– Ванечка...

Да, это был он. Светлые волосы, светлые глаза за стеклами блестящих очков... Кажется, он похудел еще больше. На нем были темные брюки и темная легкая куртка – вид, вполне гармонирующий с окружающим пейзажем. «Может, у него тоже здесь кто-то похоронен, и он решил навестить... – мелькнула мысль. – Это просто совпадение! Опять мы встретились случайно... Но эти случайности так похожи на чудо!»

Впрочем, через несколько мгновений она поняла, что никакого чуда нет – Ваня встретился с ней глазами и едва заметно улыбнулся. Он искал ее, Валю...

– Господи, Ванечка... – прошептала она.

Он пробрался сквозь узкий проход между соседними оградами и подошел к ней. Валя встала, и он обнял ее. Они стояли так довольно долго, чувствуя биение сердец друг друга.

– Валя, милая... – он наконец разомкнул объятия и посмотрел ей прямо в глаза – взглядом сочувствующим и печальным. – Мне очень жаль. Бедный Арсений Никитич...

– Ванечка, как ты меня нашел? – наконец смогла она его спросить. – И как ты узнал?..

– Я позвонил тебе на работу. Я же примерно знал, где ты работаешь, телефон твоей библиотеки вычислил по справочнику...

– Да, я заходила дня два назад на работу, забирала документы... – Валя поправила на голове черный кружевной шарф – он все время сползал на сторону. – Леонарда Яковлевна просила меня остаться, но я отказалась.

– Это та, с низким голосом, заведующая? Ну да, с ней я и говорил, – кивнул Ваня, держа Валю за руку. – Она сообщила мне, что у тебя умер дедушка. Она запомнила название кладбища... Я приехал сюда – почему-то был уверен, что застану тебя именно здесь. И вот, как видишь, оказался прав...

– Ванечка...

Они снова обнялись, потом сели рядом на лавку.

– Как ты? – спросил он.

– Ничего... то есть теперь уже ничего, – сказала она.

– Валя, ты помнишь, о чем мы с тобой говорили в последнюю встречу?

– Кажется... – кивнула она, покраснев.

– Я ушел от Марьяны, – просто сообщил он. – Знаешь, пока ничего такого, я лишь сообщил ей, что немного устал... устал ото всего и хочу пожить отдельно. Теперь она в городе, а я на даче. Она ненавидит дачу. Говорит, что среднерусская полоса надоела ей до чертиков. Лучше неделя в Анталье, чем лето в Подмосковье.

– К чему ты все это мне рассказываешь? – растерялась Валя. Неужели он твердо решил вернуть все назад и те его слова ранней весной были не пустым сотрясением воздуха?..

– Валя, я ушел от Марьяны! – повторил он и печально улыбнулся.

– А как к этому отнесся Гуров?

– Да бог с ним, с Гуровым! Валя, теперь дело только за тобой.

– Я не понимаю...

– Теперь ты должна уйти от Ильи!

– Я и так ушла от него, – усмехнулась она.

– Это правда? – в глазах Вани отразилось изумление. – И он так легко отпустил тебя?

– Не отпустил, и не легко... Но я буду сопротивляться. Правда, не знаю, чем это закончится, – честно призналась она.

– Валя, ведь ты ушла от него после той нашей встречи, да? Ты ведь тоже поняла, что мы с тобой совершили когда-то страшную ошибку, да? Но теперь в наших силах все исправить!

Он задыхался от волнения, и глаза его блестели. Он был прежним Ванечкой – тем юношей, который ради любви готов на все. Тем, с которым она когда-то встречала рассвет на Иволге...

Ветер едва шевелил листву над их головами, и было тихо, непривычно тихо – словно весь мир умер, кроме них двоих.

– Это сон? – спросила Валя и коснулась пальцами его лица. – Милый Ванечка, ты, наверное, снишься мне...

Легкая ирония была в голосе, и она означала только одно – что Валя тоже готова ради него на все.

– Нет, все правда, – серьезно произнес он. – Я даже могу ущипнуть тебя, чтобы ты убедилась, что не спишь...

Но вместо этого он взял ее руку и поцеловал.

– Я ушла от Ильи, потому что открылись такие обстоятельства, о которых я не подозревала, – стряхнула с себя оцепенение Валя. – Даже не знаю, стоит ли тебе рассказывать – такая гадость...

– Илья совершил что-то, что тебя оскорбило? – нахмурился Ваня.

– Да. Оказывается, Лида была его любовницей – все эти годы... И ее ребенок – от него.

– Ничего себе! Нет, такое нельзя простить, – серьезно произнес Ваня. – Есть ошибки, и есть... ошибки. Те, которые сродни преступлениям. А Лида-то... вот уж от кого не ожидал! Валя, – он посмотрел ей в глаза. – Я ведь тоже перед тобой виноват. Меня-то ты простишь?

– Я давно тебя простила, – она прижалась щекой к его плечу. – Твоя ошибка вполне поправима.

– Значит, вместе – навсегда? – засмеялся он.

– А ты опять не передумаешь? – Момент был очень серьезный, поэтому вопрос свой она задала с веселой насмешкой – иначе сердце могло разорваться от невероятного, фантастического, сумасшедшего счастья...

– Нет... Нет. Никогда.

Ваня снял очки и принялся их протирать. Лицо его было искажено мучительной гримасой – он изо всех сил сдерживал слезы.

– Как глупо... – попытался он опять засмеяться. – Ты не находишь, что это странное место для объяснения в любви?

– Пожалуй... Хотя нет... Я надеюсь, что если дед слышит нас сейчас, то искренне радуется за меня. Знаешь, я ведь до последнего момента думала, что он безразличен к тому, как я живу, и только перед самым концом поняла, что это не так...

Она заплакала, но тут же успокоилась – смахнула слезы с лица своим шарфом и обняла Ваню. Он протянул руки ей навстречу и прижал Валю к своей груди.

– Ты такой худой, Ванька... – сказала она. – Я прямо ребра твои чувствую... Тебя что, специально голодом морили? Как твой желудок?

– Ну вот, ты ведешь себя как старая жена, интересуешься моим здоровьем... – усмехнулся Ваня, продолжая прижимать ее к себе. – Милая, добрая Валька... Если бы ты знала, как я тебя люблю!

Ей показалось, что не было долгих лет, которые они провели друг без друга. Что они расстались только вчера, у леса возле Иволги, где их застигла любовь. Любовь без меры, без конца и края, похожая на наваждение...

– Еще не поздно, – прошептала с отчаянием Валя. – Скажи, Ванечка, ведь еще не поздно начать все сначала?

Он ответил не сразу.

– Да, – с усилием прошептал он.

– Ты что, все-таки сомневаешься? – испугалась она. «В одну и ту же реку нельзя войти дважды...» – Ты не уверен, что мы поступаем правильно?

– Нет, я не о том, – тихо сказал он. – Я о другом – как долго продлится наше счастье? Нет, я знаю – до самой смерти я буду любить только тебя, но...

– Что «но»? – замирая, спросила Валя. Ей показалось, что Ваня скрывает что-то от нее.