В недоумении Тимоти простоял у порога, окутанный тенями, еще с минуту, испытывая одновременно отвращение, влечение и нарастающий страх, хотя он и не знал, перед чем именно.

И тут Тимоти показалось, что взгляд Чианя сместился с кувыркающийся на кровати троицы на него. Когда Чиань улыбнулся, мальчик понял, что его увидели, и убежал.

К тому времени, когда он вернулся в спальню второго этажа, где спала его мать, странная привлекательность увиденного в гостевом крыле уступила место ужасу. Хотя Сондра вроде бы и не боялась, мальчик подумал, что они убивали ее.

Ему с большим трудом удалось разбудить мать, потому что, как он узнал позже, за обедом отец подсыпал ей снотворного, и по прошествии многих часов оно все еще действовало. Но он ее разбудил и рассказал, по-детски, что видел.

Осознав, что ее затуманенный разум — следствие лекарства, Марта решила, что уезжать им надо немедленно. Если ее муж мог так поступить с ней, а потом заниматься тем, что видел ребенок, тогда он способен на что угодно. За годы, прошедшие после свадьбы, она не раз замечала в нем тревожащую жестокость, которую он всегда пытался скрыть. Без задержки она схватила пальто мальчика и поспешила с ним вниз.

Когда они вышли из дома через парадную дверь и не нашли на подъездной дорожке «Модель Т», Марта не знала, где искать автомобиль, потому что не видела гаража. Потом до нее дошло, что ключа в замке зажигания не будет, даже если автомобиль и удастся отыскать.

Зато она знала, где конюшни, а потому могла найти Мага, своего любимого жеребца фризской породы. Ему ключ не требовался.

Хотя юный Тимоти дрожал от страха и едва передвигал ноги, хотя его мать еще боролась с туманом, застилавшим разум, они понимали, что Константин к этому времени уже может их искать. Позже мальчик узнал, что Чиань Пу-ю сидел обдолбанный и, увидев излишне любопытного мальчонку, не сразу сообразил, к каким это может привести последствиям. Вместо этого он принялся представлять себе, какую роль сможет сыграть девятилетний мальчик в их групповухе.

Под полной луной мать и сын спешили к конюшне. Марте, опытной наезднице, седло особо и не требовалось, поэтому она не стала возиться с упряжью. Встала на табуретку конюха, уселась на жеребца, подтянула сына, посадила перед собой, велела крепко держаться за гриву. Сама схватилась за нее правой рукой, левой обняла Тимоти, и они трусцой направились к въездным воротам, не рискуя перейти на галоп, опасаясь, что мальчик может свалиться с лошади. Особняк они огибали по широкой дуге.

Сторожка ночью пустовала. Охранник приходил только ранним утром, чтобы впустить конюхов. Марта собиралась открыть ворота, добраться до города, найти человека, которого она знала и кому доверяла — может, даже обратиться к властям — и написать заявление, что муж подсыпал ей снотворное и занимался чем-то непристойным на глазах их юного сына…

…Когда лезвие сломалось, я вырвался из фильма, который, отталкиваясь от слов ребенка, прокручивался у меня в голове.

Я выудил из кармана запасное лезвие, которое принес вместе с ножовкой, а Тимоти продолжал говорить:

— Он стоял на подъездной дороге голый, в лунном свете бледный, как призрак. Мы слишком поздно увидели, что в руках у него карабин. В тот раз я не увидел, как он убивает мою мать, потому что он выстрелил и убил меня первым…

Ранее я упоминал свою фотографию из ежегодника старшей школы, на которой я выглядел глупым и бесхитростным. Я почувствовал, что именно таким видел меня сейчас Тимоти.

Утром этого же дня, здесь же, когда миссис Теймид не знала, что я прячусь в соседней комнате, она напомнила ему, что он не такой, как они, и назвала его «мертвым мальчиком». Я воспринял эти слова как жестокую угрозу. Не осознавал, что они означали на самом деле.

— Его первая пуля попала в меня, скинула с лошади, убив на месте. Вторая свалила с ног Мага, но не убила его. Мне говорили, что жеребец опустился на колени, когда мой отец выстрелил в мать и убил ее. Потом он подошел к жеребцу и прикончил его. Всадил еще две пули и в мать, хотя она уже умерла…

…Я не мог позволить себе отвлечься, какими бы ужасными ни были откровения мальчика. Очень скоро поисковики спустились бы в подвал, если уже не добрались до него, а уж там они отыскали бы Викторию в считаные минуты.

Но теперь мне пришла в голову мысль, с учетом постельных игр Клойса, что Виктория, возможно, получала наслаждение, когда я ударил ее, связал и вставил в рот кляп.

Я знаю, что она точно его получала, когда плевала мне в лицо.

Вынимая сломанное лезвие из ножовки, видя, как трясутся мои руки, я пребывал в полном замешательстве…

— Мертвый. Я не понимаю. Ты не можешь быть мертвым. Ты живой.

В звонком будто колокольчик мальчишеском голосе слышалась совсем не детская серьезность.

— Ты заходил в мавзолей, как я тебе говорил?

— Да. Спускался и в бункер, и в подвал.

Даже в теплом свете лампы его лицо посерело, губы побелели.

— Тогда ты видел.

— Да.

— Ты знаешь о Николе Тесле?

— Да. Под поместьем, в окружающей его стене… построена какая-то машина… которая управляет временем.

— Здания и территория поддерживаются в состоянии… пожалуй, можно сказать, вырванном из времени, хотя это не совсем так.

— В стасисе, — предложил я.

— Но поток, который поддерживает поместье в неизменном состоянии, не сохраняет людям молодость. Если они становятся старше, чем им того хочется, они используют другую часть машины, которая находится…

— …в гостевой башне, — я вставлял в зажимы новое полотно. — Я там не был. Интуитивная догадка.

Руки тряслись очень уж сильно, и я задался вопросом: а по какой причине? Рассказанное Тимоти не так уж отличалось от того, что я уже знал о Роузленде.

— Эту часть машины они называют хроноскафом. Если представить себе прошлое глубинами времени, а настоящее — поверхностью, тогда эта машина движется сквозь время, как батискаф — сквозь воду. Во всяком случае, в одном направлении.

Я натянул новое полотно. Руки дрожали все сильнее, словно со мной переменчивое время Роузленда сыграло злую шутку, разом прибавило мне лет, и у меня развилась болезнь Паркинсона.

— Когда они движутся против времени, прожитые ими годы уходят. Их тела молодеют, потому что тело — материальный объект. Физически восстанавливается и мозг, но у них остаются все личностные особенности, знания и воспоминания, потому что машина воздействует только на материю.

— А почему они не стареют, возвращаясь в настоящее?

— Потому что они возвращаются не через время. Они возвращаются вне времени. Хроноскаф не просто машина времени, которая движется вперед и назад. Она также может двигаться в сторону, через мембрану, которая соединяет время и лежащее вне его. Не буду притворяться, будто я это понимаю. Не думаю, что они это понимают. Знал только Тесла, и, возможно, только он мог понять. И Эйнштейн…