По утверждению Джаз, роман умер из-за того, что Билли наотрез отказался удалять с руки татуировку «Шэрин».

— Он хотел, чтобы я официально сменила свое имя на Шэрин. Это, мол, менее болезненная процедура, чем сводить татуировку лазером. Представляешь?

Она расхохоталась с пылом умалишенной.

Стадз варварски разрушил остатки ее надежд. Разбитая и поверженная, она высморкалась в бумажный платок, а затем предприняла героическое усилие, пытаясь стряхнуть слезливые сантименты.

— По крайней мере, одна из нас нашла свое счастье. И раз она не хочет поделиться с подругами, придется действовать привычными методами.

Человеком, за которым Джаз намеревалась проследить, была, естественно, Ханна. Та оказалась настолько скрытной, что наше любопытство возбудилось до чрезвычайности. И вот мы устроились перед ее домом в моей машине, наблюдаем за окнами в театральный бинокль, поочередно прикладываемся к бутылке вина и хихикаем, как две сопливые школьницы.

В окне спальни зажегся свет.

— Ага! Я их вижу! — взвизгнула Джаз. — Боже, я так рада, что она послушалась моего совета.

Она завертела колесико, фокусируясь на отдаленных силуэтах.

За время засады мы так насмеялись, что я не сразу сообразила, как изменился вдруг голос Джаз. Теперь она пищала, точно потерявшийся котенок. Не понимая, что происходит, я в замешательстве уставилась на подругу:

— Джаз?

Но ту словно выбили из колеи. С такой улыбкой обычно сидят, забившись в угол, заплетают косу и тупо мычат себе что-то под нос.

— Что там?

Она попыталась ответить, но так и осталась с разинутым ртом.

Я перевела взгляд на спальню Ханны, но увидела лишь нависшую над домом луну, всю в оспинах, как гигантский мячик для гольфа. Потрясенная, Джаз безвольно откинулась на спинку сиденья, глаза пустые и круглые, как две матовые лампочки. Потом раздался звук, будто спускала шина, но мне показалось, что сквозь шипение я услышала слово «Джош».

— Это мой сын!

Мое лицо вспыхнуло от смущения. Я чувствовала себя так, будто попала в греческую трагедию в самый разгар второго акта.

— Джош?

Но больше я не слышала уже ничего, поскольку воздух раскололся звериным воем моей лучшей подруги.

Джаз вылетела из машины и заколотила в дверь Ханны прежде, чем я успела ее перехватить.

— Открывай!

В ее голосе ярость мешалась с мольбой. Окно над нами со скрипом распахнулось. Захлопали двери, скрежетнули замки, и спустя несколько минут на пороге возникла расхристанная Ханна. И уставилась на Джаз.

— Где мой сын?!

Оттолкнув Ханну, Джаз рванулась внутрь.

— А что? Ему уже пора баиньки? — В тоне Ханны не было и намека на смущение. — Вообще-то он побежал домой. Но все равно спасибо, что предложила мне помочь Джошу с его рефератом по искусству. Замечательный паренек, честное слово.

— Да. Да, он такой.

Голос Джаз пузырился кислотой, а взгляд… от такого взгляда воды Мертвого моря наверняка расступились бы.

Едва поспевая за подругой в ультрасовременную кухню Ханны, я старалась взять себя в руки. Что она скажет в свое оправдание? Любовные связи красноречивее всяких слов. И если ты спишь с сыном лучшей подруги… о чем это говорит?

Ханна вплыла на кухню следом за нами.

— Беседуя об искусстве, мы настолько сблизились духовно и интеллектуально, что сексуальное соучастие было лишь делом времени.

— О, избавь нас от подробностей! — взревела Джаз. Таким ревом можно запросто столкнуть Землю с орбиты.

Губы Ханны сложились в удивленной улыбочке:

— Но кто, как не ты, убеждала меня завести молодого любовника? «Сучка вернулась!» — разве это не твои слова?

Она устроилась на высоком стуле у барной стойки и как ни в чем не бывало принялась полировать ногти.

— «Целуйте мою тиару». «Чтоб быть королевой, надо быть подлой».

Ошеломленная Джаз слушала собственные фразы, возвращавшиеся к ней бумерангом.

— Ради всего святого, Ханна! Подумай, ему ведь семнадцать!

Ханна надтреснуто хохотнула:

— А когда ты заигрывала со своим тренером по теннису и я заметила, что вообще-то не след трахаться с тем, кто годится тебе в сыновья, помнишь, что ты ответила? Цитирую: это «дискриминация по возрастному признаку».

Ее губы работали как садовый секатор. И слова резали не менее остро.

Джаз смотрела на Ханну, как смотрят на страдающего недержанием нудиста, который только что опростался на твою связку ключей.

— Я помню, как ты говорила, что секс с мужчиной моложе тебя эквивалентен пробежке длиной в семьдесят пять миль — только гора-а-аздо приятнее! И знаешь, ты оказалась права. Взгляни на меня! Я вся сияю!

Джаз издала стон.

— Он мой сын! — прохрипела она. — Была б ты матерью, Ханна, ты бы меня поняла! Хотя, может, оно и к лучшему, что у тебя никогда не было детей. Или нет, постой, — ты могла бы качать коллаген через пуповину, чтобы еще пухлее надуть свои лживые губы.

На этот раз пришел черед Ханны дернуться. Однако понять ярость Джаз было нетрудно. Когда тебя спрашивают: «А как твой сын? Где он сейчас?» — нельзя отвечать: «В постели у моей лучшей подруги».

— Ты хоть соображаешь, что разрушила мою жизнь?!

Ханна кисло улыбнулась:

— Что ж, я рада, что ты наконец поняла, каково это — когда рушат твою жизнь. Добро пожаловать в клуб!

Ее смех загрохотал, точно град по железной крыше.

Я с ужасом смотрела на Ханну. Неужели все это из мести? Аргументация настолько запутанная, что без Стивена Хокинга тут было не разобраться.

— Неужто ты настолько бессердечная? — спросила я.

— Ни сердца, ни совести! — выплюнула Джаз. — Расчетливая, похотливая хищница — вот ты кто!

Ханна грубо расхохоталась, но Джаз уже несло:

— Ты намеренно выбрала самую уязвимую жертву. Джош в растерянности. Его лишили родного дома. Его родители воюют друг с другом. Впереди выпускные экзамены. — Джаз металась по кухне. — Тебе глубоко плевать на боль, которую ты причиняешь ему. Или мне! Но хуже всего то, что тебя абсолютно не мучает совесть. Видеть тебя не хочу! — Голос спиралью взвился в сумасшедшем визге: — Чтоб ты сдохла, тварь!

Ханна открыла рот, но Джаз не позволила ей и слова вымолвить.

— Да мне плевать, что ты там лепечешь! Попробуй еще хоть раз приблизиться к моему сыну — убью!

«Убью» — это, конечно же, перебор, подумала я, но я нисколько не удивилась бы, пострадай вдруг Ханна в результате загадочного инцидента с электроножом «Мулинекс».