– Потише, потише, отпустить; вот так…

«Оксфорд» мягко сел, пробежался по посадочной полосе и остановился.

– Мне пора, маленькая авиаторша. Постараюсь поскорее вернуться. – Он посмотрел на часы. – Кажется, все вовремя. Мой груз уже должен находиться в ангаре.

– У тебя было разрешение, Эдейр?

– «Оксфорд» принадлежит командиру авиабазы, Дейзи. Я ответил на твой вопрос?

– Он мне разрешил? – Ей не верилось, что командиру известно ее имя.

– Представь себе! Его дочь служит во Вспомогательной транспортной авиации. Он – один из самых передовых людей, блестящая голова! Но пока что никому об этом не рассказывай.

– Как мне его благодарить?

– Пока – никак.

Ее немного пугала мысль, что такой высокий чин знает о существовании Дейзи Петри. Ее решимость достичь совершенства в роли авиамеханика удвоилась: она обязана постараться, чтобы командир не пожалел о своем великодушии. Боже, вдруг она поцарапала его самолет? Дейзи обежала «Оксфорд» и убедилась, что он ничуть не пострадал. Облегченно переведя дух, она поспешила в подсобку, где взяла летный комбинезон, чтобы оставить его на прежнем месте.

На стуле, куда надо было положить комбинезон, сидел высокий худой мужчина. При появлении Дейзи и Эдейра он встал.

– Вот и я, майор. Спасибо, что доставите меня в Лондон.

Дейзи разинула рот от изумления. Она узнала этот голос. Не может быть!.. Она сорвала с головы шлем, но мужчина заговорил первым.

– Я пришел немного раньше, чтобы убедиться, что ваша ученица – действительно моя старая дартфордская знакомая. Как я погляжу, дорогая Дейзи, ты нашла в жизни кое-что поинтереснее чечевицы и чайного листа.

– Мистер Фишер, это вы! Я так счастлива, что вы живы и здоровы! Мы все так беспокоились, никто ничего не мог сказать, видели бы вы огорчение бедной миссис Портер… Я уговаривала ее приютить беженцев из Бельгии, но мне кажется, что она бережет свой дом для вас. – Она умолкла, почувствовав замешательство: не слишком ли она дала волю языку?

– Пора прощаться, Дейзи, дорогая. – Эдейр ласково поцеловал ее в лоб и обратился к своему пассажиру: – Подобно вам, сэр, Дейзи – секретное оружие.

Дейзи возвращалась в казарму, лелея сразу три чудесные тайны. Одна называлась «мистер Фишер», то есть доктор Фишер – крупный ученый, выполняющий секретную работу по заданию правительства; вторая – командир авиабазы, знавший, оказывается, о ее мечте летать и поощрявший ее; а третья состояла в том, что Эдейр ее любит. Вернее, это была тайна номер четыре, потому что имелась еще одна: она любила Эдейра, любила так сильно, как только женщина способна любить мужчину. Мысль о том, что она в конце концов станет его женой, чуть не оставила ее бездыханной. Она ощутила небывалую легкость и испугалась, что сейчас воспарит над авиабазой как пушинка.

Запах жареной курицы из открытых дверей напомнил о пропущенном обеде, но сейчас ей было совершенно не до еды: при чем тут еда, когда такое произошло?!

Но сколько человек может продержаться на одной радости?

Уже на следующее утро она была голодна как волк и, смеясь над собой, умяла огромный завтрак. Ее оценки за последнюю контрольную оказались немного ниже предыдущих, но это только подстегнуло ее честолюбие.

Она два раза писала Эдейру, но ответа не получила. Отсутствие известий мало ее тревожило: его дни и ночи были наполнены драмой, осознать которую она не могла. Улыбчивый священник пока не передавал ей записочек. Больше нечего было бояться, нечего утаивать. Она призналась себе в любви к Эдейру и знала, что он ее любит. От жизни невозможно было ждать ничего лучше этого.

Писем от Эдейра не было, зато пришла весточка от Флоры.

...

Родители по-своему тоже воюют, решила Дейзи. От этого непривычно длинного письма у нее защипало глаза. Иногда ей казалось, что они живут в нескончаемом кошмаре, что стал явью самый страшный сон. Но, пробуждаясь по утрам, она убеждалась, причем на все более жестоких примерах, что Британия, включая ее Дартфорд, сражается в войне.

Она услышала гул самолета и задрала голову. Судя по звуку, это были крупные моторы. В зависимости от принадлежности самолета его приближение могло вызвать либо страх, либо гордость. Но самолет скрылся из вида: он был уже далеко. В небе было пусто, если не считать одинокой крупной чайки.

Эдейр что-то говорил о том, почему так происходит: то ли из-за скорости звука, то ли из-за скорости полета? Она решила снова расспросить его об этом при встрече и вернулась к занятиям.

Все ее соученицы были в эти дни сосредоточены на усердной учебе в преддверии экзаменов. Занятия танцами отменили из-за резко упавшего количества учеников и учениц. В кино ходил только гражданский персонал базы.

– Знать бы, куда нас отправят… – пробормотала Дейзи.

– Сначала надо сдать экзамены. – Джоан боялась их тем сильнее, чем больше к ним готовилась.

– Куда захотят, туда и отправят, – буркнула Мегги. – В Северную Ирландию, а то и – только этого не хватало! – в Шотландию.

«Что такого ужасного в Шотландии?» – подумала Дейзи, которой хотелось побывать в какой-нибудь другой стране.

– Это тебе не добрая старая Англия! – сказала Мегги. – Тоскливо и пусто. Получишь увольнительную на двое суток – и куда ты с ней денешься? Не говоря о суточной! Только и остается, что кино и надоевшая еда в ближайшем городишке.

– Звучит заманчиво, правда, Джоан? Уже чувствую запах этой вкуснятины! – Дейзи не позволяла подругам портить ей настроение.

Скоро, очень скоро долгой изнурительной учебе придет конец, и они с подругами станут квалифицированными механиками.

– Представляете, девочки, после войны мы будем нарасхват: хоть в аэропорту, хоть в ближайшей автомастерской. Теперь, со специальностью, мы не пропадем, – сказала Джоан.

– После войны – если настанет это «после войны» – я намерена выйти замуж. – Немного подумав, Мегги закончила: – За человека, с которым мне будет весело.

– А еще он будет богатый, красивый и добрый – главное, добрый, верно, Дейзи?