– Эй, я не глупая. И Джейк не такой.

По крайней мере, Лорен так думала. А, может, и такой. Но она не станет с ним спать просто потому, что он старше. Даже если Джейк попробует на нее надавить. Но он так не поступит, правда.

– Ты очень наивна, когда дело касается мужчин. Я вообще-то пытаюсь дать тебе дельный совет.

– А ты-то что знаешь о мужчинах? – сорвалась Лорен. – Только потому, что ты позволила Таду залезть к себе под юбку, еще не значит, что ты разбираешься во всем на свете. И вообще, он даже не мужчина, он мальчишка.

– С чего ты решила, что это Тад залез ко мне под юбку? – в голосе Миранды сквозил холод. – Почему не кто-то другой?

Все в девушке выдавало едва сдерживаемое возбуждение, будто она сейчас выпалит секрет, который ей страшно хочется рассказать.

Но Лорен осознала, что ей не интересны тайны Миранды. Она больше не обязана стоять тут и выслушивать ее болтовню. Она не обязана подчиняться ее указаниям и являться по первому зову. Они давно уже не подружки, и сама она уже больше не маленькая мышка Лорен, которая кругом бегает за Мирандой хвостиком.

– Да кому какая разница, с кем ты была? Если хочешь заняться сексом со всеми парнями Смитс Холлоу, мне плевать.

Миранда прищурилась:

– О, думаю, тебе было бы не наплевать, если бы ты узнала.

– А вот и нет. И можешь мне больше не звонить. Мы не друзья, и тебе стоит прекратить притворяться, что это не так.

Вот и высказала. Слова Лорен словно остались лежать на ковре между девочками – алые, кровоточащие.

Миранда побледнела. Дрожащим голосом она спросила:

– Правда? Мы не друзья?

От выражения лица Миранды Лорен ощущала себя отвратительно, но она собрала решимость в кулак и продолжила:

– Нет. Ты просто хочешь, чтобы я везде за тобой ходила, делала, что ты мне прикажешь, и повторяла, какая ты классная. Ты не хочешь ничем вместе заниматься. Не хочешь, чтобы я была самостоятельным человеком, а не просто приложением к Миранде.

– Это ты про зал игровых автоматов? – пока Лорен говорила, в лицо девушки вернулись краски. Она перекинула волосы за плечи и с гневом посмотрела на подругу.

Лорен сцепила зубы:

– Да, про зал игровых автоматов. И про многое другое. Про все те разы, когда ты решала, что мы будем делать и как. Про то, что тебя интересует только как бы залезть на заднее сиденье чьей-то машины.

– А разве Джейк тебя на заднее сиденье своей еще не затащил? – съязвила Миранда. – Или он только в лесу тебя лапает?

– Он вообще меня не лапал! – заорала Лорен. – Я же не шалава, как ты!

Она закрыла рот руками. Она не хотела этого говорить. Она не имела этого в виду. Она даже так не думает.

– Шалава? – еле слышно переспросила Миранда, потупив взгляд. – Вот ты, значит, кем меня считаешь?

– Нет, – Лорен повалилась на колени, в глазах стояли слезы. – Честно, нет.

Она правда так не думала. Она просто разозлилась, ей было больно, вот она и сказала то, во что не верила.

Миранда подняла голову и посмотрела Лорен прямо в глаза:

– Мне наплевать, что ты думаешь обо мне, тупая сучка. Зачем мне вообще общаться с такой лохушкой, как ты?

Она промчалась мимо Лорен вон из спальни. Девочка протянула руку, пытаясь ее остановить, но бывшая подруга не удостоила ее вниманием.

– Миранда, я…

Слишком поздно. Девушка уже на лестнице, почти скрылась из виду.

Лорен хотелось побежать следом, все исправить. Но ноги не слушались. Казалось, они сделаны из воды, из воды, на которую невозможно опереться, – она утекает прочь. Грудь будто раздирало вширь, сдавливало болью, лицо ощущалось горящим и опухшим.

Это конец. На самом деле конец. Сказанного не исправить.

Надо радоваться. Они уже давно не друзья.

Лорен сидела на корточках и рыдала, пока не выплакала все слезы.

Карен помахала на прощание офицеру Хендриксу – Аарон, он попросил называть его Аарон, – пока тот садился в патрульную машину и выруливал на дорогу. Женщина была занята тем, что поливала цветы во дворе, когда полицейский притормозил рядом с ее домом.

Карен удивилась, что он остановился, и еще сильнее, когда оказалось, что с ним нет Люка Панталео. Напарники были неразлучны.

Сперва ей показалось, что Аарон хочет поделиться новой информацией о смерти Джо: нашелся свидетель или арестовали подозреваемого. Но полицейский сообщил, что просто заехал узнать, «как вы тут поживаете».

И каким-то образом из рутинной проверки встреча переросла в разговор длиной почти в час. Они переключились на тему книг, кино и путешествий. Карен даже представить не могла, что у них так много общего.

А еще ей даже в голову не приходило, как давно уже она не беседовала вот так со взрослым человеком. И как давно не смеялась.

Когда Карен провожала полицейского взглядом, внутри разлилось тепло, будто в груди разгорелся уголек. Она надеялась, что он заедет снова.

Слишком юный для тебя, не думаешь?

Аарону, наверное, ближе к тридцати. А Карен не такая уж и старая для женщины с двумя детьми, один из которых уже подросток. Ей всего тридцать пять.

У них совсем разный жизненный опыт, это уж точно. Он холостяк, не скованный никакими обязательствами, а она одинокая вдова с двумя детьми, едва сводящая концы с концами.

Но он сказал, что ты красивая. Вспомнив об этом, Карен залилась краской.

Она рассмеялась над байкой офицера про то, как на выходных ему пришлось разнимать пьянчуг, и тогда Аарон аккуратно заправил ей прядь волос за ухо и произнес: «Тебе следует почаще смеяться. Ты такая красивая, когда улыбаешься».

Джо так тоже говорил, очень давно.

Ты такая красивая, когда улыбаешься. И она влюбилась в него, и забеременела, и так и не уехала в Италию изучать историю искусств, как всегда мечтала.

Естественно она любила Лорен и Дэвида. И никогда бы не променяла их ни на что на свете. Но иногда тяжело сравнивать свою жизнь с той жизнью, которую она воображала в мечтах, и не пожелать вернуться в прошлое, чтобы в чем-то поступить иначе.

Карен двинулась в обход дома, чтобы зайти через кухню. Она ощутила укол вины за то, что надолго оставила Дэвида одного.

Но Дэвид же знает, где я. Если ему что-то понадобилось бы, он бы вышел.

Женщина не сомневалась, что увидит сына ровно в том же месте и ровно в той же позе – рисующим на полу. Возможно, Дэвид даже не заметил, что она отходила. С ним порой такое случалось: малыш мог так увлечься, что в ответ на обращение будто пробуждался от глубокого сна или возвращался из далекой страны.