Мирослава не проронила ни звука.

Елена Павловна кивнула и продолжила:

— Но я оставила его и старалась искупить перед ним свою вину.

Детективу было неясно, в чем заключалась вина Елены Павловны перед новорожденным, но у нее не было ни малейшего желания вести дискуссию с Коршуновой, поэтому она снова промолчала.

— Я делала все, чтобы он рос, не зная лишений, старалась предвосхищать все его желания.

«И до предвосхищалась», — промелькнуло в голове Мирославы.

— Олежек рос непоседливым мальчиком, он был не таким, как все. А вот случилась эта история с Аней Полянской…

И тут Мирослава не выдержала:

— Как же вы, Елена Павловна, сама жертва насилия встали на сторону насильников?

— Вы не понимаете, я мать! — снова выкрикнула Коршунова.

— А у Ани Полянской матери не было…

— Вы жестокая!

— Ну и ну, — горько усмехнулась Мирослава, — если бы ваш сын понес тогда заслуженное наказание, сейчас он, возможно, был бы жив.

По глазам Коршуновой детектив догадалась, что подобная мысль до этого ни разу не приходила ей в голову.

Елена Павловна смотрела на Мирославу широко открытыми глазами, но взгляд ее был направлен не на детектива, а в прошлое, которое никому не дано было изменить.

— Прощайте, — сказала Мирослава и, не оглядываясь, направилась к выходу.

Она чувствовала, что больше ни минуты не может оставаться наедине с этой женщиной.

Мирослава посмотрела на часы и собралась набрать номер Виталия Ромашова. Ее беспокоила судьба этого незадачливого парня. Но телефон неожиданно зазвонил в ее руках.

Это звонил Максим Карелин.

— Это я, — сказал он, — здравствуйте!

— Здравствуйте, Максим!

— Собираетесь домой? — Ей показалось, что в его голосе промелькнула нотка грусти.

— Вроде того, — улыбнулась Мирослава.

— А у меня к вам предложение.

— Какое?! — притворно испугалась Мирослава, только не говорите, что мне отыскалось местечко в полиции Н-ска.

— Увы, увы, — рассмеялся он. — Просто хочу отметить завершение дела и устроить проводы, так сказать.

— В отделении?

— Нет, что вы! — возмутился он искренне. — Я приглашаю вас в ресторан. Вы согласны?

— Согласна, — улыбнулась Мирослава.

— Вот и здорово, — выдохнул он облегченно, — тогда я на завтра на вечер закажу столик. Хорошо?

— Хорошо.

— Ну, я тогда пошел?

— Идите…

— До свидания.

— До свидания.

Потому как он не отключался, Мирослава сама нажала на кнопку.

После чего она все-таки позвонила Ромашову и осторожно поинтересовалась, как его самочувствие и дела. Он ответил, что постарался успокоиться и собирается жить дальше.

— Вы правильно решили, Виталий, — приободрила его Мирослава, — я думаю, что судьба улыбнется вам, и вы встретите свое счастье.

— Вы правда так думаете? — спросил он ее с трогательной почти детской наивностью.

— Я уверена в этом, — ответила Волгина, постаравшись вложить в голос как можно больше уверенности.

— Спасибо, — прошептал он тихо, — и до свидания.

— До свидания, — ответила она, — хотя разумнее было бы сказать, прощайте.

— Куда это вы собрались? — осторожно спросил Трофимов.

— В ресторан.

— О!

С кем именно она идет в ресторан, Богдан не спросил. Они последнее время почти с ним не разговаривали. Он рано уходил из дома и поздно приходил.

Лиза сокрушенно вздыхала и все повторяла, что Богдан страшно потрясен и сильно переживает. Мирослава была согласна с ней и не пыталась навязать Трофимову разговор.

Обычно они сидели вдвоем с Лизой на диване и в четыре руки гладили жмурившего от удовольствия свои зеленые глаза Василия.

Мирослава дожидалась, когда следствие задаст ей все необходимые вопросы, и она сможет уехать домой. Каждый день она разговаривала по телефону с Морисом и слушала тихое печальное мяуканье Дона, когда Миндаугас и ему давал поговорить с хозяйкой.

— Я скоро приеду, — шептала она нежно и слышала, как кот в ответ тяжело вздыхает.

Когда она появилась в ресторане, Максим уже ждал ее.

— Я не опоздала? — на всякий случай спросила она.

— Нет, — улыбнулся Карелин, — прибыли минута в минуту.

Вечер прошел замечательно. Они ели вкусные блюда, танцевали, разговаривали.

А почти в самом конце их встречи он спросил нарочито небрежно:

— Мирослава, у вас есть парень?

Мирослава не была уверена в том, что у нее был парень именно в том смысле, в каком ее спрашивал Карелин. Но роман с молодым оперативником из Н-ска, несмотря на его обаяние, не входил в планы детектива, и поэтому она ответила:

— Есть…

— Жаль… И разбегаться вы с ним не собираетесь? — В его голосе прозвучала надежда.

— Нет. У нас все хорошо.

— Ну, тогда ладно, давайте выпьем за вас! — Он поднял бокал.

— Давайте, — согласилась она, — но только я, чур, пью за вас!

Он рассмеялся:

— Что ж запретить этого я вам не могу.

— А надо? — Ее губы тронула улыбка.

Он покачал головой, обволакивая ее взглядом так, словно собрался навсегда отпечатать ее образ в своей памяти.

На следующее утро Волгина столкнулась на кухне с Богданом Трофимовым. Лиза, вероятно, уже уехала на работу.

— Отец и крестная решили пожениться, — сказал он, не глядя на нее.

— Передайте им мои поздравления, — сухо отозвалась Волгина.

— Искренние? — неожиданно спросил Трофимов.

— Официальные, — не стала кривить душой Мирослава.

Он понимающе кивнул.

Наконец все дела были решены, и Волгина с чистой совестью могла ехать домой.

За Мирославой приехали Наполеонов и Морис. Накануне отъезда они втроем сидели в гостиной и пили чай.

— Шура, ты готов пойти за мной на край света? — спросила Мирослава друга детства.

— Само собой, — кивнул он, дожевывая кусок яблочного пирога и примериваясь взглядом ко второму.

— Босиком?

— Что босиком? — очнулся он.

— Пойти за мной на край света босиком ты готов?

— Ну, почему сразу босиком, — обиделся Шура, — тебе не жаль моих маленьких ножек? Я лучше обуюсь и тогда уже пойду.