class="p1">Его слова заставляют меня улыбнуться и на время забыть о реплике про желтый цвет и мою кожу. Лалит продолжает смотреть прямо перед собой.

«Не за что. Это моя работа».

Так, а почему моя сумка кажется такой пустой?

— Черт! Кошелек! Черт! Черт! Черт! Я забыла его в кондитерской!

— Что? — Голова Лалита на мгновение дергается в мою сторону, но он почти сразу возвращает взгляд вперед, к движению.

— В кондитерской! В которую мы только что заезжали, чтобы купить сладости для твоих родителей, помнишь?

Мама с папой велели мне купить четыре упаковки низкокалорийных пирожных для родителей Лалита, чтобы поздравить их с Холи. Мои родители не сделали этого сами только потому, что ни одна кондитерская в нашем районе не торговала сладостями без сахара и молока.

Правило договорных браков № 6: в моих интересах проследить, чтобы к каждому празднику на столе родителей Лалита появлялось много сладостей. Будут они их есть или нет — уже неважно. Если в доме нет сладких гостинцев от семьи невесты, значит, семья жениха ошиблась в выборе.

— Ты уверена, что оставила его там?

— Да. На стеклянном прилавке.

— Как можно потерять кошелек, Зоя?! — Лалит даже отрывает руки от руля, чтобы вознести их к небу в жесте крайнего возмущения.

— Я его не теряла, а точно знаю, где он. — Я бросаю на него удивленный взгляд. Почему он вдруг так разозлился? — Ничего страшного, такое иногда случается. Я сейчас им позвоню и попрошу его припрятать. Ты не мог бы забрать его на обратном пути?

— Я не знаю, когда туда поеду. У меня встреча с коллегами, и когда я закончу, там уже будет закрыто.

Я могу забрать его и сама, но это обойдется в лишнюю пересадку на электричку. Вот тебе и заботливый жених. Но вообще-то, он и просьбе меня подвезти не обрадовался, так что я даже не стала просить меня забрать.

— Ничего, я справлюсь. Тогда просто позвоню им и скажу, что заберу его завтра.

— Справишься? Да с чем ты можешь справиться, если даже за собственным кошельком уследить не можешь? — Он с раздражением качает головой. — Женщины! Что с них возьмешь!

Это что такое?!

— Я просто оставила кошелек в магазине, причем в первый раз, — говорю я, чувствуя, как у меня сжимаются челюсти.

Незачем устраивать мне допросы с пристрастием, костерить меня и весь женский пол и выставлять меня неполноценной из-за того, что я оставила кошелек в магазине! Это всего лишь оплошность, потому что меня отвлекла толпа желающих купить эти дурацкие сладости без сахара.

— Ты знаешь, что такое кошелек? Это вся твоя жизнь! Кредитные карты хранят личные данные, которые можно украсть и купить что-нибудь незаконное. Твое удостоверение личности может быть использовано для совершения преступления. Ну а наличные исчезнут в первую очередь, конечно. Случиться может что угодно. Так что это не «просто кошелек», — передразнивает он меня и снова качает головой.

Потом Лалит наклоняется и включает радио.

«Кетодиета — это новый взгляд на диету Аткинса! Новые исследования показали, что кетодиета способна излечить диабет, заболевания печени и многие другие…»

Ну разумеется, канал, посвященный здоровью. Я бы предпочла послушать музыку, ну тут ничего не поделаешь. Если все эти рассуждения способны успокоить Лалита и поднять ему настроение, то пусть слушает. А его громкие слова о краже личности и преступления — всего лишь страшилки. Но неужели я действительно настолько бестолковая? Если это говорит симпатичный успешный мужчина, может быть, так оно и есть?

Я смотрю в окно на ярко освещенные витрины. Сейчас машина мне кажется холоднее и темнее, чем обычно. Где-то вдали самолет заходит на посадку. Вдруг тот самый, что я видела из окна квартиры Лалита? Сейчас он возвращается из Нью-Йорка. Хорошо, что я туда не поехала. Как бы я выжила наедине со всеми опасностями в чужой стране?

Зоя, стоп! Думай о счастливых родителях, о покупках к свадьбе, о приданом, о красном и голубом, которые тебе действительно идут, и забудь о желтом, в котором ты хотела быть на торжестве.

Вот только неужели я недостойна Лалита? Возможно, ему было бы лучше с кем-нибудь другим, поумнее меня? Я толстая и темнокожая, но умная и бойкая, что, по мнению родных, искупает мои недостатки. А если мой интеллект под сомнением, то что тогда я могу предложить мужу в браке? Да и в жизни в целом? Веселый нрав и приятный характер? Ха! Мы в любом случае должны относиться друг к другу с уважением и заботой, так что в этом ничего особенного нет.

Растущая неуверенность в себе заставляет меня нервничать все сильнее и сильнее, и я решаю проверить, нет ли новых сообщений от мистера Арнава. Нет, ничего.

Черт!

Может, посмотреть фотографии с помолвки, которые я сохранила в отдельной папке в айфоне? Как назло, на глаза тут же попадается фото, где рядом со мной и Лалитом стоит Таня, втянув в себя худой живот. Ну всё! Этот снимок уж точно не на пользу моему и без того испорченному настроению.

Не успев осознать, что говорю, я спрашиваю:

— А ты был знаком с Таней раньше?

Толстые пальцы продолжают цепко держаться за руль.

— Не очень.

Простое помолвочное кольцо на его пальце кажется таким тесным, что грозит пережать его пополам.

— Как тебя понимать? Так был знаком или нет?

— Это что, допрос?

Я молча разворачиваюсь и смотрю на него в упор, пока он наконец не отвечает:

— Да. Ладно. Да, я с ней знаком. Мы встречались.

— Встречались? Это как?

— Я встречался с ней, так же как с тобой, — втолковывает он мне, словно умственно неполноценной.

То есть он и к Тане присматривался, не подойдет ли она ему в жены? Так это Лалит — тот самый идеальный мужчина, о котором Таня говорила на встрече выпускников? Почему же мне никто об этом не сказал? Родня же должна была об этом знать! Конечно, о таких вещах «детям» не говорят, несмотря на то что это самих «детей» и касается.

— Она была слишком повернута на стиле, — тем временем вещает Лалит. — Эта ее страсть ко всему модному настораживала. И вела себя несколько наигранно. Ты мне понравилась больше. Ты — простая.

Я понравилась ему больше? Мне бы обрадоваться своему счастью, вот только почему во мне поднимается гнев? Мы что, товар, чтобы нас так выбирали?

— …Ты более податливая, поэтому я подумал…

Податливая? Гнев переходит в стадию ярости. Кажется, еще немного, и пойдет дым из ушей. Что странно, я не издаю ни