12 января 1943 года в районе села Акки-Юрт органами НКВД обезврежена диверсионная группа О. Губе.

При допросе Осман Губе (Сайднуров) показал следующее: «Среди чеченцев и ингушей я без труда находил нужных людей, готовых предать, перейти на сторону немцев и служить им. Меня удивляло: чем недовольны эти люди? Чеченцы и ингуши при советской власти жили зажиточно, в достатке, гораздо лучше, чем в дореволюционные времена, в чем я лично убедился после 4 м-цев с лишним нахождения на территории Чечено-Ингушетии. Чеченцы и ингуши, повторяю, ни в чем не нуждаются, что бросалось в глаза мне, вспоминавшему тяжелые условия и постоянные лишения, в которых обреталась в Турции и Германии горская эмиграция. …Я не находил иного объяснения, кроме того, что этими людьми из чеченцев и ингушей, настроениями, изменническими в отношении своей Родины, руководили шкурнические соображения, желание при немцах сохранить хотя бы остатки своего благополучия, оказать услуги, в возмещение которых оккупанты им оставили бы хоть часть имеющегося скота и продуктов, землю и жилища».

Задержание части руководства бандформирований вылазки бандитов не прекратило. Продолжались они благодаря поддержке бандитов местным населением и местным начальством. Бандформирования только «Особой партии кавказских братьев» и только в 20 аулах Чечни насчитывали к февралю 1943 года более 6540 человек, а других вооруженных группировок было зарегистрировано около 240 (численностью от 2–3 человек до 15–20).

24 июля 1943 года оперуполномоченный 2-го отделения доротдела милиции НКВД Орджоникидзевской железной дороги Семенов сообщил, что нарком внутренних дел Ч.-И. АССР Албогачиев имеет родственников среди бандитских отрядов в Назрани.

15 августа в своем отчете зам. начальника отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР Р. Руденко по результатам командировки в Чечено-Ингушетию писал: «На учете в Чечено-Ингушской республике 33 бандгруппы (175 чел.), 18 бандитов-одиночек, дополнительно действовали еще 10 бандгрупп (104 чел.). Выявлено в ходе поездки по районам 11 бандгрупп (80 чел.). Таким образом, на 15 августа 1943 г. действовали в республике 54 бандгруппировки – 359 участников. Значатся в розыске 2045 дезертиров. В первом полугодии разыскано 202 человека».

В августе 1943 года на территорию Чечено-Ингушской АССР Абвером заброшено 3 группы немецко-чеченских парашютистов общей численностью 20 человек.

Октябрь. Один из руководителей восстания в октябре 1942 г. Р. Сахабов убит его кровником Р. Магомадовым, которому за это советскими властями было обещано прощение бандитской деятельности.

9 ноября заместитель наркома госбезопасности, комиссар госбезопасности 2-го ранга Б. Кобулов по результатам поездки в Чечено-Ингушетию в своей докладной записке на имя Берии «О положении в районах Чечено-Ингушской АССР» писал: «По данным НКВД и НКГБ Ч.-И. АССР, на оперативном учете было 8535 человек, в том числе 27 немецких парашютистов; 457 человек, подозреваемых в связях с немецкой разведкой; 1410 членов фашистских организаций; 619 мулл и активных сектантов; 2126 дезертиров… На 1 ноября в республике оперируют 35 бандгрупп с общей численностью 245 человек и 43 бандита-одиночки. Свыше 4000 человек – участников вооруженных выступлений 1941–1942 гг. – прекратили активную деятельность, но оружие – пистолеты, пулеметы, автоматические винтовки – не сдают, укрывая его для нового вооруженного выступления, которое будет приурочено ко второму наступлению немцев на Кавказ».

2 декабря 1943 г. Комиссары госбезопасности 2-го ранга И. Серов и Б. Кобулов доложили в Москву, что созданные для депортации населения Чечено-Ингушской АССР оперативно-чекистские группы приступили к работе. Отмечалось, что за два предыдущих месяца легализовано около 1300 бандитов, скрывавшихся в лесных и горных массивах. Среди них Д. Муртазалиев, который 18 лет руководил бандой и неоднократно провоцировал вооруженные выступления, А. Бадаев – Главарь вооруженной группы с 15-летним стажем. При этом в процессе легализации бандиты сдавали лишь незначительную часть своего оружия. В записке обосновывалось предложение использовать в качестве предлога для ввода войск тактические учения в горных условиях. Однако вместо частей Красной Армии в республике будут размещены войска НКВД. Сосредоточение войск на исходных позициях предлагалось начать за 20–30 дней до проведения операции.

Можно ли считать совершенно необоснованным постановление ГКО СССР № 5073 от 31 января 1944 г. о ликвидации Чечено-Ингушской АССР и депортации из мест постоянного проживания чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев «за пособничество фашистским оккупантам»? Думаю, нет.

Несмотря на то что с 22 июня 1941 года по 23 февраля 1944 года в Чечено-Ингушетии было убито 3078 участников бандформирований, взято в плен 1715 человек, а 1113 сдались добровольно, было ясно, что, пока бандитам кто-то дает пищу и кров, победить бандитизм будет невозможно. Именно поэтому 31 января 1944 года было принято постановление ГКО СССР № 5073 об упразднении Чечено-Ингушской АССР и депортации ее населения в Среднюю Азию и Казахстан.

23 февраля 1944 г. началась операция «Чечевица», в ходе которой из Чечено-Ингушетии было отправлено 180 эшелонов по 65 вагонов в каждом с общим количеством переселяемых 493 269 человек. Было изъято 20 072 единицы огнестрельного оружия, в том числе 4868 винтовок, 479 пулеметов и автоматов. При оказании сопротивления было убито 780 чеченцев и ингушей, а еще 2016 человек были арестованы за хранение оружия и антисоветской литературы. В горах сумели скрыться 6544 человека. Бои в высокогорных районах Чечни продолжались до осени 1947 года. Многие из тех, кто скрывался в горах, вскоре сдались. Вместе с тем главная задача – лишить базы действовавших в горах Чечни вооруженных групп противников советской власти – так и оставалась невыполненной. В конце пятидесятых годов, уже к моменту возвращения из ссылки чеченцев и ингушей, в горах продолжали существовать малочисленные группы абреков. Самым известным из них был Хасуха Магомадов, которого смогли выследить и убить только в 1976 году.

В январе 1957 года была восстановлена Чечено-Ингушская АССР, а уже в феврале Хрущев реабилитировал некоторые национальности, депортированные во времена Сталина, – чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев и калмыков. Они стали возвращаться на свою историческую родину, и фактически сразу в Ч.-И. АССР стали возникать межнациональные конфликты. Первые конфликты на почве возвращения собственности и попыток восстановления экономической самостоятельности коренным населением были отмечены уже в 1955 году. Несмотря на то что ограничения по спецпоселению тогда были сняты только с членов КПСС, сотни чеченских и ингушских семей через все кордоны пробирались на родину и пытались вернуться в свои дома. Местное население и партийно-советское руководство к этому не были готовы. Отсутствие жилья, работы и стремление восстановить статус-кво выливались в конфликты, в которых были и убитые, и раненые. Все это происходило по большей части в сельской местности. Но в августе 1958 г. в Грозном между чеченцами и русскими произошли этнические конфликты. Поводом к ним стало убийство на бытовой почве в поселке Черноречье (пригород Грозного, где в основном проживали рабочие и служащие Грозненского химического завода) группой чеченцев (Мальсаговым, Рамзаевым, Везиевым и Рассаевым) на глазах у множества свидетелей русского паренька – Евгения Степашина и ножевым ранением Владимира Коротчева. Убийца и его сообщник были задержаны милицией, однако обычное бытовое преступление, наложившись на межнациональную напряженность, бездействие властей, вызывающее поведение чеченцев по отношению к русскому населению получило широкую огласку и привело к активизации античеченских настроений. В этот период времени население Грозного в основном состояло из русских (до 87 % от 250 тыс. жителей). Когда русское население потребовало «принять действенные и незамедлительные меры к прекращению убийств и хулиганства со стороны чеченцев, вынуждающих русское население жить в постоянном страхе», местная власть ничего сделать не смогла. Наоборот, своими неумелыми действиями – несмотря на многочисленные просьбы граждан, препятствовала тому, чтобы прощание с убитым было публичным; попыткой блокировать милицией и автотранспортом центр города и городские улицы для траурной процессии; первоначальным отказом выступить перед собравшимися; а когда их все же заставили это сделать, то вместо успокоения толпы потребовали прекратить беспорядки; задержанием на площади у обкома партии группы подвыпившей русской молодежи – спровоцировала в городе беспорядки, в которых участвовало до 10 тыс. человек. Население несколько раз врывалось в здание обкома партии и потребовало вызова в Грозный членов Политбюро и советского правительства. На митинге у здания обкома был составлен проект резолюции, выражавший недовольство русских жителей республики. В нем говорилось: