— Лэнг! Ты вернулся к своей Нелли! — завизжала она с восторгом, которого не могла скрыть даже дряхлая и примитивная радиоаппаратура.

Механизм замка загудел, язычок щелкнул, Лэнг толкнул дверь.

— Поднимайся сюда, скорее! — скомандовала Нелли.

Оставалось только надеяться, что мадам и ее девочки слишком заняты для того, чтобы смотреть новости по телевизору, или, по крайней мере, не видели там его. Поднимаясь по деревянной лестнице, он сжимал в ладони рукоять «беретты», торчавшей за поясом. Вдруг «Пегас» вышел на Джейкоба не через его документы, а каким-то другим путем, и там знают о Нелли? Лэнг оглянулся туда, где внизу лестницы остался единственный выход. Как только он войдет в апартаменты Нелли, даже и его не останется.

Если «они» ждут…

2

Лондон, Саут-Док

Когда Джейкоб и Герт вышли из подъезда, в ночи уже мигали синие огни. Не говоря ни слова, они протиснулись сквозь быстро растущую толпу. Четыре констебля в форме, повернувшись к людям, не подпускали любопытных туда, где двое мужчин, присев на корточки, склонились над двумя трупами, лежавшими на тротуаре. Третий слушал пожилую женщину и записывал ее слова в блокнот.

Герт навострила уши.

— Один убежал. Слишком темно… Поглядела в окно — и сразу позвонила в полицию.

Герт присмотрелась к телам, лежавшим на тротуаре. Ближний покойник не мог быть Лэнгом — слишком большой. Второй валялся ничком, и лица его не было видно. Выругавшись про себя по поводу нездорового любопытства публики, она шагнула в сторону.

— Смотри, куда… — рявкнул мужчина, оказавшийся у нее на пути, гневно обернулся, сразу оценил рост и суровое выражение лица Герт и посторонился, толкнув при этом еще нескольких зевак.

Она с изумлением почувствовала во рту вкус крови, сама не заметила, когда прокусила губу. Ей так и не удалось разглядеть убитых, а потом прицепился полицейский, и пришлось поскорее вернуться в квартиру Джейкоба, пока детектив не разглядел, насколько Герт удручена случившимся. Как же она злилась до тех пор, пока не вышла на улицу и не увидела трупы своими глазами. Будь ты проклят, Лэнг Рейлли! Бросил ее, даже не попрощавшись, когда ему позарез нужна помощь! Если он там лежит — поделом ему! Она на миг оторвала взгляд от земли. Нет, Герт вовсе так не думала. Что угодно, но пусть Лэнг не окажется одним из этих трупов.

— Не он, — шепнул Джейкоб, и Герт даже вздрогнула от неожиданности. Она и не заметила, что он шел за нею через толпу, словно на буксире. — Ни один, ни второй.

— Откуда вы знаете? — чуть слышно спросила Герт.

— Это та самая парочка, которая искала его у меня в квартире. Вы сразу усомнились в том, что они полицейские. Судя по всему, им все же удалось его отыскать.

Герт только сейчас сообразила, что давно уже задерживает дыхание.

— Gott sei dank[97], — пробормотала она, даже не обратив внимания на то, что перешла на немецкий.

Герт в равной степени радовалась тому, что бренные останки, лежавшие на лондонской улице, не принадлежали Лэнгфорду Рейлли, и была потрясена мыслью о том, что он, по всей видимости, убил одного из этих людей или даже обоих. В управлении Лэнга, естественно, обучали самозащите, даже умению убивать, но он ни в коей мере не относился к людям, которым нравится это делать. Рейлли был умником, а не убийцей.

— Мы должны найти его, — сказала она, отворачиваясь от трупов. — У вас есть какие-нибудь мысли?

Джейкоб похлопал себя по карманам. Конечно, он искал трубку, которую оставил в квартире.

— Боюсь, ничуть не больше, чем несколько минут назад.

Герт зажмурилась. Случайные свидетели решили, что эта сцена, словно взятая из американского фильма, ужасно напугала высокую красавицу. Дерьмо! Она оставила сигареты в сумочке у Джейкоба в квартире. Вот бы сейчас закурить…

3

Лондон, Пикадилли

Лестница вела к двери, за которой оказалось помещение, напоминавшее холл гостиницы туристского класса: разномастные кресла, сгрудившиеся перед дешевым телевизором, несколько журнальных столиков разной степени обшарпанности, на которых валялись потрепанные цветастые журналы. Эта комната предназначалась для отдыха девушек. Посетители здесь почти не бывали.

Если бы здесь стоял драгоценный антиквариат, внимание Лэнга все равно привлекла бы к себе не мебель, а молодые женщины, отдыхавшие в креслах, по большей части немного младше или старше двадцати, выставлявшие напоказ скудно прикрытую кожу едва ли не всех имеющихся в мире цветов и оттенков. Самой популярной одеждой были короткие пижамы или лифчик и трусики. Некоторые красовались в более экзотических одеждах: вышитых кимоно или платьях броской пестрой африканской расцветки. Штат, который собрала Нелли, являл собой отражение этнического разнообразия населения Лондона.

Девицы почти не обратили на Лэнга внимания, лишь некоторые из них окинули его скучающим взглядом. Ничто не может так подорвать мужское самолюбие, как тот случай, когда ни одна из множества полуодетых привлекательных женщин не хочет замечать тебя.

Из коридора напротив входа появилась Нелли и не без удивления взглянула на усы и пухлые щеки герра Шнеллера. Они рассматривали друг друга с тем несколько насторо-женным любопытством, с каким встречаются на улице собаки. Лэнг с изумлением отметил, что она осталась почти такой же, какой он запомнил ее. Ни единой серебряной нитки не появилось в иссиня-черных волосах, которые, казалось, отливали зеленью и янтарем, прямо как крыло вороны в солнечном свете. Лицо было гладким, без единой морщинки, которые с возрастом делаются все настойчивее. Подбородок оставался все таким же острым. Единственной уступкой прошедшему времени было платье до колен, сменившее памятные Лэнгу мини-юбки. Ноги были стройными, без намека на рисунок проступающих варикозных вен. Важнейшие части тела сопротивлялись силе земного тяготения так же успешно, как и старости.

Лэнг ласково обнял ее и чмокнул в щеку.

— Нелли, ты все так же молода и хороша.

Она показала зубы, гонорар за которые должен был позволить хотя бы одному ребенку ортодонта закончить университет.

— Тут заслуга не столько моя, сколько моего пластического хирурга. Невероятно дорогого, между прочим.

Мадам все еще сохранила акцент, выдававший ее балканское происхождение. Чуть подавшись назад, она вскинула голову и всмотрелась в него, словно перед нею была какая-то диковина в стеклянной банке.

— А ты… ты изменился.

— Не все могут так упорно сопротивляться старости, как это удается тебе.

Густые красивые волосы всегда были ее главным достоинством — по крайней мере из тех, которые Лэнг мог видеть. Она покачала головой, шелковистые пряди взволновались на плечах.

— Я не об этом, дорогой.