Перед репетицией, впрочем, Платон немного успокоился, но и тут Игорю не удалось сосредоточиться на работе. Ни с того ни с сего Барабаш просиял, хитро прищурился и, едва выпустив виолончельный шпиль, замер со странным видом.

– Кстати, – таинственно начал он совершенно не кстати. – А как там у вас с Таней?

– Чего?

– Ну, Таня, – с нажимом повторил Платон, словно это что-нибудь проясняло. – Вы уже познакомились поближе?

Игорь прикрыл глаза и вспомнил тот день, когда согласился играть дуэтом. Вспомнил, какие убедительные аргументы приводила Надя, и какими радужными казались карьерные перспективы. Теперь все это меркло перед «удовольствием» от работы с человеком, которого явно настиг преждевременный старческий маразм.

– Какое. Твое. Дело? – с расстановкой осведомился Игорь, призвав остатки самообладания.

– Что, в точку попал? – расплылся в улыбке Барабаш. – Да ты не переживай, я не буду над тобой смеяться. По-моему, она как раз тебе очень подходит.

– Мне? Она? – только и смог переспросить Игорь.

– А что? Аккуратная, деловая… А как готовит! – нараспев произнес Платон. – Надя тоже думает, что из вас бы вышла отличная пара!

– Погоди, вы что, сводничеством занялись?! – Игорь не верил своим ушам. А ведь говорили ему приятели: не стоит заводить женатых друзей, они перетягивают к себе на темную сторону с упорством сектантов. И начнется: парные свидания, выходные на даче, совместные поездки на море… Кошмарный ужас, иными словами. Признаться, о Барабашах, несмотря на Платона, Игорь был лучшего мнения.

– Да тише ты! – зашипел вдруг Платон. – Она уже тут. И виду не подавай, веди себя как обычно. Ну… – он запнулся на мгновение. – Чуть менее занудно, чем обычно.

Таня и вправду уже появилась на горизонте, и только это спасло Платона от основательной головомойки. Игорь был слишком деликатен, чтобы затевать разборки при девушке, даже если эта девушка навострила лыжи в ЗАГС.

– Вы пока… Разыгрывайтесь, – Таня запыхалась, видно, со всего духу гналась за потенциальным женихом. – Сначала должна отыграть скрипачка, но ее что-то нет до сих пор.

– А ничего, что она весь оркестр заставляет ждать? – возмутился Платон. – Что за люди пошли, чужое время не ценят… Нет, это надо, опаздывать на репетиции?

Игорь чуть не расхохотался партнеру в лицо. Вот от кого угодно он готов был слушать подобные сентенции о непунктуальности, только не от Платона Барабаша. Пальцев на руках и ногах у всего оркестра не хватило бы, чтобы сосчитать, сколько раз Игорю приходилось краснеть за своего коллегу. Да на мировых состязаниях по опозданиям Платон бы занял почетное первое место. Стоило Наде отправиться в очередной декрет и ослабить надзор за расписанием мужа, Платон начинал вести себя так, будто часы еще не изобрели. Однажды он не только явился на репетицию минут на сорок позже, так еще и притащил вместо смычка детскую бутылочку.

– Потерпи, сейчас придет, – тактично отозвался Игорь: публичные разборки он любил еще меньше опозданий.

– Нет, что значит потерпи?! – заартачился Барабаш. – Это же не ее сольный концерт! Тут и королевский оркестр, и исполнители с мировым именем…

– Это ты про себя, что ли? – не сдержался Заславцев.

– А хоть бы и так! И еще немецкий флейтист… – Платон кивнул на низенького духовика, который преспокойно возился в смартфоне. – Да он же вне себя! Немцы вообще гиперпунктуальны! Что за скрипачка такая?

– Полина… Как там ее, фамилия смешная… Кокс, что ли… – Таня выудила из сумочки микроскопический блокнот с сердечками. – Кукса. Полина Кукса. Лауреат итальянского конкурса, между прочим…

Игорь вздрогнул. Эту фамилию он слышал. Лет двадцать назад, но забыть так и не смог. И не только потому, что она была, как выразилась Таня, смешная. Воспоминания детства проползли по позвоночнику ледяными мурашками, и Заславцева передернуло.

– Что? – тут же насторожился Платон. – Ты ее знаешь?

– Знал когда-то… – как можно безразличнее ответил Игорь. – Играли вместе в Ялте на конкурсе молодых исполнителей. Ну… Как вместе… Не дуэтом, конечно.

– И что она? Сильная?

О, Игорю было, что высказать на этот счет, но он не хотел прослыть брюзгой и завистником. Он будто наяву снова увидел перед собой толстую прыщавую девочку с брекетами, которые вполне могли бы послужить капканом на некрупную дичь. Она все время ныла, видно, чтобы оправдать фамилию, а когда не ныла – ела, потому что за ней по пятам бегала ее чокнутая шумная мамаша со всякой снедью в фольге. Мамаша эта влезала на репетициях, скандалила с дирижером. Потом нарядила свое ненаглядное чудище в душераздирающее платье с бусинами и рюшами, и отправила на сцену первым номером, потому что «Полечка плохо себя чувствует, она не может ждать».

Каким образом Полечка смогла очаровать жюри, так и осталось для Игоря загадкой. Да, возможно, играла она музыкально и выразительно, но раза три попала мимо нот, это Заславцев помнил прекрасно. Потому что сам отточил Баха до кристального совершенства, никакой фальши. И кто получил гран-при? Может, юный Игорь Заславцев, который не допустил ни единой ошибки? Вот и нет! Полина Кукса. Неудивительно, что и теперь она продолжает плевать на окружающих. Видать, застряла где-то в дверях Консертгебау и не может решить, бросить ей футляр со скрипкой или судочек с маминым борщом.

– Говорят, очень сильная, – вмешалась вездесущая Таня, пока Игорь кипел старыми обидами. – У нее в Лондоне сольный концерт был в апреле… А вон, кстати, и она.

Игорь взглянул, куда показывала Таня, и чуть слюной не поперхнулся. В зал со скрипичным чехлом через плечо вбежала та самая девица, которую Игорь не так давно застукал в неглиже у соседнего номера.

– Да не, не может быть… – Игорь аж отпрянул.

Какие шансы, что в мире может быть две Полины Куксы, которые играют на скрипке? Будь она, к примеру, Маша Иванова, Игорь бы точно решил, что перед ним однофамилица, но чтобы Кукса…

Не поверив своим глазам, – уж слишком разительно отличалась стройная и по-кошачьи грациозная девушка от толстого прыщавого зубастика из Ялты, – Игорь украдкой вытащил из заднего кармана телефон и загуглил. Интернет не мог врать: он выбросил тонны снимков кучерявой нимфы, и в ее биографии явственно значилась победа на Ялтинском конкурсе молодых исполнителей.

– Пардон, – бесцеремонно изрекла преобразившаяся Кукса и, повернувшись к Игорю задом, нагнулась, чтобы расчехлить инструмент.

Второй раз за день Игорь против воли созерцал мягкие полушария, затянутые в кружевное белье, – юбка Полины застряла в трусах, и теперь пикантная картина предстала перед доброй половиной оркестра. По задним пультам прокатился смешок, и Игорь, не в силах наблюдать, как бездарно утекает сквозь игривые трусики репетиционное время, привстал и одернул задранную юбку.

– Hands off [1]! – прогремел над залом чей-то внушительный бас.