— Это значит, что у Риза две жены? — уточнил Демон.

— Это значит, что у Хоси два мужа. Ну ладно Риз, он самый нормальный в этом сумасшедшем доме, а вот Хоси и Элис — иногда мне кажется, что они и не люди вовсе. И пошло-поехало. Выяснилось, что папа и Риз учились в одной школе и закончили один колледж.

— Он почти ровесник твоего отца, и ты зовешь его просто по имени?

— Во-первых, это фамилия. А во-вторых — тебя же зову. Хоть ты и ровесник Цезаря.

Демон усмехнулся.

— Так уж и Цезаря… Ну логично. Продолжай.

— Элис Кидман тоже учился в этом колледже, и папа рассказывал, что он был чуть ли не легендой, такой себе местной страшилкой. В это легко поверить, когда смотришь в глаза цвета шато бордо… Там они с Ризом познакомились и больше не расставались. А Хоси Риз встретил еще в детстве.

— И они действительно такие… странные?

— Не знаю, ты, наверное, за всю жизнь видал вещи и постраннее, но для меня -

более чем. Элис не умеет читать. И боится больших зеркал… А Хоси не ест ничего желтого. И то, что они иногда говорят, не совсем понятно… И то, как они говорят. И выглядят они гораздо моложе моих родителей. Но к чем я вела? Манола понятия не имеет, кто из них ее биологический отец, и ей даже в голову не пришло бы проверять. Они одна семья, и если после этого ты еще думаешь, что твои дети шокируют меня, то мне нечего добавить.

— Я думаю, что тебе все-таки пришлось к этому привыкать.

— Не спорю. Просто… у меня действительно по человеческим меркам ОЧЕНЬ нормальная семья. Мой папа, Алекс Бенедикт, нормальный человек. Сейчас занимается семейной фотографией. В маме тоже нет ничего богемного, хоть она и модельер. Коллекции Сью Эллен Сэлинджер потрясающи в простоте и консервативности,

понятия не имею, что ее свело с Хоси, и что у них могло быть общего даже в профессиональном плане. Но она часто обедает с ней, ходит по магазинам и приглашает в гости не только по праздникам. А папа действительно обожает и Риза,

и Элиса. И не потому, что они имеют отношение к Маноле.

— И нет никаких страшных секретов?

— В том-то и дело, что есть. И у отца…

— Антигона.

— Да. И у мамы. Таинственный ангел-хранитель, о котором бабушка рассказывала ей в детстве. В его честь она даже назвала свой первый дом моделей.

— Насколько я помню, он называется «Ноа».

— Однажды я покопалась в сети… и нашла упоминание только об одном экзотическом

Ноа, кроме библейского. И знаешь, кто он?

— Вампир. Крысиный волк.

— Ты с ним знаком?

— Не приходилось, но я о нем слышал. Крысиных волков не так уж много.

— Я все о том, что считала свою семью самой нормальной в мире, островком спокойствия без мрачных тайн в готическом стиле и скелетов в пыльных шкафах. А потом выясняется, что папина сестра…

— Мастер Чикаго и штата Иллинойс.

— Да. А бабушка дружила с крысиным волком. А родители жены моего брата вообще не поддаются классификации. А мой жених — бывший убийца вампиров.

— Получается, ты и есть самый нормальный человек из всей родни?

— Я уже не знаю, что это и значит. Но в любом случае — они моя семья, я люблю их такими, и ничто не может меня шокировать. Они действительно самое дорогое, что у меня есть. Семья. Не знаю, поймешь ли ты меня.

Вот что значит расслабилась. Когда я научусь сначала думать, а потом говорить?

Хотя… почему я решила, что это могло его ранить, он ведь одиночка. Почему я так решила? Или Сидди что-то такое сказала? А если нет, то откуда у меня очередной раз такое чувство, что язык мой враг?..

Демон не ответил и бросил в рот кусочек льда. Тот растворялся так долго, что мог показаться искусственным, и я уже не надеялась, что все обойдется. Назовите это интуицией, пусть я далеко не телепат, и даже не сенситив.

— Кстати, как тебе показался Калеб? — спросил он вдруг. Никогда не думала, что так обрадуюсь тому, что со мной просто заговорили, пусть и так прохладно.

— Кроме того, что безумно хорош собой? Не совсем поняла. Но вот Уильям… Знаешь,

может, я чего-то не понимаю, но ты сказал… это большая честь. А он совсем не выглядел счастливым, скорее наоборот. Почему?

— Наконец-то, — фыркнул Демон. — Кто выдавал тебе диплом, Дагни Бенедикт? Ко всему тебя приходится приводить за руку.

Спасибо, что не тыкать носом…

— Так что с ним такое?

— Да ничего особенного. Им ведь придется с ней расстаться, а это не так уж весело.

Фраза прокатилась в моем мозгу, обжигая, как ледышка на языке Демона.

— Навсегда?

— Именно так. Чериш принадлежит Эркхам, безраздельно, такова цена.

— А как же они?.. Знают?

— Конечно. И гордятся ею. Это очень большая честь.

— Я уже поняла.

Мне вдруг стало холодно. И захотелось увидеть Уильяма. Просто понять, что он чувствует, зная, что проводит последние часы со своей любовью. Насчет Калеба у меня не было никаких мыслей, я его не знала. Но он монстр, и вполне вероятно,

такая большая честь для него вполне приемлема, чтобы не очень-то расстраиваться.

А еще я поняла, что надо поскорее дергать к себе в номер, пока настроение Демона не упало до нуля.

…Знаете, иногда я думаю, что Демон не зря вечно шпыняет меня некомпетентностью.

Я и правда постоянно ошибаюсь. Но так сильно как в этот раз — никогда…

* * *

Маленькая девочка со взглядом волчицы.

Я тоже когда-то был самоубийцей.

Я тоже лежал в окровавленной ванне

И тоже вдыхал дым марихуаны…

Вечером Демон зашел за мной. Я не знала, как себя вести, и предпочла молчать. Он тоже был неразговорчив, но особого напряжения я не ощущала — возможно, причиной его задумчивости была и не я.

Комната, где обитала загадка по имени Эркхам, располагалась на верхнем этаже, в отдалении, с холлом, очень напоминающим тот, где все мы впервые встретились,

только меньше. Те же странные картины на стенах, будто нарисованные безумными детьми, кожаные кресла и бесконечный диван, только растений не было. И не мудрено. Здесь было довольно прохладно, не больше двадцати градусов, и я чуть не сказала Демону спасибо за то, что он посоветовал мне надеть теплый свитер. Нет,