— Давай. И по пути скажи Антону, чтобы вызвал ко мне Юрия Михайловича.

Свечкин явился через полчаса.

— Придётся вас снова озадачить, — предупредил я сходу. — Появилась проблема, и я не знаю, кому, кроме ваших людей, поручить её решение.

— Слушаю, господин барон, — начальник разведки склонил голову на бок в знак внимания. — Мы всегда к вашим услугам.

Я обрисовал задачу. Свечкин выслушал, пошевелился, меняя позу, и задумчиво кивнул.

— Всё ясно. Сигнализация не должна сработать, вроде как, из-за неожиданной поломки. Но затем её удастся починить и в нужный момент включить. Я правильно понял?

— Лучше не скажешь, Юрий Михайлович.

— Придётся задействовать отвечающий за сигнализацию персонал, но так, чтобы никто ничего не понял. Это потребует подготовительной работы. Сколько у нас времени?

— Мало. Четыре дня.

— Хм… Понятно. Хорошо, Ваша Милость, я отряжу, кого смогу. Людей маловато. Большая часть занимается сбором информации на конкурентов господина Сенцова.

— Сигнализация важнее, Юрий Михайлович. Гораздо.

— Ясно. Всё будет готово в срок. Положитесь на нас, господин барон.

— Не сомневался, что вы так скажете.

Когда он ушёл, я взглянул на часы. Времени осталось только, чтобы переодеться к ужину. А там и выезжать пора. Конечно, не самое удачное время выбирать невесту, но мне нужны гули! Срочно! Я должен выжать из этого нападения на город всё, что только возможно. И охота команды Рудаева — один из важных пунктов плана.

Во дворце Каминских меня встретил представительный старик в серой ливрее, расшитой золотыми галунами.

— Прошу, Ваша Милость, — проговорил он с поклоном. — Его Светлость ждёт в малой гостиной. Позвольте вас проводить?

Похоже, Каминский хотел перед ужином перемолвиться парой слов. Не зря я приехал немного заранее.

— Ваши спутницы, наверное, останутся здесь? — любезно осведомился дворецкий.

Однако было ясно, что это не совсем вопрос.

Конечно, я и сам не потащил бы в столовую телохранителей, какими симпатичными они ни были бы. Девушки остались в холле, откуда какой-нибудь лакей позже увёл бы их в комнату ожидания. Можно было надеяться, что Каминский не настолько вероломен, чтобы напасть на меня в собственном доме, и вообще едва ли вся история с браком была придумана ради того, чтобы убить не самого важного члена Зелёного клана.

Дворецкий привёл меня в небольшую, обшитую дубом гостиную, в которой всё, кроме стен, выглядело вполне современно. В плане мебели преобладал стиль хай-тек, как я его понимаю.

Каминский сидел в глубоком кресле, потягивая вино из бокала с высокой ножкой, но при моём появлении поднялся и двинулся мне навстречу. Протянул руку, которую я пожал.

— Добро пожаловать, господин Скуратов. Давно в этом доме не было гостей из вашего клана. Вы первый за очень долгое время.

— Рад положить начало новой доброй традиции, — ответил я. — Сколько у вас сестёр, князь?

— Пять. Но сегодня с нами будут только три. Одной восемнадцать, а двум другим по семнадцать. Они близнецы. Так что через два года любая из них сможет выйти за вас, барон.

— Понятно. Вы хотели со мной о чём-то поговорить перед ужином?

— Да. Думаю, будет честно, если я предупрежу, что старшая, Маргарита, немного влюблена в сына одного барона. Неважно, какого именно. Это временное увлечение. Никакого романа нет. Как и планов у Серого клана выдать Марго за этого парня. Они познакомились где-то на балу, и сестра втюрилась. Не думаю, что сам баронет в курсе её страданий.

— То есть, одна из ваших сестёр не в восторге от моего сегодняшнего визита? Вы ведь предупредили их, зачем я здесь?

— Само собой. И да, Марго расстроена. Она, конечно, обещала вести себя прилично, но вы же знаете девушек, барон. Порой чувства у них преобладают над разумом.

Порой? Я бы сказал, всегда!

— Конечно, Ваша Светлость. Спасибо, что предупредили.

— Я уверен, что у неё это пройдёт. Возможно, довольно скоро. И вы можете выбрать её. Просто имейте в виду: что есть, то есть.

— Хорошо, я вас услышал.

— Давайте тогда пройдём в столовую, — кивнул Каминский, взглянув на часы. — Думаю, ждут только нас.

Однако он ошибся. Одна из близняшек опоздала на несколько минут. Звали её Анастасией, а сестру — Глафирой. Ну, или Глашей, как называли её за столом.

Все три девушки были милы и любезны, хоть и слегка напряжены, а потому — сдержанны. Я обратил внимание, что старшая, Маргарита, старалась не привлекать внимания. Минимум слов и ни одного взгляда в мою сторону. Она дала брату обещание быть паинькой, но не кокетничать со мной. Вот и делал всё, чтобы мне не понравиться.

Глаша постепенно разговорилась, часто хихикала, но было заметно, что я её интересую, в основном, как новое лицо, да ещё отчасти знаменитость. Когда прошёл час от ужина, и подали десерт, она расслабилась и принялась задавать кучу вопросов: правда ли, что у меня есть орден Андрея Первозванного, а как прошёл Новогодний бал при императорском дворе, где она не была, потому что приболела проклятой ангиной, и кашляла, как кашалот, сколько у меня солдат, убивал ли я уже кого-нибудь и так далее. Её интересовало буквально всё.

Анастасия же, похоже, опоздала, потому что прихорашивалась. Вот она явно намервалась победить в смотринах, потому что строила глазки и даже отпустила в мой адрес пару завуалированных комплиментов. Вообще, была очень мила.

Все три сестры произвели на меня положительное впечатление. Они были симпатичные и умели вести себя в обществе. Когда зашла речь о школе, выяснилось, что все учатся отлично и даже конкурируют друг с другом. Завязался небольшой спор о том, кто выиграет в этом году олимпиаду по физике. Словом, три достойные кандидатки. Однако я должен был выбрать одну. И определиться следовало сегодня. Катастрофически мало времени, но ничего не поделаешь.

Ужин был долгим — не меньше трёх часов. Маргарита даже успела помузицировать по просьбе брата на стоявшем в столовой фортепиано (присутствие инструмента меня удивило: обычно их ставят в гостиной; может, специально перетащили ради меня?). Глафира спела. Не очень хорошо, но старательно и с выражением. Видно было, что она не относится к этому всерьёз.

Наконец, девушек отправили спать, хотя часы показывали только начало одиннадцатого. Я понимал, почему: нам ещё предстояло подписать контракт.

Оставшись вдвоём, мы с Каминским перешли в кабинет. Он вызвал туда своего юриста, а я — Ригеля, всё это время дожидавшегося с Падшими. Надеюсь, он хорошо провёл время и не сильно скучал. Учитывая, что девушки обожали травить жутковатые байки из своего боевого прошлого, иногда, по-моему, нехило их приукрашивая, чтобы потроллить гражданских, если те оказывались поблизости.