— А это еще что за очередная тайна? — пробормотал Хоремсеб, с беспокойством поднимаясь. — Как могла такая роза очутиться в руках старика. Может, ему дали этот цветок нарочно, чтобы обмануть его испытанную верность? Пользуясь дурманящим действием, которое произвел этот аромат на слабого и непривычного к нему старика, злодей опорожнил голубой флакон и украл красный. Нужно заставить прийти в себя Хапу, чтобы узнать, что здесь произошло, — пробормотал он, встряхивая раба, но тот, бездыханный, опять упал на пол.

— Клянусь всеми адскими силами! Это старое животное, кажется, чересчур уж глубоко вдыхало ядовитый запах, и его старый организм не выдержал, — проворчал князь, быстро направляясь к галерее, расположенной за спальней.

Там дежурили несколько рабов, наблюдая за треножниками, распространявшими благоухание. По приказу князя рабы последовали за ним на террасу.

— Поднимите его и несите за мной к жилищу мудреца, — сказал Хоремсеб, указывая на Хапу, все еще неподвижного.

Через несколько минут тело Хапу лежало в первой комнате павильона Таадара, и когда рабы ушли, на пороге соседней комнаты появился мудрец.

— Что так неожиданно привело тебя ко мне, сын мой? — спросил он.

— Прости, что беспокою тебя, учитель! Но во время моей прогулки здесь произошел подозрительный случай.

И Хоремсеб торопливо рассказал обо всем и попросил привести в сознание раба, чтобы можно было у него узнать, кто дал ему цветок и похитил амфору.

Слушая князя, мудрец внимательно осматривал Хапу.

— Это дерзкое похищение совершила женщина. Надо сделать все, чтобы помешать ей навредить нам, — сказал мудрец, качая головой. — Не удивляйся, сын мой, тому, что я тебе скажу. Уже два раза я прочел по звездам, что нам предстоит тяжелая борьба и что из — за измены женщины, нам обоим будет грозить смертельная опасность. То, что случилось, может быть, и есть первый шаг к выполнению небесного предсказания.

Хоремсеб слегка побледнел и молча помогал мудрецу приводить в сознание раба. Но их усилия не увенчались успехом. Нетерпение уже начало овладевать князем, когда Хапу вздохнул, открыл глаза и поднялся на ложе. Но взгляд его оставался бессмысленным, тело дрожало. Тогда мудрец взял в руки небольшой кубок и поднес к губам раба. Тот с жадностью выпил.

Его взгляд тут же прояснился. К нему вернулась память, так как, узнав своего господина, он жалобно вскрикнул, бросившись лицом на землю.

— Прости меня, господин, сжалься надо мной.

— Признайся, не скрывая ничего, что здесь произошло, и я, может быть, сжалюсь над тобой, — сурово ответил князь. — Но берегись о чем — нибудь умолчать или что — нибудь скрыть.

— Я все скажу, что знаю, — рыдал старик, корчась от ужаса. — Я ожидал тебя, и мне кажется, что я задремал, как вдруг какое — то странное ощущение заставило меня открыть глаза. Аромат тысячи роз окружил меня своим удушливым благоуханием и, казалось, разлился по моему телу. Совершенно оглушенный, я увидел перед собой рыжую женщину, с которой ты ужинаешь. Она держала у моего носа цветок. Я схватил его и тотчас же встал. Поднявшись на ноги, я почувствовал страшную тяжесть и дрожь во всем теле и вынужден был прислониться к стене. Тогда я увидел, как женщина бросилась к столу, схватила голубую амфору и выпила все, что в ней было. Почти тотчас же она упала на пол. Видя, что совершается преступление, я хотел предупредить тебя, господин, или позвать на помощь. Но уже не помню больше, куда я бежал. Все нюхал цветок, который будто прилип к моему носу. В голове у меня зашумело, и я потерял сознание. Вот все, что я знаю, — закончил старик, заливаясь слезами.

Сжав кулаки, бледный Хоремсеб слушал этот рассказ.

— Я считаю тебя невиновным, Хапу, и прощаю тебя, — сказал он. — Но эту девушку необходимо схватить и посадить в тюрьму. Как только я устрою это дело, то приду поговорить с тобой, Таадар. Ты же, Хапу, следуй за мной.

Князь почти бегом вернулся во дворец и прошел в комнату Нефтисы. Она была пуста. Вне себя от ярости, он велел позвать Хапзефа и Хамуса, сильно избил начальника евнухов за нерадение и приказал провести самые тщательные розыски.

С факелами в руках они обшарили весь дворец, сад и каждый куст и закоулок. Все было напрасно: Нефтисы нигде не было. Бледный, с пеной у рта, Хоремсеб лично руководил поисками и больше не сомневался, что девушке удалось бежать и унести с собой драгоценную и предательскую амфору. Солнце уже всходило, когда князь вернулся к мудрецу. Утомленный гневом и усталостью, он бросился на стул.

— Презренная бежала, что мы будем делать теперь, Таадар? Нужно срезать священные цветы, а приготовленная жертва исчезла! — сказал он, проведя по лбу рукой.

— Это роковая неудача, — ответил с мрачным видом мудрец. — И так как исправить этого уже нельзя, а бутоны необходимо полить девичьей кровью, то ты должен будешь выбрать среди рабынь, певиц или танцовщиц какое — нибудь невинное создание и дашь ей выпить, что я приготовлю. А теперь ступай отдохни, сын мой, ты очень устал.

— Все будет сделано, как ты скажешь, учитель. Прежде чем солнце сядет, я приду к тебе за последними распоряжениями. — Вернувшись во дворец, князь позвал Хамуса. Несмотря на многочисленные синяки, покрывавшие его тело, этот доверенный человек простерся перед своим господином в знак почтения. Скрестив руки, Хоремсеб сказал ему глухим голосом:

— Ты страшно провинился сегодня, но, принимая во внимание твою долгую и верную службу, я хочу сохранить мое доверие к тебе. До захода солнца ты приведешь ко мне молодую рабыню, выбрать которую предоставляю тебе. Она должна быть красива, девственна и не старше пятнадцати лет. Кроме того, к ужину ты удалишь всех слуг и позаботишься, чтобы до следующего дня ничья нога не ступала в сады.

— Надеюсь, что ты будешь доволен, господин, — почтительно ответил евнух. — Вчера утром я купил девочку лет пятнадцати. Она прекрасна, как сама Гатора, Продавец уверял меня, что она дочь нубийки и египтянина.

— Хорошо, я знаю, что ты знаток в этом, и вознагражу твое усердие.

Было уже довольно поздно, когда Хоремсеб проснулся свежим и бодрым. Вымывшись и тщательно одевшись, он пошел к жилищу мудреца. Прежде чем войти в павильон, он подошел к каменной пирамиде, окруженной высокими деревьями в уединенной части сада за маленьким прудом.

Невдалеке стояла бамбуковая хижина. В ней были прикованы два сильных негра с тупыми лицами. Хоремсеб освободил их от цепей и с ними вошел в пирамиду. Это таинственное здание было внутри, как и снаружи, покрыто гранитными плитами. Вверху конуса было отверстие, служившее дымовой трубой. В центре, на возвышении в две каменных ступеньки, стоял колоссальный бронзовый идол, изображавший сидящего человека, руки которого лежали на коленях. Голова его была покрыта остроконечной шапкой, украшенной бычьими рогами. Между ног идола находилась узкая бронзовая дверь в под печи, куда рабы стали накладывать кирпичи, перекрывая их дровами, смолой, соломой и другим горючим материалом.

Оставив рабов за работой, князь вышел и запер дверь железной решеткой, которая не давала несчастным задохнуться и лишала возможности бежать. Затем он направился в павильон.