Продолжая свои поиски, Абигэль вдруг почувствовала чью-то руку на своем плече. Она вскрикнула:

– Черт, Фред! Ты меня напугал!

Ее друг стоял позади, полузакрыв глаза, с отпечатком подушки на щеке.

– Пятый час утра, Абигэль… Что ты делаешь?

– Я нашла. Фразы со стены дома с привидениями – это гимн, который надо петь, перед тем как уснуть. Он отгоняет демонов сна, инкубов и суккубов.

– Боже мой…

– Послушай меня! По легендам и верованиям, эти демоны появляются, когда их жертвы становятся уязвимы, засыпая. Они входят в их спальню, чтобы надругаться над ними сексуально или… посмотри, здесь написано.

– Они давят им на грудь, чтобы задушить.

– В точности то, что ты говорил мне про Виктора. Пользователи рассказывают, что пережили подобные нападения, свидетельств масса, Фред! Ты читал «Орля» Мопассана?

– Как все.

– Послушай, что он пишет: «Я прекрасно чувствую, что лежу и сплю. … Я чувствую также, что кто-то приближается ко мне, смотрит на меня, трогает меня, вскакивает на кровать, становится коленями мне на грудь. … Я сопротивляюсь, но связан той страшной немощью, что парализует нас во сне. … …задыхаясь, делаю невероятные усилия, чтобы повернуться, сбросить с себя существо, которое давит и душит меня, – и не могу!»[31] В некоторых жизнеописаниях говорится, что Мопассан действительно переживал такое во время паралича сна. Он видел демонов.

Фредерик помнил глаза Виктора, видевшие что-то, его вдавленную грудь. Его самого бросило в дрожь, и он поймал себя на том, что осматривает комнату, которая, однако, была пуста. Демон. Он ткнул пальцем в линк «Картинки»:

– Покажи-ка мне, как выглядят эти демоны.

Абигэль кликнула. Суккубы были женщинами с дьявольскими лицами, инкубы же имели разные обличья, но наиболее часто встречающееся было смесью лисицы, обезьяны и козла, с рожками и острыми ушами… На одной картинке инкуб человеческого роста сидел на груди спящей женщины и смотрел на нее похотливыми глазами.

Фредерик наклонился вперед, а Абигэль откинулась в кресле, взявшись рукой за лоб.

– У него козлиные ноги… копыта… и когтистые руки.

– Я его уже видела, Фред. Я видела этого инкуба.

– Что ты плетешь?

– В вечер аварии. Мое гипнагогическое видение… Я видела странное существо, пересекавшее дорогу. Был туман, но… мне представилась смесь лисицы и человека, не пойми что. Теперь я уверена: вот это я видела. Вот такого инкуба. Демона сна.

Демоны на экране были нарисованы Гогеном, Курбе, Абильгором[32]. Они прошли сквозь века. Каждый раз были конкретные и серьезные свидетельства людей, панически боявшихся засыпать, которые описывали их с большой точностью.

– Мы лопухнулись. Фредди не оборотень, который приходит к детям по ночам, чтобы их наказать, тут совсем другое. Его должны были бы звать Самаэль или Лилу, потому что он мнит себя инкубом. Это его я видела в ночь аварии. Фредди, в лисьей маске на лице и с когтями на руках. Это не было гипнагогическое видение.

– Ты говорила мне, что твой отец ничего не видел.

– Может быть, он просто не обратил внимания и вообще толком не смотрел на дорогу. Он где-то витал, погруженный в свои мысли. Естественно – притом что он собирался сделать.

Она встала и принялась мерить шагами комнату.

– Инкуб, – повторила она. – Демон, имеющий отношение к ночи, к кошмарам. Пьющий сон. Страшное создание, которое терроризирует и не дает спать. Вот чего добивается Фредди: разрушить сон своих маленьких жертв. Запугать их до такой степени, чтобы они поверили, что демон существует на самом деле и придет за ними, если они уснут.

У Абигэль закружилась голова. Фредерик поддержал ее под руку, чтобы она не упала.

– Не надо бы тебе быть на ногах среди ночи.

С Абигэль градом лил пот, и она вся дрожала.

– Есть какие-то детские страхи в психике Фредди. Я вижу испуганного ребенка, чьи ночи, должно быть, были пыткой. Может быть, он видел чудовищ, засыпая, или страдал какой-нибудь болезнью, связанной со сном. Бессонницей, повторяющимися кошмарами, параличом, сомнамбулизмом. Сегодня он решил отыграться на этих детях, сделав их ночи кошмарными. Он уничтожает их сон, сталкивает их с демоном, с которым, возможно, встречался сам через свою болезнь или свои расстройства. Вот где надо копать, и не забывай также, что Фредди бродит вокруг нашего расследования, знает наши методы.

– А что он делает, чтобы довести их до такого состояния? Специалист по сну сказал, что никогда не видел ничего подобного.

– Понятия не имею. Но если Фредди отпустил Виктора, а не Алису, то это потому, что он был готов, а она нет.

– Готов увидеть демона?

– Думаю, да. Этих детей Фредди метит, как вещи, которые ему принадлежат. Татуировки, эти два следа копыт на груди – это печать, подпись, призванная еще сильнее запугать ребят, доказать им, что демон существует, что он придет за ними, если они уснут. Виктор здесь, с матерью, но он все еще под властью Фредди в своей голове. Когда этот мальчик не спит, он постоянно боится уснуть. А когда его одолевает сон и уносит в мир сновидений… за ним приходит демон. Фредди отпустил Виктора, но малыш все еще принадлежит ему.

Наведавшись в дом Джоша Хеймана на Большом острове, Абигэль вернулась в отель в Племер-Буду с ноутбуком писателя, тетрадью, исписанной непонятными знаками, и двумя рисунками. Но на сей раз Хейман защитил доступ к данным в своем компьютере паролем.

Абигэль легла в час ночи, вся разбитая от боли: заехав по дороге в дежурную аптеку, она добавила третий ожог к двум имеющимся на руке, одна в четырех стенах, сидя на кровати. Обработав ожог, она выпила стакан воды с пропидолом: только бы не забыть поездку в Бретань и свои открытия. На листке бумаги она записала новую фразу, которую предстояло вытатуировать по возвращении в Лилль. Это была гарантия реальности.

Лекарство подействовало, и она провалилась в сон, несмотря на ноющий ожог. Проснулась утром и, умывшись, отправилась в путь, в Нант. Город, где Артур, девяти лет, жертва Номер три, пропал 5 сентября 2014 года.

Пробило полдень, когда она постучала в дверь красивого частного дома на окраине города. Женщину, которая ей открыла, звали Катрин Виллеме. Абигэль знала всю ее подноготную наизусть: сорок лет, учительница, четырнадцать лет замужем за Бенжаменом, пятидесяти двух лет, коммерческим представителем в области охранной сигнализации. Единственный сын, Артур. Образцовая семья, социально интегрированная, с хорошими доходами. Абигэль знала также, что на момент их последней встречи с Катрин та лечилась от депрессии и прекратила профессиональную деятельность: трудно учить детей, когда собственный сын пропал.