А легионера уже жрали. Тварь сидела у него на спине большим черным горбом, рвала зубами ткань костюма. Легионер попытался ее стряхнуть, ударив спиной о стену. Затем еще раз, но тварь не отставала. Стараясь не задыхаться от ужаса – от этого прицел дрожал, ходил туда-сюда, – Энцо выстрелил. Мимо. Заряд закончился. Ухватив распылитель одного из убитых парней, он подскочил ближе, стрельнул прямо в упор. Легионера запорошило пылью, обезглавленная тварь упала, раскинув лапы.

Легионер хлопнул по воротнику, использовав препарат из аптечки костюма. Кровотечение замедлилось, остановленное бактерицидным гелем. Проверил мертвую тварь за спиной, затем повернулся к Энцо. В прорези шлема были видны лишь ошалелые глаза.

«Надо вход закрыть», – сказал по едва работавшей связи.

Вдвоем они заблокировали вход в лабораторию – кто знал, сколько еще тварей бродит снаружи? – и двинулись на нижний уровень. Там дорога расходилась в два крыла: одно в лаборатории института, другое вело в крио. Пришлось разделиться.

И конечно же, Энцо выпало крио.

Он шел, сдавленно матерясь сквозь зубы. Освещение работало кусками. Ни единого признака жизни, даже трупов видно не было. То ли потому, что все отсюда сбежали с началом заварушки, то ли черные твари все сожрали. Почему-то Энцо склонялся ко второму варианту.

В предбаннике у входа на уровни, где держали заключенных, все были мертвы. Тела разорваны. Снова где-то притаилась инопланетная тварь.

Энцо выдохнул, сжал рукоять оружия. Перешагнул легионера с расколотой головой, наступив в его кровь.

Ничего, он справится. Во славу Марса и всякое такое. Сейчас он был готов поверить в кого угодно.

Шлюз был открыт. Энцо помнил, как его вели по этому коридору: направо, потом прямо, вдоль запертых дверей хранилищ капсул, затем налево. Его тошнило: от этой дороги, от коридора и звенящих аварийных ламп над головой. От удушающей вони запекшейся крови, которая сочилась через фильтры костюма, хотя тел давно не было видно, только потеки на стенах и полу. От привкуса крио-геля, который, казалось, снова стоял в глотке, холодно пузырился в желудке.

Двери все так же были заблокированы. Распахнута лишь одна, в самом конце коридора, ведущая к камерам. Правильно, этому же нужно свежатинка.

Оно и жрало. Донесся стрекот распылителя, что-то шмыгнуло по потолку, нырнуло за дверь, и в предкрио поднялся вой. Заключенные орали.

Покрывшись холодной испариной, Энцо бросился туда. Сделал ровно два шага, как что-то ужалило в спину. Костюм дал сбой, прицельная сетка на изнанке шлема зарябила и отключилась. Шлем опять свернулся, и на Энцо навалилась какофония запахов: пот, кровь, страх, гниль.

– Сука! Крыса легионерская! – проорали над ним.

Энцо вовремя перекатился – мелькнуло что-то острое и блестящее, вонзилось в пол и раскрошилось от силы удара. Какая-то железка, инструмент, и держал его Два Ноля. Бритая голова блестела от пота, глаза тоже блестели – безумием и глухим страхом. Он тоже видел тех тварей, понял Энцо. Видел и ему хватило.

– Стой! – он поднялся на ноги и успокаивающе вытянул руку перед собой. – Стой. Это же я, Энцо!

Два Ноля осклабился.

– Энцо, браток!

Энцо немного расслабился. Узнал, значит, хорошо все. Можно разрулить ситуацию, что-нибудь наплести…

Два Ноля метнул в него стальную спицу. Та пробила наплечник насквозь, и Энцо заорал от боли. Вытащил железку, и кровь забила толчками.

– Вижу, что это ты, вижу. Всем тоннелем тебя поминали.

Он коротко замахнулся и пнул Энцо в живот. Тот попытался ухватить его ногу, но не удержал. Еще удар прилетел прямо в челюсть.

– А теперь легионерам лижешь? Хорошо устроился. – Поднатужившись, Два Ноля вырвал из стены еще какую-то железку с набалдашником. – Хорошо, что Эзоп тебя не увидит, гнида. Он бы очень расстроился.

– Эзоп сдох, придурок… – прохрипел Энцо, выдувая пузыри на губах.

Два Ноля усмехнулся, занес железку над головой Энцо.

– Сам ты придурок, – сказал… И покачнулся, кашлянул пылью.

Он завалился набок, содрогаясь в конвульсиях. Его выпученные глаза оказались на уровне лица Энцо. Пустые, с кровавыми прожилками.

Над ними стоял декурион. Он опустил распылитель и, прицелившись, распылил Два Ноля голову. Энцо задохнулся от пыли.

– Подъем! Чего развалился?! – донесся приглушенный шлемом крик.

Сдавленно выругавшись, Энцо поднялся на ноги, развернул шлем и заковылял в предкрио. Снова затрещал распылитель. Рявкала «гидра», выплевывая ампулы с кислотой. Плечо и ребра адски болели, и Энцо вдавил кнопку «квикшота» – легионерского клика, встроенного в костюм. Боль сразу ушла, тело стало легким, типа птичьего пера. Даже лучше «гелиоса», наверняка сильнее. И чего он раньше не вмазался?

В предкрио всё орали. Тварь толклась у одной из камер, и Энцо стрельнул в нее прежде, чем успел что-либо сообразить.

Тварь рыпнулась в его сторону, но он добавил ей еще два заряда. Для уверенности толкнул страшилище мысом ботинка. Успел, надо же. В ушах звенело, адреналин кипел в крови, пульсировал в висках.

Энцо поднял взгляд на заключенную в камере. Марсианка, взгляд тяжелый, исподлобья. Тренированная, в драной спецовке, темные волосы собраны в хвост. Одного уха нет, того, куда обычно имплантируют некс.

Сучка Луция. Энцо сразу ее узнал.

Хотя что уж, он сейчас тоже легионерская сучка. В их костюме, с их оружием, только без чипа и клейма.

Легионерша все таращилась на убитую тварь, будто не могла поверить, что та мертва. А Энцо вспомнил, как она тащила его из тоннелей. Как он впустую просил найти Малую, спасти ее. Помнил укол клика и разговор легионерши и Алариха, который сочился через зыбкую наркотическую муть.

Мысли скакали, как блохи на башке. Может, открыть камеру и застрелить, пока никто не видит? Сказать, что случайно, что тварь забралась и сожрала, а он просто попал по мертвому телу. Кто сейчас будет разбираться? Да никто. Как никто не разбирался, когда его совали в крио, размораживали-замораживали типа готового обеда. Как никто не стал вникать, когда Малую убили.

У задней стены кто-то пошевелился, смутный силуэт в приглушенном свете. В камере кроме бабы кто-то еще?

Энцо сощурился, всмотрелся в сумрак. Разглядев знакомое лицо, он вздрогнул.

Эзоп. Живой, целый и невредимый Эзоп. Увидев его, Энцо даже не знал, что делать. Сперва рука потянулась к панели на стене – может, освободить? В свое время Эзоп хорошо ему помог, из дерьма вытащил. Правда, потом в дерьмо же и отправил, наобещал кучу всего, если Энцо возьмет на себя косяк. И что? Сдержал обещание?

Желание отключить силовое поле отпало.

В отсек кто-то зашел, и Энцо развернулся, наставил распылитель. Двое, в легионерских костюмах, успел понять и снял подрагивающий палец с кнопки. Декурион и его напарник жестом велели убрать оружие.