Мы потеряли четверых бойцов, — произнес Тар’Дон, который вместе с остальными уцелевшими подтянулся к нам. — Еще семеро ранены. Сейчас Тея и Кир’Дали помогают им.

— Четыре жизни не удалось спасти, — произнес я, глядя на гору поверженных тел.

Да, одержимых полегло в разы больше. Думаю, десятка три врагов остались здесь. Но беда была в том, что это были наши люди, которых против их воли подчинил и переманил на свою сторону Лабиринт. Мы сражались не с чудовищами, а друг с другом, и это самое страшное.

Оставив Торкала, я отправился к раненым. Тея и Кир’Дали неплохо справлялись. Пятеро воинов уже получили лечение и сидели в стороне, у самой кромки воды. Остальные как раз получали исцеление. Эх, жаль, что не умею лечить, так бы помог девушкам. Решив не отвлекать их от важной работы, я устроился на берегу рядом с остальными.

Вода этого небольшого подземного озерца покраснела от крови. Тела лежали прямо здесь. Кстати, об убитых. Я подскочил и поспешил к тем, кто отдал свою жизнь ради нашей победы. Это были двое стражей Вельсара и еще двое мирных людей. Возможно, кто-то из них был искателем, но я не видел их в Горстейне.

Впереди, в паре сотен шагов от нас, возвышались каменные стены убежища одержимых. Именно там сидели колдуны, которые должны обращать людей в марионеток Лабиринта. Скорее всего, они уже узнали о нашей победе, и если мы не поторопимся, спасать будет уже некого, а наши жертвы будут напрасны.

— Слушайте все, — я поднялся и произнес достаточно громко, чтобы меня услышали и те, кто сидел на берегу, и те, кто собрался возле Торкала. — Понимаю, что вы все устали и хотите отдохнуть. Эта битва далась нам тяжело, но сейчас мы почти у самого порога нашей цели. Медлить нельзя — там наши друзья, которых в любую секунду могут превратить в податливых марионеток Лабиринта. Давайте соберем все силы, чтобы ударить по ним.

Уставшие, раненые, залитые кровью врагов, люди и гномы были похожи на мертвецов, которых вернули к жизни. И все же, они шли вперед. Я бросил быстрый взгляд на Торкала и увидел в его глазах твердую решимость. Он не был готов простить колдунов за то, что они сделали с его отцом.

Колдуны ждали нашего наступления, правда, атаковать не собирались. Три приспешника Лабиринта собрали всех уцелевших людей вокруг себя, образовав живой щит. Уцелевшие одержимые стояли во внешнем контуре. Похоже, колдуны понимали, что среди нас есть волшебники, способные сотворить под их ногами стены огня или что сильнее, поэтому жались к людям.

— Даже не пытайтесь нападать на нас! — закричал один из них. — Одна только попытка навредить, и все эти люди умрут!

— Как и вы, — произнес Тар’Дон, но не сделал ни шага вперед.

— Что вам нужно?

Я выступил вперед, рассчитывая договориться с ними. Убивать людей они точно не будут. Это их шанс спасти собственные шкуры, а если кто-то и решит ударить своей магией, то у меня, в отличие от остальных, есть все шансы выдержать этот удар.

— Убирайтесь отсюда и не показывайтесь поблизости, пока мы не доберемся до третьего яруса!

— Отпустите людей, и можете идти куда угодно.

Колдун рассмеялся и нервно дернул плечом. Его волнение не ускользнуло от меня. Всмотревшись в лицо темного волшебника, я узнал его. Это был один из тех колдунов, которым нужно было охранять нас, когда мы сбежали из плена. Мир тесен, вот мы и встретились! Как же его звали? Имя выскользнуло из памяти. Пока я пытался вспомнить, колдун заговорил:

— Где гарантии, что вы оставите нас в живых? Только не нужно говорить о чести или кодексе искателя, это все пустой звук.

— Кедран, а где гарантия, что вы вообще доберетесь до третьего яруса? Ты не находишь, что троица колдунов — не самый сильный отряд, чтобы бороться с местной живностью? И потом, я уверен, что второй раз ваш промах не простят. Однажды вы уже упустили пленников, теперь надеетесь уйти без царапинки, потеряв лагерь и кучу пленников. Сайлас вас самих пустит гоблинам на опыт.

Колдун вздрогнул, услышав свое имя, и побледнел. Он понимал, что в моих словах есть истина.

— Сделаем так. Вы выйдете отсюда и станете у одного края пещеры, мы с пленниками выйдем следом за вами и станем у другого края. Как только все будет готово, эти люди пойдут в вашу сторону. Если хоть один из вас дернется, мы прикончим их в спину.

Я задумался. А что им может помешать сделать именно так? Сейчас они в западне, а в пещере у них будет путь для отступления, но не будет никаких гарантий, что пленники останутся живы. Тея подошла ко мне и тихонько прошептала, чтобы слышно было только нам.

— Ричи, я могу попробовать достать их шипами, вот только несколько наших заденет, и я не смогу сказать насколько сильно.

— Нет, не будем рисковать, — ответил я, едва пошевелив губами.

— О чем вы шепчетесь? — голос Кедрана дрожал. Колдун заметил, что мы переговаривались с Теей.

— Хорошо, будет по-твоему. Мы выходим отсюда, но и вы идете за нами, — я бросил взгляд на укрытие колдунов. Здесь совершенно нечем было поживиться. Пара сфер была не в счет. — И вот еще, сферы должны остаться здесь. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал ради получения силы.

Кедран согласно кивнул головой. Дождавшись, пока мы выйдем, колдуны повели пленников вперед. Одержимые замыкали процессию, прикрывая тыл на тот случай, если мы решимся напасть. Мы стали у другого конца пещеры, неподалеку от того места, откуда пришли. Теперь была очередь колдунов выполнять свои обязательства.

И тут случилось непредвиденное. Едва пленники направились в нашу сторону, одержимые приблизились к колдунам, и принялись рубить их на куски. Лабиринт, управляющий разумами людей, решил наказать трусливых предателей. Пару раз вспыхнули заклинания, но отбросить всех неприятелей колдунам не удалось.

— Живо вперед! — закричал я, понимая, что с одержимыми нам точно не договориться.

Троица колуднов лежала в луже собственной крови, а пленники бежали в нашу сторону что есть сил. Мы встретились с ними почти в центре пещеры. Безоружные люди тут же скрылись за нашими спинами, а мы схлестнулись с теми из одержимых, кто уцелел после прошлой стычки. Началась финальная битва у лагеря.

Бой был коротким, но жестоким. Одержимые не дрогнули и держались до последнего.