— Мы едем в Арден.

Она ждала, что Нави смутится, покраснеет, но этого не случилось.

— Зачем? — голос друга был усталым и печальным.

— Там находится Глория! В каком-то храме. Карен узнала.

— От мужчины, который приходил сюда?

— Откуда ты… Ах да, лакей. Верно, от него.

Нави скользнул взглядом по выписке, по лицу Дороти, залитому румянцем, по новой прическе Карен. На пару вдохов закатил глаза, потом сказал:

— В Арден мы не поедем.

— Это почему же?!

— Потому, что я так решил.

— Нет уж, дорогой, я сама решу! Ты обманывал меня. Ты скрывал правду! Так что теперь я и не подумаю…

— Глупая, темная, недалекая женщина, — тяжко выронил Нави. — Ничего же не знаешь. Слепа, как крот. Что ты можешь без меня?

И он бросил на стол свежий номер «Голоса». Огромные буквы вопили с обложки: «Ужасная атака еретиков! Персты Вильгельма сеют смерть! Усыпальница Династии ограблена!»

4–7 июня 1775 г. от Сошествия

Уэймарский замок

Вычерненная пожаром комната весьма походила на гроб. Сажа покрывала стены, пол, потолок. Под ногами хрустели черепки и угли — останки мебели, посуды. За выбитыми стеклами темнела ночь. Ветерок, врывающийся в окна, не справлялся с едким запахом пожарища. В комнате имелась кровать и два стула. Стулья занимали лекарь и лорд Мартин Шейланд. На кровати, прикованная цепью к спинке, лежала Иона.

— Джоакин? — воскликнул лорд Мартин. — Иди-ка сюда, погляди на нее. Оклемалась, но молчит.

Джо подошел и взглянул — лампа под потолком давала достаточно света. Иона была бледнее воска, однако глаза держала открытыми, и в них вполне явно проблескивал рассудок.

На миг Джоакину стало ее жаль. Его переполняла гордость и радость за свою судьбу, он ощущал себя избранником богов. С высоты своего положения Джо мог проявить снисходительность. Иона — всего лишь девушка, разбитая и тяжело больная; нет никакой нужды ненавидеть ее.

— Лекарь, — спросил Джоакин, — каково ее состояние?

— Миледи крайне истощена, но в остальном ее здоровье не вызывает нареканий.

— Но она молчит, как полено! — вмешался лорд Мартин.

— Видимо, не имеет желания говорить.

— Она же должна просить воды, еды, еще чего-нибудь! Я хочу, чтобы она просила!

— Попросит, когда почувствует потребность. Милорд, позвольте мне уйти к раненым. Некоторым из них гораздо хуже, чем ее милости.

Мартин треснул лекаря по затылку.

— Эй, какая она милость?! Следи за языком. Это — чертова стерва, сука-изменница, падаль. Так и говори!

Лекарь послушно склонил голову:

— Жизнь чертовой суки находится вне опасности. Позвольте мне удалиться.

Вместо ответа Мартин поднял кувшин над головой Ионы.

— Говоришь, ты не хочешь пить?..

Он наклонил кувшин, вода потекла ей в лицо. Иона дернулась, Мартин подвинул сосуд, чтоб текло в глаза и нос.

— Совсем не хочешь пить? Большая жалость… А как на счет пищи? Вот бульон принесли, еще остыть не успел. Желаешь?

Убрав кувшин, он поднял миску с бульоном.

— Ожоги не пойдут на пользу ее здоровью, — отметил лекарь.

Лорд Мартин глянул на ноги Ионы:

— Ну, прошлые-то зажили, как на собаке! Все ступни были в волдырях, три дня — и как новые… Говори, ну: хочешь бульона?

Джоакин удержал руку Мартина:

— Не стоит, милорд. Мы выше этого.

Кажется, Шейланд не вполне его понял. Поморгал удивленно и сказал:

— А ты того, знаешь лучший способ? Хочу, чтоб она говорила. Сделай!

Джоакин склонился над Северной Принцессой. Теперь она не очень-то оправдывала прозвище. Мало осталось от красоты, от надменности… В первую их встречу это он лежал избитый, а она смотрела сверху вниз. Сильно же все поменялось!

Он усмехнулся и хотел сказать: «Будет вам, миледи. Признайте поражение и спокойно побеседуем, как благородные люди». Иона опередила его и заговорила сама. Верней, она лишь раскрыла рот, но при первом же слове хрипло закашлялась. Впрочем, намерение было очевидно.

Лорд Мартин уважительно хлопнул Джо по плечу: эк ты ее расколол — одним взглядом! Джоакин подал Ионе воды. Пока она пила, стараясь совладать с кашлем, Джо сказал:

— Я рад, миледи, что вы перестали упрямиться. Согласитесь, ваше положение к тому не располагает. Вы нанесли подлый удар в спину, но были разгромлены и попали в плен. Ваш лорд-муж поступил весьма великодушно, когда простил и исцелил вас. Так не будем же…

Подавив кашель, Иона заговорила очень тихо и ясно:

— Этот замок… этот город… прокляты. Умрет каждый, кто останется здесь.

И Джоакин, и Мартин несколько опешили. Лорд захохотал принужденно, Джоакин нахмурился:

— Миледи, вы поступаете неразумно. Угрозы только ухудшат ваше положение.

Иона произнесла, глядя лишь на Джо и не замечая остальных:

— Я хотела уйти. Граф Шейланд и его брат вернули меня. Они совершили ошибку, за которую поплатитесь вы все.

Мартин заставил себя смеяться громче:

— Поплатимся — это, как бы, умрем?.. Ха-ха-ха! Даже ты не умерла, хотя пыталась!

— Милорд, позвольте мне в лазарет, — мрачно выдавил лекарь.

— Иди, иди, тут уже все в порядке. Она, того, шутит — а я смеюсь!

Лекарь вышел, поспешностью выдав смятение.

Джоакин положил руку на лоб Ионе. Хороший жест: заботливое превосходство, власть взрослого над ребенком.

— Миледи, вы явно запамятовали. В наших руках находится такая сила, что любая армия беспомощна против нас. Оставьте попытки угрожать, они звучат попросту смешно.

— Ох-ха-ха-ха! — залился хохотом Мартин.

Иона сказала медленно, тратя много усилий на каждое слово:

— Мой добрый брат казнил бы лишь виновных. Но вы не заслужили такой милости. Всех вас ждет долгая и страшная смерть. Я прослежу за этим.

Джоакин поджал губы. Все шло неправильно и как-то обидно. Это она — предатель, и она же — пленница. Она должна испытывать стыд или хотя бы страх. Ладно, гордость не позволит умолять, но пусть бы попросила вежливо. Хоть бы раз голос дрогнул!..

— Полагаю, вы не в себе. Вы говорите так, будто совсем не отдаете отчета.

— Бегите, Джоакин, — произнесла Иона. — Скажите всем в замке: пусть бегут. Только так получите шанс.

— Сударыня, ваш рассудок помутился. Нет толку в разговорах.