– Я сокрушу их! – потряс кулаком Джайан. – Я перебью всех мужчин, женщин и детей! Я сожгу…

Инэвера повертела в пальцах кости, манипулируя символами, и слабое свечение сменилось вспышкой, которая прервала Джайана, и он вместе со всеми отвернулся, моргая из-за поплывших перед глазами пятен.

– Сын мой, грядет Шарак Ка, – сказала Инэвера. – До его окончания нам понадобятся все мужчины, способные держать копье, и пища для их желудков. Мы не можем позволить себе покарать в том краю всех за действия глупых лактонских князьков. Ты будешь следовать плану Избавителя.

Джайан скрестил руки:

– И что это за план? Отец говорил, что собирается выступить через месяц, но никакие планы не обсуждались.

– Скажи им, хаффит, – кивнула Инэвера Аббану.

Все обратили на него взгляды, не веря ушам.

– Хаффит? – взвился Джайан. – Я шарум ка! Почему хаффиту известны военные планы, а мне – нет? Это я должен был стать отцовским советником, а не свиноед!

– Потому что отец говорил с Эверамом и не нуждался в твоих советах, – предположил Асом и посмотрел на Аббана. – Ему были нужны только расчеты.

Что-то в холодном, оценивающем взгляде Асома испугало Аббана больше, чем агрессивность Джайана. Он встал, опираясь на костыль, затем прислонил его к столу. Словам придадут больше веса, если он выскажется, стоя на двух ногах. Он откашлялся и изобразил на податливом лице нервозную почтительность, дабы успокоить «высших».

– Достопочтенный шарум ка, – сказал Аббан. – Наши продовольственные потери в минувший Ущерб значительнее, чем пожелал объявить Избавитель. Без новых поставок Дар Эверама начнет голодать до того, как набухнут почки.

Это привлекло всеобщее внимание. Даже Ашан сосредоточенно подался к Аббану.

– Через шестнадцать дней лактонцы будут отмечать священный у чинов праздник первого снега. Начало зимы.

– И что? – спросил Джайан.

– В этот же день чины привозят лактонским докмейстерам оброк, – объяснил Аббан. – Этим оброком наша армия прокормится до лета. Избавитель составил смелый план – захватить одним махом и оброк, и земли чинов.

Аббан помедлил, ожидая возражений по этому пункту, но закрытый круг безмолвствовал. Даже Джайан ждал продолжения.

Аббан подал знак Керану, и наставник положил на пол ковер, пинком раскатав его. Этот ковер был старательно соткан женами Аббана и воспроизводил карты восточных земель чинов. Все окружили его, дохромал и Аббан.

– Избавитель намеревался тайно направить по суше шарум ка и Копья Избавителя, а также две тысячи даль’шарумов. – Он прочертил костылем маршрут через открытую территорию, минуя дорогу вестников и селения чинов. – Затем утром первого снега взять вот это селение, Доктаун. – Он постучал костылем по крупному населенному пункту на берегу озера.

Джайан нахмурился:

– Чем захват одного селения поможет взять озерный город?

– Это не простое селение, – ответил Аббан. – Оно – ближайшее к городу; в Доктауне находятся семьдесят процентов лактонских доков, и все будут полны кораблей, ожидающих погрузки, когда учетчики пересчитают размер оброка. Возьмешь селение – и тебе достанутся оброк, флот и ближайший к городу населенный пункт. Без припасов и кораблей для поиска продовольствия рыбаки отдадут тебе за каравай хлеба и голову своего герцога, и его докмейстеров в придачу.

Представив это, Джайан сжал кулак, но не удовлетворился.

– Двух тысяч даль’шарумов хватит, чтобы взять любую деревню чинов, но мало, чтобы удерживать и охранять холодными месяцами участок побережья. Мы окажемся в окружении превосходящих сил врагов.

Аббан кивнул:

– Вот почему в своей мудрости Избавитель решил направить через неделю второе войско; пять тысяч даль’шарумов пойдут по главной дороге и будут захватывать лактонские деревни одну за другой, облагая их данью и набирая рекрутов для Шарак Ка. Они послужат острием копья, расчищающим путь для сорока дама и их учеников, десяти тысяч даль’шарумов и двадцати тысяч чи’шарумов, которые осядут на захваченных землях в тылу, пошлют за своими семьями и помогут местным дама установить закон Эведжана. Прежде чем выпадет настоящий снег, в твоем распоряжении будут семь тысяч отборных даль’шарумов.

– Достаточно, чтобы разбить любого, кому хватит дури выступить против нас, – буркнул Джайан.

Асукаджи высвободил руки из рукавов, и они с Асомом быстро заговорили на языке жестов. Обычно это делалось настолько украдкой, что можно было ничего и не заметить, даже если смотреть в упор, но сейчас сказать приходилось слишком много, а времени было слишком мало. К счастью, остальные советники отвлеклись на текущие проблемы.

Аббан не стал присматриваться к беседе, но легко догадывался о ее содержании. Они обсуждали плюсы и минусы длительного отсутствия Джайана, который отправится на Шарак Сан, в Даре Эверама, а также саму возможность воспрепятствовать этому.

Очевидно, они сочли, что последнее не удастся, ибо оба сохранили молчание, хотя были самыми вероятными противниками плана.

Альэверак повернулся к Ашану:

– Что скажет об этом плане андрах? Разумно ли отсылать целое войско, когда дома разгорается восстание?

Ашан быстро глянул на Инэверу. Они тоже общались молча, но Аббан различил легчайшее движение губ и помнил о привычке Дамаджах раздавать серьги с хора.

– Кости сказали свое слово, дамаджи, – ответил Ашан. – Докмейстеры проплатили диверсии, чтобы не дать нам напасть. Мы должны показать им тщетность этой стратегии.

– Между тем наступил Ущерб, – подала голос Инэвера. – Сегодня ночью по Ала будут расхаживать Алагай Ка и его князья. Даже чины понимают, что это значит. Установи комендантский час и собери всех воинов до последнего, включая шарум’тинг. Кости сообщили, что в этом цикле главный демон обратит свой взор на какое-то другое место, но мы не должны терять бдительность. Даже мельчайший из его князей способен превратить безмозглых алагай в сплоченную силу.

Несмотря на приказ привлечь к бою женщин, в поклоне Джайана не было обычной надменности. Ему хватило ума помалкивать, коль скоро дела оборачивались лучше, чем он мог мечтать.

– Конечно, матушка. Будет сделано.

– Если надобны все, кто способен воевать, я предлагаю позволить сражаться и дама, – сказал Асукаджи.

– Согласен, – сразу подхватил Асом: отрепетированная сцена, если Аббан вообще хоть в чем-то разбирался.

– Это нелепо! – прошипел Альэверак.

– Не обсуждается, – сказал Ашан.

– Вот, значит, как остро нужны нам воины – ты предпочитаешь женщин тем, кто обучался в Шарик Хора? – вопросил Асом.

– Избавитель запретил это, – ответил андрах. – Дама слишком важны, чтобы рисковать их жизнью.

– Отец запретил это в последний Ущерб, – поправил Асом, – и только на тот цикл. Тогда он запретил и шарум’тинг, но их сегодня созовет рог Шарак. Почему бы не дама?