Жрицы не могут влюбляться, и, конечно же, никакого секса до брака или же до конца их жизни. Девушки никогда не знают, будут ли служить всю свою жизнь, или же придется выйти замуж за мужчину, выбранного Богом ее родной стихии. От чего отталкиваются сами Боги, когда выбирают супруга, тоже не ясно. Были ли неудачные браки? Их расторжение? Многие вещи не афишировались девушкам. Самое странное то, что жриц никто не учит танцевать, петь и играть на инструментах. Кому дано, кому не дано. Но каждый выбирал то, что ему по душе.  Иногда так и хочется заехать палкой по спине за сутулость! Но самое паскудное, они не развивают свою магию. Помимо искусства, жрицы занимались уборкой, готовкой, молитвами, подношениями и, конечно же, во всем  жесткая дисциплина. в итоге, если та выходит замуж к своим двадцати восьми  годам, то магия в ней полностью запечатана.

Ненавистную клятву я дала лишь по одной причине. Верховная убеждала меня, что только так я могу быть под защитой всех Богов Стихий. Смертная нареченная без магии, но с божественной силой, видеть то, что не видят другие. Я считала, что, дав клятву, Боги оберегут меня от всего. Но я ошиблась. Была слишком напугана, когда соглашалась на эту навязанную аферу. 

Боги никогда не отвечали мне, почему я, а главное, зачем? Хотя иногда они все же говорят какими–нибудь ребусами или головоломками. А ты поди их разгадай, когда вся твоя жизнь сплошная загадка.

– Где Верховная? –  спросила у первой попавшейся мне на глаза жрицы.

– В контурном зале, –  поклонившись, ответила старшая сестра.

Контурный зал имел странное пересечение линий, множество колон, украшенные барельефами, и всевозможные арки. Он был пятый и самый большой, с мемориалом всем стихиям.

Имрана стояла и молча смотрела туда, где соединились все четыре элемента.

– Здравствуйте,  –  склонилась я в поклоне.

– Здравствуй, Таирлана, –  ответила она, даже не повернувшись.

– Я могу с вами поговорить?

– О чем же?

– О смерти Рауны, а точнее, о ее убийстве, – мой решительный голос эхом прошелся по залу и, кажется, достиг каждого угла. 

Жрица резко обернулась, смотря на меня пустыми серыми глазами как безумная. Мимо проходящая жрица уронила поднос с подношениями. Торопливо, и явно испуганно, начала собирать упавшее.

Верховная жрица быстрым шагом пошла в сторону сада, а я последовала за ней.

Убедившись, что рядом никого, она снова взглянула на меня, словно ожидала от меня каких–то слов. Но мне нечего было ей сказать, разве что, какого все–таки черта происходит?

– Я жду, – ответила она, не сводила с меня пристального взгляда. Ее голос был сердит. И она явно не хотела этого разговора.

– Хочу знать, что произошло с Рауной?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Это не касается тебя! –жестко ответила она.

–  Как раз таки меня и касается! Это касается всех нас! Всех тех, кто живет в храме и думает, что находится под защитой.

– Рауна покончила жизнь самоубийством. Она была преисполнена скорбью по магу, в которого не должна была влюбляться. Она знала закон и обычай, но она его нарушила, –ответила Верховная, словно заученную реплику.

– Я не верю, что жрица наложила на себя руки. Это так Боги защищают жриц?

– Защищают, но не от своих же глупостей.

– Она не причиняла себе вред!

– Это ее выбор!

– По–вашему, Боги одобрили этот выбор? – Верховная замолчала. – Я хочу знать.

– А ты не была такой, когда впервые сюда явилась. Была как напуганный щенок. Я приняла тебя как родную. Всему обучила, взяла над тобой опеку. И так ты мне выражаешь благодарность? Дерзостью и сплетнями о том, что ты танцуешь для Темных Богов?

Я остолбенела. Вот так сплетня. Пока думала, как возразить, Верховная поняла, что угодила в точку.

– Ты–будущая Верховная, на тебя возлагают большие надежды. Ты будущее этого храма и этого мира! В этот зимний бал в Алавере собираются три короля, мечтающие узреть нареченную  дочь Богов. А вместо своего предназначения, ты сбегаешь в Темный Храм. Думала, я не узнаю?

Я смолчала, проглатывая ком в горле.

– О Боги! — выкрикнула жрица, –Я не верю... Тебе нечего сказать в свое оправдание, значит, это правда? Поверить не могу, что так в тебе ошиблась, выбирая в преемницы.

– Я не просила вас! И Боги тоже! Ваше решение и моё желание не имеет ничего общего!

– Теперь ты жрица, связанная клятвой, и тебе никуда не деться. Не смей танцевать для Темных!

– Не понимаю…– старалась говорить спокойно. – Почему каждый считает, что у него есть право говорить мне, что я могу делать, а что не могу? Да, я посещаю Темный храм и Боги это знают. Не припомню, чтобы кто–то из них мне это запрещал. Так позвольте узнать, с чего вы взяли, что у вас есть такое право? Я–нареченная дочь Богов Стихий, и я буду следовать своему голосу, а не вашим словам. И если я захочу станцевать для Темного Бога, то станцую, не сомневайтесь! 

– Глупая! – схватила меня за плечи и затрясла. – Ты приведешь зло обратно в этот мир, как ты не понимаешь? Ты предаёшь своих Богов!

– Я никого не предаю!

– Тебе все равно придется принять одну сторону. Либо ты примешь стихии, либо тьму.

– Мне не нужно быть ни жрицей, ни Верховной, чтобы слышать Богов.

– Дитя … Ты отдаёшься Хаосу. Сама не видишь, как он поглощает тебя. Примешь сторону Темных и тьма погубит тебя! Остановись, пока не поздно! – кричала жрица.

– Ни Боги Стихий, ни Темные не переманивают никого на свою сторону! Жаль, что вы считаете иначе!

Я покинула храм с таким отчаянием и досадой, что казалось, будто я там была в последний раз.

Имрана мастерски перевела разговор от смерти Рауны, а я так ничего не и узнала. Что еще раз подтверждает, что ее смерть не является самоубийством или наказанием Богов. В последнее время Имрана была очень странной. Когда я только появилась в храме, она казалась мне совершенно иной. Возможно, мне всего лишь казалось. В любом случае я больше не намеренна слепо верить ее словам. У меня есть своя голова. Чтобы я не делала, я все равно не буду в безопасности. Какой смысл жить, зарывая голову в песок и бояться всего?  Главное, не гулять одной по городу ночью, и не наткнуться на очередной канализационный люк.