравятся эти типовые гостиницы?» Вы отвечаете, что здесь скучно, поскольку единственное, что можно делать в Коламбусе, это смотреть футбол по местному телеканалу. И вот спустя недолгое время вы уже сидите в баре гостиницы. Вы покупаете ей коктейль «Манхэттен» и смеетесь шуткам друг друга, хотя они совсем не смешны, однако голос вашей медиальной префронтальной коры приглушен алкоголем, и тонкий юмор для вас сейчас не принципиален. Ее рука касается вашего плеча. Она смотрит вам прямо в глаза. Выделяется немного окситоцина. В прилежащее ядро поступает дофамин, и сексуальное желание, убаюканное узами брака, вдруг просыпается. Вы больше не думаете о своей жене или стоимости адвоката по разводам.

Как и люди, самцы и самки полевок иногда занимаются сексом на стороне. Однако, как мы упоминали ранее, когда самец привязывается к своей подруге, его система поощрения изменяется, и они атакуют незнакомых самок. Кроме того, у большинства самок не возникает привязанности к другому самцу, если их партнер погиб или исчез. Как же объяснить этот парадокс? Вазопрессиновая цепь самца полевки управляет его привязанностью к территории и помогает поддерживать моногамную связь. До формирования привязанности к партнерше у него не было потребности защищать свое жизненное пространство, но когда привязанность возникла, он будет нападать на чужую самку (или самца) – нарушителя. Если же он покидает личную территорию – «отправляется в командировку», чтобы отыскать пищу и принести ее жене и детям, и вдруг встречает по пути чужую самку, у которой началась течка из-за другого самца, он ощутит искушение, перед которым может не суметь (или не захотеть) устоять. Возникновение привязанности к партнерше действительно меняет его мозг, и он становится зависим от своей супруги. Но это не значит, что у него исчезло сексуальное желание, появляющееся в ответ на приятный запах фертильной самки. Если таковая окажется поблизости, сексуальное влечение может оказаться сильнее потребности защищать свою территорию и печься о партнерше. Включится система поощрения за обнаружение партнера, и самец будет стремиться к спариванию. У него нет намерений тратить время и силы на ухаживание. Если самка не в течке, он не обратит на нее внимания. Но если она готова к половому контакту, он с радостью заведет с ней короткую интрижку, как те 60 процентов мужчин, которые, по их словам, поддались искушавшим их женщинам. После этого у самца полевки не сформируется предпочтение новой самки, так как его мозг уже реорганизован: «переключатель» уже переставлен из положения «нравится» в положение «требуется». Самец прочно связан со своей первой партнершей. Дальше он ведет себя примерно так: легкое объятие – «Это было здорово, спасибо», и он возвращается домой как ни в чем не бывало.

Вторая половина той пары, которую мы сейчас описали, ведет себя столь же легкомысленно. Уровень ее эстрогена повысился, поскольку у нее началась течка в ответ на запах партнера. Сейчас она осталась в одиночестве, отправившись на поиски пищи, или сидит в гнезде, пока ее партнер отлучился. Мимо проходит незнакомый самец. Под влиянием запущенной системы поощрения самка позволяет ему с нею спариться, после чего возвращается домой или ждет своего самца. Их отношения не меняются.

Поведением каждой из полевок-изменниц управляет стрессовая система кортиколиберина, который поддерживает их привязанность и побуждает возвращаться домой. Им не нравится быть отдельно друг от друга. Просто так случилось, что у них был секс с другой полевкой. И поэтому определенный процент полевок, как и определенный процент человеческих детей, не является генетическим потомством самца – хозяина гнезда.

Изменники-полевки и изменники-люди создают главный парадокс моногамии. Если вы хотите секса, то почему не получаете его дома? Для чего рисковать? Природу не обманешь. Когда живущий в неволе самец мартышки-игрунки впервые знакомится с самкой, он приходит в сильное возбуждение. Первые десять дней они с подругой спариваются в среднем три раза каждые полчаса. Они образуют моногамную связь. Но через два месяца отношений они вообще перестанут заниматься сексом, хотя будут обниматься гораздо чаще, чем в первые дни знакомства. Фактически, говорит изучающий эту модель Джеффри Френч из университета Небраски, за восемьдесят дней игрунки «превращаются из молодых влюбленных в старую супружескую пару». Они могут не заниматься сексом, но у них сформировалось то, что, с точки зрения Кунц, можно назвать равноправным браком.

Когда мотивация на поиск партнера для секса уменьшается, у самцов снижается уровень тестостерона. Как и уровень гормона стресса. Зато повышается концентрация эстрогена. Они успокаиваются. «Что происходит, когда люди вступают в брак? – спрашивает Джим Пфаус. – Теперь, когда секс доступен в любое время, они перестают им заниматься!» Он немного преувеличивает, но в целом это правда: чем дольше люди женаты, тем реже они занимаются сексом. Согласно национальному опросу Института Кинси по исследованию секса, пола и репродукции, проведенному в 2010 году, 16 процентов женатых мужчин-американцев в возрасте 40–49 лет занимаются сексом «несколько раз в год или раз в месяц». Лишь 20 процентов женатых мужчин из этой возрастной группы говорят, что занимаются сексом «два-три раза в неделю», 37 процентов женатых мужчин в возрасте 25–29 лет (не так долго состоящих в браке) утверждают то же самое. Показатели для женщин примерно такие же.