Икар обиженно засопел.

– Извини, – похлопал его по плечу Кийск. – Это я на всякий случай.

– Это они! Точно они! – Чжои достал из кармана черную пластинку ключа. – Я могу прямо сейчас открыть вход в Лабиринт!

– Э, нет! – Кийск проворно выхватил у него из руки ключ. – Займемся этим завтра, на свежую голову.

Чжои виновато потупил взгляд.

Кийск обнял Икара за плечи и, посмотрев на Вейзеля, сказал:

– Наш друг снова отличился. Придется с оказией прислать ему еще одну голову механика.

Кийск думал, что Белолобый обидится, когда он скажет ему, что устал от празднества и хочет лечь спать. Но летун воспринял его слова с пониманием.

– Все верно, – сказал он. – Воин всегда должен быть хорошо отдохнувшим и готовым к бою.

Вейзель и Чжои тоже решили больше не возвращаться к веселящейся компании.

Белолобый проводил людей до отведенной для них платформы на дереве, к краю которой предусмотрительно была подвешена веревочная лестница.

Чжои, утомленный богатым на события днем, завернулся в покрывало и мгновенно уснул. Земляне же еще долго лежали, глядя в потолок и слушая приглушенные расстоянием и листвой звуки непривычной музыки летунов. Они думали об одном и том же – о том, что скоро им предстоит покинуть мир крылатых людей и снова спуститься в неведомые глубины Лабиринта, чтобы, блуждая по коридорам, искать дорогу к конечному пункту их долгого, нелегкого пути. Что ожидало их там, в локусе? Победа или смерть? А может быть, и то и другое одновременно? Ответа на этот вопрос не знал, наверное, и сам всемогущий Лабиринт.

«Не такая уж могучая сила этот Лабиринт, – подумал Кийск, засыпая, – если его собственное будущее, жизнь на Земле и, возможно, судьба всего Мира зависят от пяти самых обыкновенных людей».

А праздник между тем продолжался всю ночь. Сияли огни, звучала музыка, раздавались громкие крики и смех. Летуны ликовали, упиваясь своей победой.

После полуночи пришел Берг, довольный прекрасно проведенным вечером и тем, что, кидая бумеранги в цель, не ударил в грязь лицом перед летунами, хотя привычнее ему было бы обращаться с иным оружием. Вот если бы был у него в руках тяжелый четырехполосный трассер «Фостер», тогда бы он показал им класс стрельбы по мишеням!

И уже на рассвете двое летунов, тихо и весьма деликатно посмеиваясь, втащили на платформу бесчувственное тело Киванова. Проснувшийся Кийск помог им уложить Бориса и накрыл его покрывалом.

Заслышав возню, проснулись Чжои с Вейзелем.

– Ну что, – шепотом обратился к ним Кийск. – Попробуем?

Втроем они тихо, стараясь не шуметь, спустились на землю и вышли из поселка летунов. Перед ними до горизонта расстилалось огромное поле, залитое густым, плотным слоем предутреннего тумана, достигающим колен.

– В этом киселе мы ничего не увидим, – разочарованно произнес Вейзель.

– Если что-нибудь получится, то непременно увидим, – уверенно заявил Кийск. – Действуй.

Он протянул Чжои ключ, который забрал у него накануне.

То ли от утренней прохлады, то ли от волнения дравор зябко передернул плечами. Взяв ключ, он зажал его между ладонями и, прикрыв глаза, сосредоточился. Прежде чем начать работу с ключом, Чжои вспомнил кодированные сигналы, услышанные накануне от Икара, и мысленно повторил их. Затем еще раз, быстро и без задержки, добиваясь почти автоматического воспроизведения. Если не возникнет каких-либо новых осложнений, то все должно было получиться так, как надо.

Вейзель и Кийск терпеливо ждали, поглядывая то на сосредоточенное лицо дравора, то на туман, в котором тонули ноги.

Лицо у Чжои сделалось неподвижно-каменным, точно таким же, как в тот миг, когда он впервые пробовал преодолеть Барьер. Минута следовала за минутой, и ничего не происходило. Кийск сохранял видимость спокойствия, но так же, как и Вейзель, у которого непроизвольно подергивалась бровь, начинал нервничать. Теперь оба они смотрели только на Чжои, ожидая его объяснений по поводу причины очередной неудачи.

Чжои открыл глаза. Лицо его обрело обычное выражение. Светло и радостно улыбнувшись, он посмотрел на людей и произнес только одно слово:

– Готово!

Кийск посмотрел по сторонам и буквально в двух шагах от себя увидел разрыв в молочно-белой пелене тумана.

Осторожно ступая по невидимой земле, люди подошли к темному пятну и окружили его с трех сторон, словно опасаясь, что оно внезапно может исчезнуть. В земле зияла черная дыра, кажущаяся бездонной. Неведомая сила, открывшая вход в Лабиринт, пробила и слой тумана – казалось, что невидимые стены не позволяют туману растечься над отверстием.

Кийск наклонился и, опустив руку в туман, протянул ее к отверстию. Рука прошла свободно, не встретив никакого препятствия. Но туман не желал накрывать открывшийся вход в Лабиринт, даже когда Кийск попытался подогнать его раскрытой ладонью.

Вейзель встал на четвереньки и опустил в отверстие голову.

– Фонарик дать? – предложил Кийск.

Вейзель поднял голову и удивленно посмотрел на Кийска.

– Зачем? – спросил он. – Или у тебя есть какие-то сомнения?

Он поднялся на ноги и ладонями отряхнул колени.

Всеми вдруг овладело безудержное веселье, словно, открыв вход в Лабиринт, они тем самым уже выполнили возложенную на них миссию. Люди хохотали, хлопали друг друга по плечам и бегали вокруг отверстия в земле, как расшалившиеся дети.

Вейзель оступился и упал, с головой скрывшись в тумане. Чжои и Кийск принялись искать его. Голова Вейзеля с всклокоченными волосами появлялась то там, то здесь и, скорчив какую-нибудь дурацкую рожицу, снова ныряла в туман. Наконец Чжои и Кийску удалось поймать Вейзеля. Схватив его за руки и за ноги, они поволокли его по мокрой от росы траве, обещая скинуть в Лабиринт в качестве жертвы безумному богу Вселенной. Вейзель притворно хныкал и молил о пощаде.

Подурачившись вволю, они угомонились и, поднявшись на пригорок у рощи, сели на землю, отдуваясь и потирая ушибленные колени и локти. Кийск посмотрел на разрыв в пелене тумана.

– Кого стоило бы скинуть в Лабиринт, так это Бориса, – усмехнулся Кийск. – За то, что не знает чувства меры в веселье. Вернее, не сбросить, а аккуратно опустить, так, чтобы он ничего не почувствовал. Представляете, просыпается Киванов с тяжелой головной болью и видит вокруг себя светящиеся стены Лабиринта. Он точно решил бы, что спятил.

Все трое снова расхохотались, представив, как выглядел бы в этом случае Борис.

– Ладно, закрывай его, Чжои, – указал Кийск на вход в Лабиринт. – А то и в самом деле кто-нибудь свалится.

– Нет проблем.

Чжои играючи взмахнул в воздухе ключом, словно дирижерской палочкой, и в тот же момент туман накрыл то место, где был провал.