– …Лев разучил четыре этюда, и два из них – из программы следующего года! – Ветер донес до Платона звонкий Надин голос. Ее локоны развевались на ветру, длинная юбка трепетала, обвивая изящные лодыжки, и у Платона мурашки побежали от внезапного возбуждения. Ох, если бы не беременность…

– Папа, помоги сделать тортик! – Маленькая Сашенька дернула Платона за штанину.

– Что-что? – рассеянно моргнул он. – Какой тортик, детка, мы же на улице!

– Из песка, конечно! – нахмурилась пятилетняя девочка и скрестила руки на груди. В такие моменты она ужасно напоминала Платону Надю. Ну разве он мог ей отказать?

– Для тебя, моя принцесса, все что угодно, – Платон схватил дочь под мышку и понес к песочнице.

– Ты всегда был подкаблучником, – раздался у него за спиной ехидный голос Заславцева.

Платон поставил Сашу и резко обернулся.

– Я могу хоть день тебя не видеть? – и он окинул Игоря презрительным взглядом.

– Думаешь, мне твоя кислая физиономия доставляет удовольствие? – фыркнул тот. – Просто Надя просила приехать на фотосессию в парк, ты ведь не забыл?

Платон с трудом сдержался, чтобы не выругаться в присутствии детей. Он и правда забыл, но ежа готов был съесть, лишь бы Игорь об этом не догадался. Они только записали новый диск, и теперь Надя хотела сделать для него стильную обложку, а в студии ей было слишком душно, и она вызвала фотографа в парк.

– Нет, конечно, – Платон сверился с часами. – Просто ты слишком рано…

– Хотел повидаться с крестницей. Или это запрещено? – Игорь присел перед Сашей на корточки и протянул ей длинный серебристый футляр.

– Что там, что там?! – запрыгала от нетерпения дочка Платона.

– Флейта, – улыбнулся Игорь.

– Ему нужна женщина. Срочно, – Платон поправил на плече самодельные доспехи из пеленок: слабую защиту от младенческой отрыжки. Младший Барабаш ел много, – аппетитом пошел в отца, – и периодически делился съеденным с окружающими.

Надя коротко кивнула, не отрываясь от составления концертного графика. Еще в роддом она первым делом попросила привезти ноутбук, чтобы поскорее вернуться к работе, а уж как только появилась возможность передать карапуза в любящие руки многодетного папаши, с головой нырнула в планирование гастролей. Это ведь на виолончели учат играть в любой музыкальной школе, а вот организовать мужу тур по Европе, чтобы он выступил, как можно больше, а вернулся, как можно скорее, – талант от Бога.

По правде говоря, Надя не слышала, о чем бормочет Платон, сверля взглядом оконные стекла. Игорь только-только ушел, одарив маленького тезку промышленной партией погремушек и ползунков, даже над полупустой кружкой кофе еще курился пар, и Надя с жадностью ухватилась за блаженные минуты тишины, чтобы привезти мозги в порядок. Платон, впрочем, униматься не планировал.

– Я серьезно, – настойчиво продолжил он. – Игорю надо найти женщину.

– Да? – Надя растерянно моргнула и потерла затекшую шею. – Думаю, у нас еще есть время. Пусть сначала научится ходить.

– Я не про нашего Игоря, – Платон качнул сына: тот, едва услышав свое имя, жалобно мяукнул. – А про Заславцева. И кстати… Если ты вдруг передумала называть ребенка в честь этого хлыща, я с удовольствием сбегаю в ЗАГС и переоформлю свидетельство о рождении…

– Нет, не передумала, – отрезала Надя. – И я назвала его не в честь, а просто потому, что имя ему подходит. Да, Игорь?

– Следующего ребенка называю я, – Платон нахмурился. – И не меняй тему. У тебя нет случайно свободных однокурсниц или приличных фотографий Заславцева? Он, конечно, всегда получается, как будто проглотил шпалу, но если как следует поискать, я бы зарегистрировал его на сайте знакомств… Согласен, выглядит он так себе, но зато у него есть квартира, и хоть кто-то должен клюнуть…

Надя схватилась за виски. Платон изводил ее ревностью не первый год, но в последнее время просто-таки превзошел себя. Чем чаще Игорь заглядывал к ним в гости, чем доброжелательнее улыбался Наде, тем мрачнее становился Платон и тем навязчивее становилась его идея немедленно женить Заславцева.

Надя, конечно, догадывалась, что совмещать материнство с работой будет непросто, но надеялась, что хотя бы муж будет ей в этом помогать, а не мешать с настойчивостью пятилетки.

– Хорошо, – сдалась она. – Я попробую его с кем-нибудь познакомить.

– И поскорее, – оживился Платон. – Пусть она будет вроде тебя: хозяйственная, спокойная, деловитая…

– Комплименты – не твоя сильная сторона.

– Ладно, красивая тоже, – Платон вздохнул. – Но не слишком. Чтобы не сбежала от него к миллионеру. И в идеале еще глухая, потому что другая не выдержит его монотонной круглосуточной игры на виолончели.

– Как скажешь, – отмахнулась Надя и потянулась к ноутбуку. – Будет Игорю женщина.

* * *

Игорь Заславцев застегнул пустой чемодан и убрал его в гостиничный шкаф под аккуратно развешенную концертную форму. Потом покосился на дверь в смежную комнату и неодобрительно качнул головой. Оттуда доносилось тихое женское пение: наместница Нади явно пребывала в прекрасном расположении духа.

Сколько Игорь ни размышлял, он так и не понял, зачем было посылать в гастроли некую Татьяну. За последние годы Игорь с Платоном прекрасно путешествовали вдвоем, а тут вдруг Надя уперлась всем, чем можно: Танечка поедет с вами.

В Амдстердаме Игоря ожидал еще один сюрприз: Танечку подселили к нему в номер. При этом на ресепшн Платон строил многозначительные физиономии и периодически хихикал, как ученик музыкальной школы, у которого скрипичный ключ вышел чересчур похожим на гениталии.

К счастью, сама Таня подобным поведением не отличалась. Напротив, бросила на Платона осуждающий взгляд, и в целом нисколько не старалась привлечь к себе лишнего внимания. В самолете возилась с документами, в Амстердаме первым делом бросилась к организаторам концерта, чтобы выбить удобное время для репетиций и уточнить, каким номером должны выступать Платон с Игорем. Словом, своей активностью и деловой хваткой чем-то напомнила Заславцеву Надю. Без того же шика, конечно, но тоже неплохо.

Конечно, Надю можно было понять: она переживала за мужа, а сама составить ему компанию на гастролях не могла, не восстановилась еще после родов. Игорь представил себе на мгновение шумную толпу Барабашей в помпезном зале Консертгебау и усмехнулся. Да, Надя приняла верное решение, оставшись с детьми дома.

И все же Игорь прекрасно справился бы с Платоном и без помощи всяких Тань. Другое дело, если Надя вдруг потеряла уверенность в себе, и решила проверить мужа, не вернулся ли он к старым привычкам и не позволяет ли себе вдали от супружеского ложа всякие шалости. Но тогда зачем было селить эту Таню к Игорю в номер? Неужто Надя не доверяла даже собственной протеже и боялась, что та соблазнит Платона? Какой абсурд! Таня всем своим видом могла бы послужить иллюстрацией к понятию «синий чулок». Что самое забавное, у нее и вправду были синие колготки.