Более отвратительного зрелища мне видеть не доводилось. Смерть сорвала с твари покров невидимости, и глазам предстал целый холм сизо-зеленой плоти, словно размозженный гигантским кулаком сверху. Кровавое месиво – все, что осталось от слухача. Справа и слева я заметил еще парочку таких же туш – невидимки пытались взять нас к кольцо, прежде чем их остановил периметр.

Я перевел дыхание, лицо против воли исказила кривая усмешка:

– Разведка боем… Не слишком-то дорриксы ценят своих слуг.

– Они только прощупывали наши возможности, – отозвался Нкот. – А сейчас будет истинная атака.

Я открыл рот, но спросить ничего не успел. На этот раз все началось сразу. Резкие, отрывистые хлопки раздались со всех сторон, и прыгуны мощной волной посыпались на площадь прямо из воздуха. Множественные удары ног тяжелой глухой дробью рассыпались по поверхности. Только передо мной их появилось не меньше двух десятков, и, чтобы сориентироваться, им понадобилось не более пары секунд. Угрюмые бородатые лица с пугающей синхронностью повернулись к периметру, бластеры легли на линию выстрела, нацелились… и изрыгнули испепеляющий шквал огня.

Казалось, стена пламени обрушилась прямо на меня, придавила своей тяжестью, погребла под собой… Я инстинктивно отпрянул, но, налетев спиной на борт трассера, опомнился.

Если бы не защита Нкота, мы были бы уничтожены мгновенно.

Пластит перед цилиндром дымно вскипел на протяжении нескольких метров, приподнявшись тяжелым, разогретым до красноватого свечения бурлящим облаком. Прыгунов это не остановило. Залпы из всех видов оружия следовали один за другим – желтые, красные, зеленые, часть энергии поглощалась все более расширяющимся кольцом раскаленных газов, но большая часть ассимилировалась магией Нкота, бесследно пропадая в стенках цилиндра. Я растерялся. Казалось, еще немного, и защита Нкота просто не выдержит столь чудовищной мощи нападающих. Но в этот момент цилиндр, похоже, накопив необходимую мощь, ответил, и ответил страшно. Защитный периметр вдруг превратился в страшный цветок, распустивший на всю площадь смертоносные лепестки голубых молний. Голубой огонь охватил людей, гротескно исказив их фигуры и, превратив во что-то жуткое, нечеловеческое; вопли ужаса и боли заполнили воздух… А затем, последним мрачным мазком кисти, сотворившей картину ада, все захлестнула расходившаяся от цилиндра раскаленная волна плазмы, и предсмертные вопли смолкли…

Сражение длилось всего лишь несколько секунд, но разгром был полный.

Опершись на свою иззубренную косу, костлявая беззвучно хохотала и щелкала челюстями, взирая на столь богатый урожай. Десятки тел, обожженных и изуродованных до неузнаваемости, застыли на пластобетоне в самых немыслимых позах. На большинстве горела одежда, распространяя невыносимый чад паленой плоти и синтетики. У тех, кто оказался ближе всего к цилиндру, язык плазмы содрал одежду вместе с плотью до костей, обнажив легкие и внутренности, прожаренные коркой. Один прыгун угодил прямо в зону расплавленного пластита, и от него осталось лишь несколько комков пепла… но невезение его было не больше невезения остальных – мертвы были все. Сквозь магический цилиндр к нам внутрь жар не проник, что говорило о невероятной мощи защиты, задействованной Нкотом. Невероятной, смертоносной, безжалостной мощи…

Я не решился в этот момент взглянуть ни в сторону Бигмана, яростно ругавшегося вполголоса справа, ни на молчаливого Отшельника. Оба они были коренными шелтянами, одними из тех, кто сейчас погиб на их глазах. Наверняка среди погибших были их друзья и знакомые, направленные в эту смертельную ловушку злой; безжалостной волей Шефира. И еще – я не предполагал, что чужой может быть так беспощаден. Скверное открытие, он и координатор стоили друг друга…

– Думаю, теперь Шефир атакует сам, – послышался спокойный голос чужого. – Он и его ближайшие помощники. После этого мы снова сможем тронуться в путь.

Я резко выпрямился, чувствуя, как по спине пробежал ледяной озноб, распространяя внутри волны праведного гнева. Силы Зла! Выходит, мы до сих пор только в детский сад играли? И как спокойно Нкот об этом говорит – еще одно нападение, и можно трогаться в путь, словно гибель десятков людей для него являлась всего лишь незначительным эпизодом, а то и мимолетным развлечением!

Проклятие, сколько же…

Невидимая рука вдруг сжала мозг, оборвав мысли.

А потом начало твориться что-то действительно страшное…

Здания по периметру площади прямо на глазах с оглушительным грохотом и ревом пришли в движение. Стены затряслись в судорожных конвульсиях, словно плоть титанических животных, проснувшихся от тысячелетней спячки, потоки изъеденной и отслоенной временной коррозией штукатурки обрушились на тротуар. Площадь под ногами вздрогнула, точно еще одна исполинская тварь, сделавшая свой первый вздох перед тем, как взломать земную твердь и обрушить неистовый гнев на смертных, посмевших нарушить ее покой… Облик многоэтажек стремительно и жутко менялся. Проемы окон, изгибаясь, срастили верхние и нижние углы, превратившись в подобие огромных каменных ртов, фундаменты поплыли расплавленным свинцом, тяжеловесно выметывая каменные щупальца, вырывая их из пластита площади, с хрустом дробя и ломая длинные пласты искусственного покрытия и отваливая в стороны огромными ломтями. За какую-то минуту каждое здание превратилось в гигантское многоротое и многорукое чудище, готовое сожрать все, что угодно. Челюсти бесчисленных каменных ртов, ритмично сжимаясь и разжимаясь, непрерывно двигались, каменное крошево при схлопываниях брызгало фонтанчиками, рождая медленно оседающие вниз, на корчившиеся щупальца, густые облака пыли. Грохот стоял неимоверный…

Я вдруг очнулся от столбняка и едва не рассмеялся. Кукольники, Зло их задери! Только они могли сотворить такое с окружающей действительностью! Но тогда весь этот тяжеловесный спектакль являлся чистейшей воды блефом – фантомы не могли причинить нам физического вреда. Если Шефир решил таким способом запугать нас, то это у него не вышло. По крайней мере со мной – точно.

Мысли Зла, но насколько эта картина масштабней, чудовищней по своей мощи, чем картина охоты, где я спасался бегством от одного-единственного ящера! Надо отдать должное столь извращенной фантазии…

– Не так все просто, как тебе думается, Никс, – достиг ушей сквозь грохот сюрреалистического пассажа чуть более мрачный, чем обычно, голос Нкота. – Речь идет о контроле над вашим разумом. И частично Шефиру это уже удалось. Напрягите всю свою волю, боритесь с его влиянием…

Удалось? Но почему я ничего не… Лоб моментально покрылся холодной испариной, когда до меня дошло, что бесплотные фантомы не могли издавать скрежет и грохот, не могли заставить землю дрожать под ногами. Это происходило у меня в голове. Цилиндр чужого не был помехой шептунам.

Неожиданный удар рванул землю из-под ног, оглушительный треск раздираемой напрочь поверхности забил уши. Кошмар развивался полным ходом: здания тяжко стронулись с места и поползли, переваливаясь с боку на бок, в нашу сторону, чтобы стереть нас в порошок. Под бешеным натиском фундаментов пластит площади змеился трещинами и выворачивался огромными кусками, вздымался громоздким валом из камней и земли, а каменные щупальца толкали его перед собой, словно невиданный таран.