смотреть! – Дэниел ткнул грязным пальцем с почерневшим ногтем Лори в грудь. – Она обманула меня. Хитростью заманила на встречу.

– Обманула тебя? Так ты на это смотришь? Холли родила и четыре месяца воспитывала твоего ребенка. Ей никто не помогал. Может, она и позвонила тебе, потому что сил больше не было тянуть все одной. Не думаю, что она вышла с тобой на связь ради того, чтобы слетать на экзотический отдых, она просто хотела, чтобы ты увидел сына, провел с ним целую неделю, полюбил его, как полюбила она.

– Могла бы предупредить.

– Если бы она это сделала, ты бы поехал?

Он не ответил.

Лори с любовью взглянула на Сонни, который вовсю размахивал зажатой в крошечном кулачке корягой.

– Разве тебе не было ни капли интересно?

– Пробовал я с ним знакомиться, ясно?.. Посмотрел ему прямо в глаза, похлопал по щеке, но, черт возьми, не знаю, что со мной не так! Чего не хватает?.. Думал, испытаю к нему хоть что-то… Но нет – ничего.

Она вспомнила, как проснулась в то первое утро на острове и увидела, как Дэниел заглянул в люльку, а секунду спустя отошел, оставив Сонни плакать.

– Один раз глянул на ребенка и считаешь – больше пытаться не надо?

Дэниел не ответил, просто повернулся к морю, потирая ладонью затылок.

– Я хочу убраться отсюда. Мне осточертел этот остров. Почему лодка не пришла? – нетерпеливо заговорил он.

– Мы выберемся, – сказала Лори, – и что потом? Ведь у Сонни никого нет.

Дэниел повернулся к ней и, выдвинув вперед подбородок, зловеще проговорил:

– Надеюсь, тебе хватит ума держать язык за зубами?

– Что, хочешь без проблем вернуться к прежней жизни? Назад к жене?

– Да, – сказал он, подойдя ближе и сверля девушку глазами. – Хочу.

Какой же эгоист! Последние остатки вежливого отношения и человеческого участия, которые она еще недавно выказывала Дэниелу, чтобы хоть как-то облегчить их совместный быт на острове, улетучились.

– Я тебе не поверенная в делах, секретов хранить не обязалась.

– Ах ты, праведница чертова! – выплюнул он. На его виске пульсировала жилка.

Лори отшатнулась – Дэниел подошел слишком близко. Наклонилась, чтобы взять Сонни, и почувствовала, как ее схватили за руку – запястье пронзила острая боль.

– Никуда ты не уйдешь! – зло прошипел вмиг помрачневший Дэниел, смяв железной хваткой руку до кости.

Лори поискала глазами Майка, но белая полоса берега была пуста. Пилот сидел сейчас высоко на вершине хребта в дальнем конце острова. Грудь сжало тревогой: она одна, на помощь звать некого.

– Ни хрена ты не расскажешь, – неистовствовал Дэниел, прижавшись так близко, что Лори пришлось выносить неприятный запах его дыхания. Свободной рукой он полез в карман.

«Нож!» – догадалась Лори.

Все это время он был у него под рукой.

Позади захныкал Сонни: должно быть, почувствовал ссору.

– Ты пугаешь ребенка. Отпусти меня!

– Пообещай, что ничего не расскажешь!

Лори хотела послать его куда подальше, но Дэниел сжал ее запястье так сильно, что от боли к глазам подступили слезы. И все же главное – успокоить Сонни.

– Обещаю, – сдалась она.

– Он мне не нужен, – кивнул мужчина в сторону малыша. – Серьезно, Лори, можешь оставить его у себя.

– «Оставить у себя»? Боже, ты себя слышишь? – Она кипела от возмущения. Свободной рукой попыталась оттолкнуть Дэниела, но тот схватил ее и за эту руку и резко притянул к себе. Они больно стукнулись друг о друга. Он удерживал ее, стоя неподвижно, тяжело дыша.

Лори понимала – добром это не кончится.

– Отпусти меня, отстань! – заорала она.

– Ты уверена? – зашептал он, прижав губы к ее уху. – Ведь Феликса больше нет.

– Не надо, – пролепетала она в страхе.

Безоружная, в полном одиночестве, на помощь звать некого – что она могла сделать?

Сонни по-прежнему плакал, но плакал как-то необычно: звук был прерывистый и временами что-то хлюпало. Лори повернула голову и краем глаза увидела малыша, его пунцовое личико и сжатые возле горла кулачки. На одеяле – обломок ветки, с которой он играл.

«Он задыхается!» – с ужасом поняла Лори.

Она тут же закричала Дэниелу:

– Сонни задыхается! Отпусти меня!

– Я же видел тебя у ручья, – проникновенно сказал он, словно не слыша ее просьб. – Любишь из себя недотрогу строить, да?

Корчась на спине, с покрасневшим лицом, Сонни, не в силах вытащить палку изо рта, боролся за глоток воздуха.

Лори наугад пнула босой ступней и попала Дэниелу в колено. Он издал резкий крик, но не отпустил. Дэниел хлестнул ее по лицу, затем грубо толкнул в спину – Лори пошатнулась и упала коленями на камни. У нее подогнулись ноги, тело распласталось между траурно-серыми валунами, сзади всем весом навалился Дэниел.

Падая, Лори думала лишь о том, что должна добраться до Сонни, помочь малышу. Внезапно все поплыло перед глазами, стало отдаляться, словно она вылетела за пределы острова. Вот небо с белыми облаками, с которого их самолет по спирали упал на землю; вот дальняя часть океана, куда Феликс плавал на охоту, устремив взгляд на морское дно в поисках рыбы; вот притихшие джунгли, где она и Сонни долгими тропическими ночами, свернувшись калачиком, спали под балдахином…

В мгновение ока видение исчезло… Не было ничего, кроме силы, с которой Дэниел прижимал ее к земле, пока не настал неизбежный, ожидаемый удар камнем о затылок – и мир вокруг погрузился во тьму.

Глава 58

Теперь | ЭРИН

Словно что-то внутри меня сломалось, я сникла, сгорбилась, глядя на имя, высеченное на стволе дерева.

Лори Холм, покойся с миром.

Не верю своим глазам.

Нет, Лори. Нет…

Я скребу пальцами по испещренному буквами стволу, желая изменить неизбежное, содрать кору начисто, повалить это дерево.

О боже, только не это!

Ниже другое имя:

Сонни Сентон, покойся с миром.

Я остервенело бью кулаком по стволу дерева, раз, два, три… костяшки пальцев взрываются от боли.

Воздев голову к кронам деревьев, кричу и вою что-то бессловесное. Вокруг под бескрайним небом – тишина: не слышно ни птиц, ни насекомых.

Я схожу с ума от горя – Лори мертва, ребенок мертв – да что же это такое?

Голова кружится. Внезапно к горлу подкатывает горячая волна тошноты. Я встаю на колени, меня рвет желчью; она разбрызгивается по земле и попадает на руки; горячая кислота обжигает горло; под ладонями грязь, гниющие ветки и листья. Все вокруг разлагается. Все умирает и обращается в прах.

Джунгли дышат теплом, пульсируя влагой на коже. Лучше лечь прямо на влажной земле тропического леса, ощутить, каково здесь. Эти огромные деревья