— Все, кто находился в машине с аль-Кариди, погибли, — продолжал Майк. — Взять с них показания не удастся. Сотрудникам мэрии также ничего не известно.

— Мы можем предположить, что, судя по такой секретности, аль-Кариди направлялся на встречу с Муктадой, — задумчиво произнес Дэвид. — Иначе как люди Муктады так быстро узнали о его намерении посетить Эс-Сувейру, если не их лидер сам пригласил туда Магеллана?

— Как прошла встреча Джавада с Муктадой? — спросила Джин. — Из Багдада уже прислали отчет?

— Мой агент прислал отчет, — подтвердил Дэвид. — Разговор, по словам Джавада, длился около трех часов. Муктада принял его в своей резиденции недалеко от Эн-Наджафа, но это лишь предположение Джавада, так как его привезли туда люди Муктады. Само собой, с завязанными глазами, поэтому дороги он не видел. Из Багдада ехали довольно долго, и, судя по косвенным признакам, это был именно Эн-Наджаф. Джавад сообщил о любезных манерах Муктады. В основном разговор действительно вращался вокруг религиозных тем. Имя аль-Кариди — аль-Бандара всплыло только в самом конце. Муктада крайне завуалированно поинтересовался, насколько верны некоторые слухи, которые недавно достигли его ушей. Вы знаете, как они здесь на Востоке умеют поговорить, — иронично произнес Дэвид. — Вроде ни о чем, а на самом деле как раз о том самом. Джавад у нас опытный дипломат. Он также завуалированно подтвердил все сведения, которые мы передали Муктаде через Селима. Муктада поблагодарил его, и доктора отвезли обратно в Багдад. Результат их разговора — перед нами. — Дэвид показал на мертвое тело Магеллана. — Скорее всего, Муктада вызвал его к себе для обсуждения дальнейших совместных действий и по пути организовал засаду с приказом никого не оставлять в живых. Как бы то ни было, но мертвый Магеллан лично меня вполне устраивает. Я думаю, и остальных тоже, не исключая лидера шиитов аятоллу ас-Садра.

— Здесь холодно. — Джин пожала плечами. — Странно, почему-то сегодня я чувствую это.

— Да, рядом с покойниками находиться неуютно, — согласился Уитенборн. — Пошли ко мне. На Магеллана мы, кажется, налюбовались. Не знаю, как отнесется к нему Аллах, но это уже проблемы преступника.

Они вернулись в кабинет Дэвида.

— Интересно, что он сказал Селиму, когда тот сообщил ему об аль-Бандаре, — вспомнила Джин. — Как проходил этот разговор?

— Это можешь узнать только ты, — Дэвид развел руками, — когда в очередной раз поедешь перевязывать Удея.

Он сел за стол.

— Я думаю, меня больше не позовут туда, — сказала Джин, занимая свое привычное место напротив. Майк расположился на диване. — Положение Удея стабилизировалось. Селим теперь сам может оказывать ему помощь. Зачем Такуби лишние люди в доме, когда в них нет никакой необходимости?

— Селим наверняка захочет узнать последние известия о приезде Энн Баскет, — заметил Дэвид. — Не изменила ли она своего решения? Если Такуби больше не пошлет за тобой, он вынужден будет сам искать возможность, как с тобой общаться. Селим — бесценный канал для получения информации о настроениях в стане Муктады.

— Верно. — Джин наклонилась вперед, опершись подбородком на руку. — Можно предположить, что он будет действовать через Ахмета, моего водителя, или через Михраб. Даже, скорее всего, через нее, ведь Ахмет — полицейский. Он наверняка относится к Селиму с опаской, а больше он не знает никого, кто знаком со мной. Мне надо предупредить Михраб.

Джин выпрямилась, доставая из кармана мобильный телефон.

— Подожди, — остановил ее Дэвид. — С Михраб лучше всего переговорить на месте, сегодня вечером. Селим вряд ли что-то предпримет до наступления темноты. Он не захочет рисковать, ведь в связи с перестрелкой на дамбе и взрывом в Старом городе патрули усилены.

— Да, я собираюсь сегодня в городскую больницу, — подтвердила Джин.

— Отлично, — заключил Дэвид. — Я полагаю, Селим даст тебе знать о себе, ведь он тоже хочет поделиться тем, как все прошло, и узнать об Энн. Эту связь мы ни в коем случае не должны потерять.

— Об этом не надо предупреждать, — улыбнулась Джин. — Если Энн и приедет, она уже никуда не потеряется. Во всяком случае, я так думаю.

* * *

Как только вечером Джин приехала в госпиталь, Михраб в самом деле передала ей записку от Селима — свернутый вчетверо листок бумаги.

— Вот, записку принес сегодня мальчик, который продает воду, — сказала сестра, помогая Джин надеть халат.

— Когда? — Джин просунула руки в рукава.

— Часа два назад. — Михраб проворно завязывала тесемки на спине.

— Он что-нибудь сказал?

— Нет, только, мол, передайте срочно госпоже Байян, и сунул это.

— Спасибо, Михраб.

Джин отошла к окну и развернула записку.

«Все, как и предполагал Дэвид», — подумала она, едва прочитав начало.

«Буду ждать сегодня в восемь вечера на набережной у большой дамбы, — писал Селим. — Там недалеко живет один из моих родственников. Очень нужно поговорить».

— Добрый вечер, коллега, — в предоперационную вошел доктор Фарад.

Джин поспешно спрятала записку Селима в карман халата.

— Здравствуйте, — спокойно произнесла молодая женщина.

— Рад вас видеть в здравии. У нас опять много работы. Сегодня в городе прогремело несколько взрывов. В двух случаях благодаря патрулям обошлось без тяжелых, а вот на мосту и напротив лавки с пряностями в Старом городе много пострадавших. Только что привезли юношу оттуда. Он ранен при взрыве фугаса. Осколок глубоко вошел в брюшную полость. Большая кровопотеря. Положение критическое.

— Сейчас иду, — кивнула Джин. — Вы распорядились сразу отвезти его в операционную?

— Конечно, госпожа, — кивнул Фарад. — Раненый уже там.

* * *

В назначенное время Ахмет привез Джин к дамбе. Уже стемнело. Белый затуманенный полумесяц висел над Тигром, отражаясь в подернутой рябью воде. С пустыни дул сухой, душный ветер. Он шевелил запыленные листья пальм, голубые свечки тамарисков и плотно облепленные крупными розовыми цветами ветки олеандров в парке. Где-то протяжно завывали и перелаивались собаки. Набережная пустовала. Когда машина остановилась, Джин сразу увидела Селима. Он вышел из тени дома напротив дамбы и направился к ним — в потертых джинсах, такой же видавшей виды джинсовой куртке, на шее намотан пятнистый шарф. Джин распахнула дверцу автомобиля.

— Садись, — предложила она. — Поговорим здесь.

— Нет, — он покачал головой, усаживаясь в машину, — лучше отъедем в переулок. Здесь слишком открытое место. Все видно.

— Ты кого-то опасаешься?

— Лучше всегда быть настороже.

— Правильно, — кивнула Джин. — Ахмет, — обратилась она к водителю, — отъезжай туда. — Джин показала рукой на ближайшую улицу.

Селим молчал.