– Мне тоже нужна помощь, – напомнил о себе Клив.

– Помню, – не оборачиваясь, произнесла она равнодушно. – Жди своей очереди. У меня только две руки.

– Я могу сам, – заявил я. Всё это время она протирала мне грудь мокрым платком.

– Если ты не против, я хотела бы сделать всё сама и знать наверняка, что ты в порядке. – Оливия улыбнулась мне, поднимаясь. – Сейчас будет немного щипать, я добавлю мыло. Нужно убедиться, что раны хорошо промыты.

Я наблюдал за ней, забыв о ранах, и опомнился, когда она вскрыла бинт.

– Пожалуйста, подними руки.

– Что?

– Хочу забинтовать тебя. – Она указала на бинт.

Я нерешительно поднял руки, и Оливия юркнула ко мне почти в объятия. Я чуть было не обнял её в ответ. Она перебинтовывала мой торс с осторожностью, стараясь не прижиматься ко мне слишком сильно, но я всё равно чувствовал её духи, тепло её тела. У меня закружилась голова.

– Готово, – удовлетворённо произнесла Оливия, когда маникюрными ножницами отрезала лишнее и завязала концы бинта в бантик.

– Спасибо, – выдохнул я.

Она поднялась, постирала платок в раковине и подошла к Кливу.

– У тебя ран больше, – оценивающе проговорила Оливия, присаживаясь рядом.

– Не знаю, как это произошло, – буркнул Клив.

Пока Оливия занималась Кливом, я скомкал остатки испорченной рубашки и запихнул в рюкзак. Пиджак выглядел терпимо, если не приглядываться. В любом случае стоило купить новый комплект униформы. Штаны тоже были безнадёжно испорчены.

– Нам нужны рубашки, – нерешительно произнёс я.

– Оливер сказал, что займётся этим. – Она промывала грудь Клива мыльным раствором. Ему от вида мыла, кажется, сделалось хуже.

– Он уже на уроке?

– Да. Иначе преподаватель заметил бы долгое отсутствие. А я сказала, что мне нужно в медпункт. Если меня хватятся, скажу, что стало хуже и я просидела пол-урока в женском туалете.

– Как у вас складно с Оливером получается… – начал я и осёкся.

– Врать? – рассмеялась она. – Ты это хотел сказать? Да, нам часто дома приходилось врать, вот и приноровились.

– Спасибо. – Я кашлянул и повторил: – Хотел бы вас обоих поблагодарить.

– Ещё успеешь, – подмигнула она. Затем велела ровным голосом Кливу: – Руки подними.

Оливия закончила, как раз когда прозвенел звонок на перемену. В помещение, испугав нас троих, ворвался Оливер.

– Я чуть не рехнулся, пока пытался объяснить преподавателю, почему мне срочно надо уйти пораньше с урока. Я дал указание Патрику, водителю своему, гнать до первого магазина и купить рубашки. Не знаю, подойдут ли размеры. Так вот, сказал мистеру Эвансу, что переживаю за сестру, уж больно долго её нет, не померла ли по дороге из медпункта, – торопливо объяснил он, передавая купленные рубашки.

– Да ты просто хотел на голых парней ещё попялиться, – хихикнула Оливия.

– Ой, шла бы ты лесом, а? – отчеканил покрасневший Оливер.

– Сам иди. Я вообще-то делом занималась, посмотри, как хорошо я их обработала.

– Тут большого ума не надо, – парировал Оливер.

Мы с Кливом молча одевались, периодически поглядывая друг на друга, пока эти двое цапались в своё удовольствие.

– Я всё, – напомнил я близнецам о себе, после того как закинул рюкзак на плечо.

– Рубашка немного узкая, – пробубнил Клив.

– Я твоего размера не знал, так что простите великодушно, – съязвил Оливер, затем повернулся к сестре: – Иди покажись мистеру Эвансу, скажи, что я пошёл в кафетерий тебе за водой. Нечего тебе в мужском туалете отсиживаться на перемене, в любой момент кто-то может зайти.

Оливер выглянул из-за двери, оценил обстановку и произнёс:

– Выходи скорее.

Оливия игриво шлёпнула брата по плечу и вышла из туалета.

– Хочу попросить каждого из вас ничего не говорить Леону, – уверенно произнёс я. – Не нужна ему лишняя нервотрёпка.

– Поддерживаю, – поднял руку Оливер. – А что насчёт тебя? Будешь ли ты сотрудничать или придётся снова применить угрозы?

– Да мне пофиг, – буркнул Клив, но под недовольным взглядом Оливера добавил: – Хорошо.

– Договорились, – кивнул я.

– Оливия тоже ничего не скажет, – улыбнулся Оливер.

– Клив, как себя чувствуешь? – спросил я. Не хотелось, чтобы он рухнул на лестнице.

– Тело ломит, как будто я весь день занимался силовыми. Отпрошусь, поеду домой, – ответил он вяло.

– А ты не хочешь пойти домой? – спросил Оливер, когда за Кливом закрылась дверь.

– Нет. У нас защита проекта.

– Боже, Готье. Это сейчас совсем не важно. Ты еле ходишь.

– Не хочу никого подводить. Мы долго готовились.

– Чувствую, переубедить тебя я не смогу. Давай сходим купим воды Оливии.

Оставив за спиной злополучный туалет, только теперь я осознал, как мне повезло, что именно Оливер увидел нас с Кливом.

– Это чёртово везение, что именно ты пришёл на помощь, – спустя пару минут поделился я своими мыслями с Оливером.

– Не сказал бы, что это везение. Я искал тебя.

– Меня? – переспросил я удивлённо.

– Хотел до урока повторить материалы по проекту, но ты пропал. Я расспросил других, и мне сказали, что видели, как ты поднимался по лестнице. Я обошёл четвёртый и пятый этажи, а потом наткнулся на вас.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я.

– Да ладно, – отмахнулся Оливер. – Слушай, ты прогулял первый урок. Что скажем?

– Что мне стало плохо?

– Внезапно и тебе, и Оливии, и Кливу стало плохо. Попахивает массовым отравлением, – усмехнулся он. – Можно сказать, что у тебя кровь из носа пошла и ты пол-урока пытался её остановить. И тебе в туалете стало ещё хуже.

– Думаешь, поверят? – скептически спросил я.

– Да, если ты проколешь палец и немного испортишь рубашку кровью. У тебя сейчас бледный вид, поэтому будет выглядеть правдоподобно, – убедительно проговорил Оливер.

– Да ты прям гуру лжи.

Он рассмеялся.

– Не считаю ложь чем-то низким, ведь она бывает разная. Если ложь нужна для достижения цели, то я только за. Даже героям приходится лгать. Если вспомнить Ахиллеса, то ему пришлось скрываться на острове Скирос в образе девушки и врать всем, чтобы избежать отправки на Троянскую войну.

– Одиссей быстро разоблачил его, – с улыбкой добавил я.

– Одиссей – достойный человек. Хитёр, умён, ему не стыдно сознаться во лжи, – серьёзно произнёс Оливер.