Пришлось пройти метров пятьсот, прежде чем впереди наконец замаячили бетонные пирамидки в бело-красную полоску, перекрывающие проезд к воротам военной части. Ворота были закрыты, а значит оттуда никто не выезжал… Ну и, наверное, никто внутрь не въезжал.

Недалеко от ворот на перекрестке творилось настоящее месиво из машин. Причиной тому был бензовоз, который, судя по всему, в момент прихода Основания тронулся со светофора, и, не успев набрать скорости, врезался в автобус, который в этот момент поворачивал налево. В получившуюся пробку из сразу двух длинномеров въехали еще несколько машин, образовав настоящий массовый затор. Повреждения у всех были минимальны — видимо, скорость была не самая большая, но тем не менее под бензовозом явно растекалась большая лужа, и, судя по ручейкам, которые разбегались в разных направлениях, растекалась она уже давно.

Вся эта пробка находилась метрах в ста от ворот военной части, ровно на углу ее высокого, обтянутого по гребню колючкой, зеленого забора. Если пройти мимо этой пробки, вокруг которой зомби бродят прямо десятками — видимо, повылезали из разбитых машин и автобуса, — и пройти еще пятьдесят метров, то через ворота легко будет проникнуть на территорию части. Осталось только пройти мимо пробки.

Мы перешли на другую сторону улицы, чтобы быть поближе к части, и, все так же скрываясь за машинами от зомби, добрались до перекрестка, на котором громоздилась пробка…

И оказалось, что за углом, скрытый от нас стеной ближайшего дома, стоял гребаный боевой треножник! И своей голубой линзой эта тварь была направлена точно на пробку, то есть практически на нас!

И, как только мы заметили треножник, он заметил нас тоже — чуть поднял свою округлую башку, направляя линзу прямо на нас.

— Твою мать… — выдохнул я. — Настя, надевай капюшон и бегом к воротам части!

— Но…

— Бегом!

Я одной рукой вытолкнул Настю вперед, а второй вскинул дробовик, вжимая приклад в плечо. Зарядил «усиленный выстрел» и выстрелил по треножнику первый, отвлекая его на себя.

Еще расстреливая собаку, я обратил внимание, что дробовик, подаренный системой, лягается сильнее, чем мой старый, но решил, что это от непривычного вектора отдачи. Однако сейчас стало четко понятно — дело не в этом, эти снаряды действительно обладают большей энергией! Земные картечные патроны, даже заряженные «усиленными выстрелом» максимум, что могли поделать — это поцарапать краску на треножнике, а выстрел, произведенный сейчас совершенно точно отстрелил одно из щупалец, мельтешащих перед линзой!

Но сам треножник на это никак не отреагировал. Он лишь повернулся еще немного, чтобы поймать меня на прицел, и линза налилась знакомым голубым свечением.

Я прыгнул в сторону, не успев перезарядить дробовик и выстрелить еще раз. Обжигающий луч прошел мимо, оставляя в асфальте оплавленную борозду, откуда-то сверху упал перерезанный электрический кабель, коснулся фонарного столба, громко щелкнул ярко-голубой искрой, и остановился в метре от моей ноги.

Я вскочил на ноги и выстрелил в треножник, зарядив «разрывные снаряды». Само собой, это не могло нанести ему такого урона, как первая атака — скорее всего, вообще никакого урона не нанесло, но больше у меня ничего не было. Оставались только обычные патроны, которыми я и принялся насыпать по треножнику, пытаясь хотя бы замедлить его продвижение. В воздухе тяжело пахло разлитым бензином, от него заболела голова и стало сложнее целиться.

А треножник, пока у него перезаряжался его луч, тоже не стоял на месте. Высоко поднимая свои сегментированные ноги, он направился в мою сторону, явно намереваясь использовать их как шампура для людя-кебаб, если уж не получается достать лучом. Каждый его шаг покрывал десяток метров и буквально через несколько секунд он уже должен был оказаться вплотную ко мне. На пути треножника возникли зомби, которые выползали из железного лабиринта мега-пробки, привлеченные выстрелами, но треножник полностью игнорировал их и шел прямо по ним, если так получалось. Одной ногой он наступил прямо в центр пробки, да так, что я явственно услышал, как скрипнул разрываемый металл крыши машины, в которую вонзилась конечность треножника.

Дробовик вхолостую щелкнул курком, я дернул цевье, заглянул в патронник — пусто. И времени заряжаться нет, еще один шаг — и эта тварь окажется прямо надо мной и ей даже не придется использовать свой луч, чтобы меня сжечь, ей достаточно…

Сжечь! Вот что с ней надо сделать!

Ручейки бензина из-под бензовоза растекались по всем окружающим улицам, и у меня под ногами как раз протекал один из них. Быстро оглянувшись и найдя оборванный кабель, который совсем недавно явственно дал понять, что в нем есть электричество, я достал из инвентаря свой старый ремингтон, у которого приклад был пластиковый, не проводящий ток, дотянулся до кабеля стволом, подцепил, подтащил поближе к ручейку… А потом отпустил шейку приклада, позволяя дробовику упасть в бензин вместе с кабелем, который от близости металла яростно заискрил.

Прощай, друг… Другого выбора у меня сейчас нет. Я не знаю, из каких материалов сделан дробовик системы и может статься, что я окажусь первым, кого убьет это напряжение, пройдя через оружие. Помочь мне можешь сейчас только ты…

Искра подожгла бензиновые пары, пламя устремилось по ручейку к пробке, взлетело по боковине бензовоза, скрываясь в небольшой пробоине…

А потом вся цистерна с надписью «Огнеопасно» вспыхнула, взорвалась! Огромный столб пламени поглотил торчащего над бензовозом треножника, ударная волна сбила с ног и расшвыряла, как тряпичные куклы окружающих зомби. Все оставшиеся целыми в округе стекла разлетелись с протяжным звоном, и я, быстро сообразив, чем это чревато, тоже прыгнул в сторону, подальше от искрящего провода и подальше от ближайших стеклянных витрин, осколки которых легко могли превратиться в смертоносные снаряды.

Еще я открыл рот, потому что смутно помнил, что так надо…

Удар взрывной волны был похож на то, как если бы меня треснули огромной, гигантской боксерской перчаткой, в которой поместился полностью. Не было как такового удара, который бы оставил синяки и сломал кости, просто меня сорвало с места и протащило несколько метров по асфальту, попутно перевернув. Я не сопротивлялся — это бесполезно. Сопротивляться такой мощи это только поломать ногти и пальцы об асфальт в попытке зацепиться.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Остался только звон в ушах и картинка в глазах двоилась, еще, кажется, из носа пошла кровь. Все остальное было в норме, поэтому я поднялся, чтобы побыстрее узнать, чем обернулся мой перфоманс для треножника.

Это невероятно, но треножник уцелел! Взрывом ему оторвало