А потом настал его черед задавать вопросы.

— А ты? Когда ты поняла? — Его голос прозвучал так робко, что я почувствовала прилив нежности. Он тоже ранимый и уязвимый! И сильно зависит от меня… И нуждается во мне!

— В самый первый момент. Сразу же. Когда Бамбук сожрал мой букет, — прошептала я, и наши руки снова встретились.

Никогда в жизни не забуду эти минуты. Мы говорили и молчали, говорили и молчали. И неизвестно, что было лучше.

А потом я потянулась, чтобы взъерошить ему волосы, и нащупала на лбу большую шишку.

— Получил от своего собственного фонарика, — прошипел, скривившись, Леха. — Фонарем поставили фонарь. Одна очень импульсивная и нервная особа…

— Маньяк! — ахнула я. — Так это был ты! Ты за мной гнался! Но почему же ты сразу не сказал?

— Я сказал! И не один раз! Но разве ты слушала? Орала как резаная, кидалась снегом и дралась фонариком. Очень больно, между прочим!

— Бедненький! — Я приложила к Лехиной шишке комочек снега. — Теперь лучше?

— Лучше, — он вздохнул и улыбнулся.

— Давай рассказывай, как ты тут очутился, — потребовала я. — С самого начала! Мы расстались во дворе, когда ты пошел искать Мэджа, а я отправилась к Клементине… Что было дальше?

— А дальше… Мэджа я не нашел, вернулся домой и обнаружил, что из Мурманска наконец приехал мой бинокль. Ну и я решил тут же его опробовать. Тем более что окна одной непредсказуемой особы были как раз напротив…

— Ты хочешь сказать… — потрясенно прошептала я.

— Ну да. Я следил за тобой. В бинокль. А что такого? Многие занимаются этим. В Москве столько окон… У одной моей взбалмошной знакомой, между прочим, тоже есть бинокль.

Я в ужасе представила, ЧТО он мог увидеть, и чуть снова не грохнулась в обморок. Господи помилуй…

— Ага! — торжествующе воскликнул Леха. — Вот и я о том же. Теперь понимаешь, что я почувствовал, когда узнал, что ты за мной следишь?

— Повешу двойные шторы… — пробурчала я.

— Я тоже, — вздохнул он. — Но хорошо, что сегодня ты их не задернула! Иначе я не смог бы проследить за тобой и не узнал, куда ты свинтила с такой скоростью.

— Так ты преследовал меня! — ахнула я.

— Ну да… По всей Москве… А потом в электричке и в автобусе… И даже почти догнал на кладбище! Правда, оказалось, что ты прекрасно дерешься чужими фонариками… Так что я немного отстал! И заблудился. Но потом услышал собачий лай, автомобильную сигнализацию и пошел на эти странные в здешних местах звуки. Местные духи были добры ко мне и вывели прямо к нужному месту.

Я слушала его и совершенно не могла поверить, что все это происходит со мной. Со мной, которую и девушкой-то назвать нельзя — просто девчонкой, малолеткой, пигалицей. Я так и сказала Лехе, на что он ответил, что ему всегда нравился карманный вариант.

— Очень удобно — засунул подружку в рюкзак и всюду таскаешь с собой. Не потеряешь!

С этими словами он неожиданно наклонился ко мне… Я и ахнуть не успела, как очутилась в его объятиях, и мы закружились. И звезды в небе завертелись вместе с нами…

— Даже легче, чем я предполагал, — сказал он, аккуратно поставив меня обратно на пенек. — Двадцать килограмм вместе с рюкзаком!

— Тридцать восемь, — поправила я. — Без рюкзака.

Вот так Сашуля Алешина стала Алешиной девушкой!

Однако долго смаковать перемены в наших отношениях не получилось: из машины раздался голос Сени:

— Наигрались? А теперь слушай сюда! Важная инфа! Шалый где-то здесь, недалеко.

В ответ на наши удивленные возгласы он пояснил:

— А зачем, вы думаете, мы сюда приперлись?

— Как — зачем? — удивилась Танюсик. — Ты же сам сказал: поедем покатаемся за город! Там сейчас так красиво!

— Ну да, сказал, — отмахнулся Сеня. — Для отвода глаз, чтобы ты мне голову не морочила.

— Ах так! — взвилась Танюсик. — Ах вот ты как заговорил!

Мы с Лехой снова залезли и машину. Я нащупала в темноте его руку, крепко сжала и спросила у Сени:

— А откуда ты знаешь про Шалого?

— Я полдороги гнался за ним.

— Гнался за Шалым?! И мне ничего не сказал? — снова взвилась Танюсик, но ее возмущение осталось без ответа — все переваривали информацию Брыкалы.

— Ты знаешь его машину? — деловито поинтересовался Леха.

— Ну да. Гоночная. «Мицубиси Эклипс», красная.

— Ух ты! — восхитился Леха. — Класс! Таких всего три штуки в Москве!

— Вот потому и знаю. Прикинь, такая тачка у тебя во дворе! Номер быстро запомнишь. Но я на эту трассу тоже не случайно заехал: ребятишки нашептали, что Шалый тут часто мотается. Вот я и решил проверить. Рулю, а тут вдруг эта самая тачка! Сел на хвост. До развилки пас. А потом Шалый вперед упылил, и я не заметил, куда он свернул. Ткнулся сюда, залез в болото…

— А развилка — это у кладбища? — спросил Леха.

— Типа того. А что?

— М-м-м… На карте там охотничье хозяйство…

— На какой карте? — заинтересовался Сеня. — В сети?

— Ну да. Спутниковая! Там даже крыши отдельные видно. Эх, мне бы сейчас GPS-ку!

— GPS-ку? На, держи! — Я вытащила из ранца папин навигатор. — Годится?

— Ух ты! То, что надо!

Парни принялись колдовать над прибором, а Танюсик шепнула:

— Спасибо!

— За что? — тоже шепотом удивилась я.

— Что помогла избежать сцены ревности!

Вначале я не поняла, а потом до меня дошло. Точно! Ведь в машине собрались оба Танюсикова ухажера! Правда, один из них оказался совсем даже не ее…

В любом случае парням сейчас было явно не до нас. Вглядываясь в GPS, они что-то оживленно обсуждали. А потом последовало приказание:

— Вылезайте! Быстро!

— Вы че, с ума сошли? — воспротивилась Танюсик. — Там же темно! И холодно! И… и духи!

— Если не хотите тут заночевать, вылезайте! — последовал непреклонный ответ.

Ворча и ругаясь, мы с Танюсиком выползли из машины. После нагретого салона показалось невероятно холодно, зато небо прояснилось, появились полная луна и куча звезд.

— Ух ты! — задрав голову, Танюсик восхищенно замерла. — Вот это да!

Но радовались мы недолго: от созерцания звездных красот нас оторвал голос Лехи:

— Чего клювами щелкаете? Машину толкать надо! Идите, помогайте!

Совместными усилиями под лай Урагана мы быстро вытолкали машину из болота и вскоре уже мчались по трассе.