— Я ему руки оторву, — мрачно пообещал Игорь. — И еще кое-что…

* * *

Нюта сидела в палатке у своей старой знакомой Муры, на расстеленном одеяле, и прихлебывала чай.

— Не понимаю, почему Илья Иваныч так разозлился на этих людей? — говорила она жалобно. — Девочка выглядит такой запуганной и несчастной. Наверное, им и вправду лучше уйти, но девочка прихворнула. А Иваныч дергается и заводит других. Этот парень, Игорь, кажется ему опасным.

— А что за женщина с ними? — спросила Мура. — Красивая, хотя чем-то на цыганку похожа.

— Да, она тоже странная. Рука, например, завязана… хотя это еще ничего не значит. Может, обварилась кипятком, или ее укусил какой-нибудь зверь, или… Да мало ли в жизни поводов получить ранение? В общем, мне очень хочется им помочь, только я не знаю как.

— Отнеси им какой-нибудь еды, — предложила Мура. — Может, удастся их разговорить. Кстати, пойдем-ка вместе? У меня еще осталось несколько лепешек.

Нюта кивнула, и подруги отправились туда, где возле одной из колонн расположились путешественники. Как оказалось, Игорь куда-то отошел, чему Нюта была даже рада. Непонятная женщина давно вызывала у нее любопытство, но при взгляде на ее угрюмого спутника у нее слова застревали в горле.

— Доброго времени суток, — улыбнулась Мура. Марина удивленно взглянула на нее, но мягко ответила:

— И вам не хворать.

Худенькая, изможденная Женя с обвязанным вокруг головы платком, изначальный цвет которого угадывался с большим трудом, сначала боязливо косилась на гостей, но быстро успокоилась.

О чем теперь говорить? Нюта не знала. Спросить, долго ли они собираются оставаться на станции, казалось ей невежливым. Положение спасла Мура.

— Рука болит? — сочувственно спросила она Марину. — Можно показать ее нашей медсестре. А вообще на Баррикадной есть очень хороший врач — Оганез Ваганович Акопян. Именно он поставил на ноги Нюту после тяжелого ранения.

— Да нет, спасибо, — отнекивалась женщина, — не болит уже.

— Да вы не стесняйтесь. Не думайте, что у нас все звери. Покажите мне, я немного понимаю толк в ранах. Раз вы повязку носите до сих пор, значит, рука еще не зажила.

И Мура бесцеремонно потянула за черную ткань. Женщина попыталась отдернуть руку, но сделала это недостаточно быстро. Повязка на секунду сползла, приоткрыв кисть.

У женщины на руке не хватало двух пальцев — большого и указательного.

Нюта вздрогнула. По спине пробежал озноб. А женщина быстро замотала руку вновь, пристально глядя на нее непроницаемыми черными глазами.

— Это было давно. Уже не болит, — с нажимом произнесла она. Стало ясно: больше из нее сегодня и слова не вытянешь.

— Ну, и что все это значит? — спросила Нюта, как только они с Мурой вернулись к ней в палатку. Ей было ужасно неловко, словно они нечаянно узнали чужую тайну, которая их никаким боком не касалась.

— Пока не знаю. Но кое-какие мысли имеются. Пожалуй, с этой Мариной надо быть осторожнее.

— Объясни, я не понимаю.

— Ну хорошо, — после некоторого колебания сказала Мура. — Учти, пока это только мои предположения, ничем не подкрепленные… В общем, я слышала, что на некоторых станциях так наказывают пойманных воров. Мне уже попадались люди, у которых не хватало пальцев. Конечно, увечья бывают и у сталкеров, да и бытовые травмы случаются сплошь и рядом. Опять же, возможно, Марину укусила, допустим, крыса, рана загноилась, и пальцы пришлось ампутировать. В общем, ничего плохого пока о ней сказать не хочу, но присматривать за этой голубушкой, пока она у нас гостит, на всякий случай не помешало бы. Тут я Илью целиком и полностью поддерживаю.

— Ужас какой — пальцы отрубать! — поежилась Нюта.

— Ты еще молода и, на свое счастье, многого не знаешь. Мне доводилось видеть людей, которым за воровство рубили руки целиком, и это был еще не худший вариант. Пойманному вору сгоряча вполне могли отрубить и голову. Это зависело от того, что именно он украл и насколько озлоблены были те, кто его ловил. А уж если в процессе он оказывал сопротивление… На центральных станциях еще сохранились обычаи цивилизованного общества, хоть какое-то подобие нормальных законов, а там, где жизнь трудная, и нравы жестокие. Но если даже мое предположение верно, — спохватившись, добавила Мура, — то бедняжка, скорее всего, стащила какую-нибудь мелочь, а то бы так легко не отделалась. Может быть, немного еды. Так что мы не должны осуждать ее слишком строго даже в этом случае.

Нюта вздохнула. Марина ей нравилась, и девушка заранее уже мысленно подыскивала ей оправдания на тот случай, если гостья действительно окажется воровкой.

В этот момент снаружи вдруг послышался шум, крики. Нюта и Мура, переглянувшись, моментально выскочили из палатки — и остолбенели. Они увидели толпу, люди возмущенно переговаривались. Протиснувшись в первые ряды, Нюта увидела, что жители станции собрались вокруг Игоря. А он, с перекошенным от ярости лицом, крепко держал за плечи ее знакомую, Оксану — невысокую плотную девушку с русыми волосами и курносым носом. И не просто держал, а тряс ее так, словно душу хотел вытряхнуть. Оксана, к удивлению Нюты, безвольно болталась в его руках, словно кукла. Хотя Нюта знала: обороняться девушка умеет и может так ударить ногой, что мало не покажется.

— Что происходит? — тревожно спросила Нюта, но Игорь ни на кого не обращал внимания.

— Ты что, следишь за мной? — гневно кричал он. — Ты и сюда явилась за мной? Прикончить меня хочешь?

— Да он контуженный! Псих! — раздался истерический женский крик из толпы. — Ксенечка, детка! Заберите ее кто-нибудь от него! Мужчины вы или нет? Он же ее убьет!

Кто-то из мужчин попытался схватить Игоря за руку, но он только двинул плечом — и заступник отлетел в толпу.

— А ну, покажи руки! — кричал Игорь. Опешившая Оксана покорно протянула пухлые ладошки. Игорь с недоумением глядел на миниатюрные розовые пальчики, не слишком чистые и в царапинах. Их было как раз столько, сколько нужно. И никаких рубцов и шрамов, которые говорили бы о произведенной ампутации.

— Вроде нормальные, — обескураженно пробормотал Громов. — Покажи тогда уши!

— Больше тебе ничего не показать? Хвост, например? Извини, не отрастила еще! — огрызнулась слегка осмелевшая Оксана. Однако все же покорно отвела русые волосы от лица и придерживала рукой, пока Игорь разглядывал ее уши. Под его пристальным взглядом розовые маленькие ушки постепенно превращались в пунцовые.

— Блин! Прости дурака, — пробормотал Громов. — Не сердись, обознался. С кем не бывает…

Оксана все еще тяжело дышала, но протянутую Игорем руку взяла и демонстративно тряхнула в знак примирения.

— Что тут происходит? — рявкнул подоспевший Илья Иванович, которому только сейчас удалось протиснуться сквозь толпу.

— Да ничего страшного, — торопливо пробормотала Оксана. — И правда, с кем не бывает? Обознался человек. Принял меня за… свою знакомую.