— Ну хорошо, — сказал он, собираясь с духом перед новой атакой противника. — Прости, Ричард. Я был пьян. Я знаю, что это не оправдание. Посягнув на Симону, я поступил низко. Ведь ты мой друг — был моим другом. Просто в тот момент я ничего не соображал.

Ричард шагнул к нему, и Джеймс вжался в стену. Он это заслужил — не из-за Симоны, конечно, но тем, как обошелся с Кати и Стефани. Не важно, что накажут его за другое преступление. Если бы он кого-то убил, а его осудили за другое убийство, какая разница? Он все равно оставался убийцей и заслужил тюрьму. Странно, но он подумал, что если сейчас получит взбучку, то ему станет легче. Он почувствует себя в большей степени мужчиной.

На какую-то долю секунды Ричард замешкался, и Джеймс решил, что, может быть, легко отделается, но в ту же самую долю секунды вдруг понял, что не хочет быть битым, даже пусть это и даст ему ощущение правоты. Ричард, как человек явно неискушенный в драках, отвел руку назад и затем медленно и довольно неуклюже устремил в направлении Джеймса стиснутый кулак. Джеймс, видя, как кулак приближается, вспомнил, что подростком занял второе место в любительском турнире по боксу в местном клубе, инстинктивно отскочил и, выбросив вперед свой правый кулак, угодил в орлиный нос Ричарда, из которого тотчас же на его загорелое лицо плеснуло брызгами, словно из раздавленной клубники. Сопровождающий удар звук своей шаблонностью напомнил дешевые фильмы про кун-фу и едва не заставил Джеймса засмеяться. Ричард резко осел на пол, скорее уклоняясь от нового удара, чем под воздействием первого, который вовсе не был настолько силен. Но Джеймс и не собирался бить его снова. Слишком смешно все выглядело, и, кроме того, он совсем не желал этой драки. Он нагнулся и поднял Ричарда, схватил его сопротивляющиеся пальцы и пожал их, как бы говоря: «Все, хватит».

— Знай — что бы Симона тебе ни наговорила, между мной и ею ничего никогда не было!

Ричард потер лицо.

— Зачем же ей понадобилось сочинять? — спросил он. Гнев его, по-видимому, прошел еще не полностью.

— Понятия не имею, — пожал плечами Джеймс. — Спроси ее сам.

Кто-то кашлянул, и Джеймс оглянулся. Молодой человек в костюме, который был явно ему велик, — судя по всему, агент риелторской фирмы, — стоял в дверях и нервно наблюдал за происходящим. Джеймс вытер окровавленную руку о брюки и протянул агенту.

— А мы тренировались, — сказал он, указывая на Ричарда, который был одет в коричневый дорогой костюм и очень мало походил на человека, решившего на досуге побоксировать. — Ну и увлеклись немного, сами знаете, как это бывает.

Агент, назвавшийся Тони, согласно кивнул, но его расширенные глаза свидетельствовали о том, что он не поверил ни слову из услышанного.

Как оказалось, здание лечебницы стоило на двадцать пять тысяч фунтов меньше, чем его можно было бы продать с пристройкой, и на десять тысяч меньше, чем если бы ее снесли профессионально («потому что покупатели все равно захотят избавиться от каменного фундамента, чтобы разбить садик»), так что вся выездная сессия обернулась дутой экономией. Но когда он ушел, Джеймсу было уже все равно.

— Здесь можно поставить растения в кадках и сделать патио, — сказал он озадаченному агенту, указывая на зацементированный прямоугольник.

— Но я все равно не могу, — возразил агент, которому на вид было не больше семнадцати и который наверняка набирался опыта в конторе своего отца.

— Хорошо, только продавайте срочно, — сдался Джеймс, поняв, что в отличие от процветающих лондонских риелторов, любящих давать обещания, этот хотя бы имеет представление об этике. — Мне нужны деньги. Избавляйтесь от дома как можно скорее.

Утром Кати водила Стенли на прогулку мимо автобусной остановки, где Оуэн дожидался автобуса, чтобы ехать на работу в линкольнскую больницу. Если он и удивлялся, встречая ее, то ничем не выдавал своих чувств, только бормотал «Здрасте» в ответ на ее жизнерадостное «Привет» и торопливо устремлялся к автобусу. И это страшно бесило Кати. То ей казалось, что он должен считать себя счастливчиком, потому что на него обратила внимание такая женщина, как она, то хотелось схватить его за плечи, встряхнуть и крикнуть ему в лицо: «Что со мной не так?»

Больше всего ее злило, что ей было не все равно. Этот тип неудачник, это известно всем. Она понимала, что ее реакция — классическая, описанная во всех книгах по психологии реакция отвергнутой стороны. Банальная, но вместе с тем горькая правда заключается в том, что стоит кому-то начать вести себя так, словно ему больше нет до вас никакого дела, и в тот же миг он становится для вас желанным! Того, кого вы еще вчера не задумываясь гнали прочь, сегодня вдруг окружает аура привлекательности.

Рассматривая Оуэна объективно, Кати по-прежнему не могла назвать его красавцем, но тот факт, что он позаботился о ней, что не воспользовался ее беззащитностью, сделал его интересным. Он хороший парень — с ним нужно только чуточку поработать, чтобы превратить его из слегка малахольного несчастного пациента в нечто презентабельное, — а хорошие парни, как она обнаружила, встречаются редко. Если она когда-нибудь решится на отношения с мужчиной, то уже не сделает прежней ошибки, связавшись с самолюбивым преуспевающим красавцем. Она обратит взор на человека в первую очередь доброго, заботливого. На такого, который станет относиться к ней так же, как она к нему. И она подозревала, что таким человеком может стать Оуэн.

Но этим утром она отвлеклась от своей миссии, потому что увидела очень знакомого человека, который с раскрасневшимся лицом бежал через поле за околицей. Она настороженно замерла. Джеймс вернулся? Ей не верилось, что у него хватило на это духу. И так быстро! Она пошарила в кармане, отыскивая мобильник, но вспомнила, что сейчас только шесть утра и звонить Стефани рано. Она давно не имела от нее известий. С того самого памятного вечера они разговаривали только по инициативе Кати, которая заставляла себя позвонить.

Стефани считала, что Кати кое в чем перегнула палку, но ведь Джеймс получил по заслугам, разве нет? И кроме того, теперь Кати чувствовала себя гораздо лучше. Она всегда верила в карму. Если бы даже она не вмешалась, все равно с Джеймсом что-то непременно случилось бы — он мог сломать ногу или потерять выигрышный лотерейный билет, а то и угодить в аварию на автостраде М-1. Он вообще-то должен быть ей благодарен — если бы она не позаботилась, чтобы он понес наказание иного рода, ему уже наверняка не бывать в живых!

Джеймс был далеко и выглядел погруженным в свои мысли, поэтому не заметил ее, чему Кати только порадовалась. Ей было нечего ему сказать. Стенли натянул поводок, стремясь убедиться, что мимо пробегает именно его бывший хозяин. Кати испугалась, что он залает или сорвется с поводка и стремглав побежит, виляя хвостом, к Джеймсу, не ведая, насколько неуместна его радость. Кати потянула его в противоположном направлении и поспешила домой. Сегодня она не будет караулить Оуэна. Может быть, так и надо? Может быть, это заставит его поволноваться — не случилось ли с ней чего-либо?