В учебнике о том, как избавиться от подруги, третьим по эффективности способом должна идти фраза: «Мне будет так не хватать тебя. Ведь когда мы вдвоем, я выгляжу гора-а-аздо стройнее!» Второе место заняла бы фраза: «Вот, возьми. Я должна твоему мужу фунт — он так старался прошлой ночью». Но, безусловно, первую позицию занимал бы секс с сыном подруги.

— Кэсси, — Джаз повернулась ко мне, — выбирай. Или я, или эта.

— Давай, принимай ее сторону. Обычно ты так и делаешь, — завелась Ханна. — Топай к суке, разбившей твою семью!

Я переводила взгляд с одной на другую, взвешивая ответ. В моих руках была дирижерская палочка примирения. Но как это сделать? Между моими лучшими подругами возникло непонимание, и это еще мягко сказано. Согласия между ними было не больше, чем между американским пехотинцем и исламским экстремистом. Но раздумывала я слишком долго. Не дождавшись от меня никакого ответа, Джаз направилась к двери — нарочито медленно, как матадор, гордо подставляющий спину быку.

— Ханна! Извинись сейчас же. Ты должна ее остановить.

Но Ханна лишь невесело рассмеялась.

Спотыкаясь, я выскочила на улицу, но туман уже поглотил Джаз с ее поддельной сумочкой «Прада».

Ментоловый холод зимы вновь сгустился над нами, однако настоящая Арктика была не за окном. Сковавший дружбу мороз ощущался сильнее, чем зимняя стужа. Поземка недоверия наметала сугробы бесчувствия и предательства. Выдуваемая метелью, трещина молчания расширялась и становилась все глубже.

Я беспрестанно звонила то Джаз, то Ханне, но тщетно. Не верилось, что дружба, длившаяся двадцать пять лет, исчезала вот так на глазах, точно передразнивая вечера, когда серый свет медленно поглощался тьмой. Неужели то, что с такой нежностью, с такой любовью создавалось годами, может порваться в клочья за одну секунду? Центробежные силы дружбы держали нас, но вот гравитация исчезла, и мы неслись в открытый космос.

Я думала написать Джаз, но что я скажу ей? «Мне жаль, что твой муж — развратник и волокита, что дом перезаложен и продан без твоего ведома, а лучшая подруга трахается с твоим сыном»? Вряд ли в «Холлмарке» найдется открытка, подходящая случаю.

Но, как говорится, теряешь подругу, находишь мать. Стоило подумать, что хуже уже не бывает, как ко мне перебралась мама. Объявила, что ушла от отца из-за второй «любви» его жизни — сарайчика. Оказывается, папа торчал там целыми днями — возился с какими-то винтиками, проводочками и прочей компьютерной лабудой.

— Мой тебе совет, дорогая: всегда держи палец на кнопке «Escape» на клавиатуре жизни, — посоветовала мама.

Я тут же послала отцу сообщение по электронной почте: «Объясни, что у вас происходит».

Всю неделю мама перечисляла отцовские недостатки:

— Он постоянно засекает время. «Ох, эта прогулка заняла целых десять минут и семнадцать секунд». Знаешь, Кэсси, этот человек включил бы секундомер даже на грешном пути. Но разумеется, он на него никогда не ступает!

Несмотря на полдень, дети все еще валялись в кроватях. Джаз рано приучила своего сына к горшку, и в два года Джош сам вылезал из постели. Я же поднимала боковины кроваток все выше и выше, чтобы дети не могли выбираться самостоятельно и не будили маму, дергая ее за волосы и весело распевая: «Вставай, вставай, штанишки надевай». Да, я сторонница тихого часа. Но если твои чада стоят на пороге половой зрелости, это уже чересчур.

Джейми постепенно превращался в отпетого хулигана, и на родительские собрания мне теперь приходилось проникать под чужим именем. Что же до Джен, то единственные три слова, с которыми моя двенадцатилетняя дочь обратилась ко мне за последние шесть месяцев, были: «Мне нужны деньги». Она постоянно запиралась в своей комнате, и я боялась, что в следующий раз увижу дочь, лишь когда ей настанет пора уезжать в университет. Хотя, судя по отметкам, Джен усердно закладывала фундамент для будущей ошеломительной карьеры: переворачиватель гамбургеров в каком-нибудь затрапезном фаст-фуде. И виновата во всем я одна. Я никудышная мать.

Жизнь стала до того паршивой, что теперь я глушила сердечную боль алкоголем в компании мамы. Обычно я этим занимаюсь с подругами, однако после второй бутылки я почти убедила себя, что без Ханны и Джаз мне гораздо лучше.

— Мне никогда не нравились эти твои командирши в юбках, — призналась мама.

И позвала меня к столу — совсем как в детстве. Да уж, смотрите, как я повзрослела с тех пор!

Но согласитесь, разбрасываться подругами в сто раз тяжелее, чем швыряться деньгами. Найдется не меньше сотни способов уйти от любовника, уйти же от друзей намного труднее.

— Без них тебе гораздо лучше, дорогая, — подытожила мама.

— Гггвввхххфффгх.

— Как и без этого ленивого козла, твоего мужа.

— ФФФФгхввввааач, — успела добавить я, теряя равновесие.

Ни оргазма, ни мужа, ни ума — а теперь еще и подруг нет. Протрезвев, я дала себе клятву: пожертвовать свой мозг в пользу медицинской науки. Благо им точно ни разу не пользовались.

Начинать легко. Все знают, как влюбляться. Наши тела сами подсказывают, что и когда делать. В нашем распоряжении целый арсенал песен, арий, стихов, фильмов и книг. Так что здесь все в полном порядке. Завершение любви — вот что по-настоящему тяжело. Но как быть, если любви больше нет? Если восторг испарился и остались лишь желчь и взаимные обвинения?

— Что, если тебе хочется страсти, секса, дружбы, детей — и все это с одним человеком? Возможно такое чудо? — спросила я жуткую тетку в заляпанном халате, уставившуюся на меня из зеркала, — и только потом с ужасом сообразила, что это я собственной персоной.

Жизнь сложилась не так, как хотелось бы, — осознание этого рано или поздно бьет по темечку каждого из нас. Толчком может послужить что угодно. Ушел любимый, улетели из родительского гнезда дети… или соседи расширили веранду. В моем случае этим толчком стало пробуждение от кошмарного сна. Одна, в супружеской кровати, в окружении винных бутылок и коробок из-под конфет, перед телеэкраном, где дюжина знаменитостей пыталась «остаться в живых» в тропическом лесу Австралии… Я потрясла головой, прогоняя другую картину: Бьянковы стринги, зажатые в зубах моего мужа. Казалось, реалити-шоу должны были помочь мне, напомнив, что кому-то сейчас намного хуже и тяжелее. Но без Рори и без лучших подруг я, как «последние герои» на экране, вслушивалась в рык диких зверей, съежившись у затухающего костерка.

После того как дружба с Ханной и Джаз сдохла, я с тоской вспоминала о наших пустых разговорах, нашей беспечной болтовне о джинсах, заправленных в сапоги, или воске для эпиляции! У подруг всегда есть общие тайные заводи — мечты и мысли друг дружки. В один из вечеров, когда я больше не могла выносить скелеты одежных вешалок в Рориной половине шкафа, я принялась заполнять пространство своими вещами и наткнулась на открытку, которую Джаз подарила мне еще в колледже.