— Они ведь зарабатывают на этих грибах, так? А если главный садовод до них дотянется, то, знаешь ли, найдет способ выращивать их в Садах и взимать за это безумную плату.

— Но ведь они могли бы по-прежнему продолжать выращивать их здесь, — заявила Тайзэрвэт, — и по-прежнему продавать самостоятельно. Поэтому не знаю, в чем тут проблема. — Махнув рукой, она словно отбросила свое раздражение. — Кстати, о грибах. Может, послать Девять за какой-нибудь едой?

На «Милосердии Калра» Сеиварден сидела в кают-компании с лейтенантом подразделения Амаат «Меча Атагариса». Та принесла бутылку араки.

— Очень любезно, — сказала Сеиварден с едва уловимой снисходительностью. Другой лейтенант, похоже, этого не заметила. — Прошу прощения, но я не буду. Я дал клятву. — Так поступали, принося покаяние или занимаясь время от времени духовной практикой. Она протянула бутылку Амаат Три, которая взяла и поставила ее на стойку кают-компании, а затем встала рядом со вспомогательным компонентом «Меча Атагариса», сопровождавшей своего офицера.

— Просто восхитительно! — изрекла лейтенант Амаат «Меча Атагариса». — Хорошо, что ты, а не я. — Она подняла свою чашку с чаем. Три просила у Калр Пять разрешения использовать ее лучший фарфор (по-прежнему хранившийся в упакованном виде, поскольку Пять не хотела, чтобы с ним что-нибудь случилось) и таким образом унизить лейтенанта «Меча Атагариса» явной демонстрацией моего статуса. Пять отказала и предложила вместо этого Амаат Три зайти с другой стороны: подать лейтенантам чай в моем старом эмалированном сервизе. Три ненадолго испытала искушение, памятуя, как и весь экипаж, об угрозе «Меча Атагариса», когда мы вошли в эту систему. Но победила пристойность, и лейтенант «Меча Атагариса» пила свой чай, не зная о том, что едва избежала оскорбления.

— Сеиварден — очень старомодное имя, — сказала она с наигранной, как мне показалось, живостью. — Должно быть, ваши родители любили историю. — Одного из союзников Анаандер Мианнаи, еще до того как она разрослась за пределы самого Радча, звали Сеиварден.

— Это было традиционным именем в моей семье, — спокойно ответила Сеиварден. С некоторым раздражением, но в то же время наслаждаясь замешательством другого лейтенанта, — Сеиварден еще не назвала имени своего клана, а поскольку того клана уже не существовало, поскольку ее отделяла от него тысяча лет, Сеиварден не носила никаких украшений, которые указывали бы на ее семейные связи. И даже если бы Сеиварден еще владела таковыми, этот офицер, вероятно, почти ничего не распознала бы — так сильно изменилось все за минувшее время.

Лейтенант «Меча Атагариса», казалось, не заметила прошедшего времени во фразе Сеиварден.

— Ты сказала, из Инаи. Что это за провинция?

— Аутрадч, — ответила Сеиварден с приятной улыбкой. Аутрадч — старейшая из провинций и ближайшая к самому Радчу. — Тебе интересны мои семейные связи, — продолжила Сеиварден не из желания помочь посетившей ее лейтенанту справиться с потенциально неловкой социальной ситуацией, но скорее из нетерпения. — Я — Сеиварден Вендааи.

Гостья нахмурилась, не сразу вспомнив это имя. Затем она осознала.

— Ты — капитан Сеиварден!

— Да.

Лейтенант «Меча Атагариса» рассмеялась.

— О милость Амаата, какое падение! Не слишком удачно заморозиться на тысячу лет, но оказаться потом пониженным до лейтенанта и отправленным на «Милосердие»! Полагаю, тебе снова придется делать карьеру. — Она отпила еще чаю. — В нашей кают-компании были разговоры. Необычно, что капитан флота командует «Милосердием». Мы вот думали, не собирается ли капитан флота Брэк отправить сюда капитана Хетнис и взять «Меч Атагариса» себе. В конце концов, он быстрее и лучше вооружен.

Сеиварден прищурилась. Угрожающе ровным тоном произнесла:

— Не стоит недооценивать «Милосердие Калра».

— О, да ладно. Лейтенант, я не хотела обидеть. «Милосердие Калра» — прекрасный корабль, для «Милосердия». Но суть дела в том, что, если уж на то пошло, «Меч Атагариса» мог бы одержать победу над «Милосердием Калра» вполне проворно. Ты же сама командовала «Мечом» и понимаешь, что это правда. И конечно, у «Меча Атагариса» по-прежнему есть его вспомогательные компоненты. Ни один человек-солдат не сравнится со вспомогательным компонентом ни в скорости, ни в силе.

Амаат Три, стоящая наготове в ожидании, когда понадобятся ее услуги, не проявила внешне никакой реакции, но какое-то мгновение я опасалась, что она бросится на лейтенанта «Меча Атагариса». Я бы сильно не возражала (хотя Сеиварден, разумеется, пришлось бы наложить на нее дисциплинарное взыскание), но Три стояла рядом со вспомогательным компонентом «Меча Атагариса», которая, безусловно, никому не позволила бы причинить вред своему лейтенанту. И никакие тренировки и практика не сделали бы Амаат Три равной вспомогательному компоненту.

Сеиварден, позволив проявиться отчасти охватившему ее раздражению, поставила свою чашку с чаем, выпрямилась и спросила:

— Лейтенант, это была угроза?

— О милость Амаата, нет, лейтенант! — Лейтенант «Меча Атагариса», казалось, искренне поражена, что ее слова могли быть истолкованы подобным образом. — Я просто констатировала факт. Мы же здесь на одной стороне.

— Неужели? — Губа Сеиварден изогнулась, проявляя аристократические гнев и презрение, которых я не видела больше года. — Так вот почему вы атаковали нас, когда мы вошли в систему; потому что мы на той же стороне?

— О милость Амаата! — Лейтенант старалась делать вид, что ее не встревожила реакция Сеиварден. — Это было недоразумение! Я уверена, вы можете понять, что мы тут все были на взводе после того, как вышли из строя шлюзы. И, так же как и сейчас, я отнюдь не имела таких намерений, я тебя заверяю. Я просто указала на очевидный факт. И сейчас действительно необычно для капитана флота командовать «Милосердием», хотя, возможно, в твое время это было не так. Но это совершенно естественно, что нас интересовало, не потеряем ли мы капитана Хетнис, чтобы оказаться под непосредственным командованием капитана флота Брэк.

В Сеиварден добавилось высокомерия.

— Капитан флота Брэк поступит наилучшим образом, но своему усмотрению. Но дабы предотвратить дальнейшие недоразумения, — она слегка налегла на это слово, — позволь мне сказать ясно и недвусмысленно, что, когда ты в следующий раз станешь угрожать этому кораблю, тебе лучше быть готовой выполнить это.

Лейтенант «Меча Атагариса» повторила, что ни в коем случае не имела в виду ничего такого, и Сеиварден улыбнулась и сменила тему.

На базе Баснаэйд говорила лейтенанту Тайзэрвэт:

— Я никогда не виделась со своей сестрой. Я родилась после того, как она уехала. Я родилась потому, что она уехала. Потому что она присылала домой деньги, и если она стала офицером, я тоже могла стать кем-то. Заняться чем-то лучшим, нежели пропаривание рыбы и нарезка овощей. — Родители лейтенанта Оун были поварами. — Речь всегда шла об Оун, которой я должна соответствовать. Всегда об Оун, которой я должна быть благодарна. Разумеется, мои родители никогда так не говорили, но мне всегда казалось, будто ничего не делалось для меня, ради меня, речь всегда шла о ней. Ее послания всегда были такими сердечными, и, конечно, я ее очень уважала. Она была героем, первой из нашего семейства, кому действительно удалось стать кем-то… — Она горестно усмехнулась. — Ты только послушай меня. Словно моя семья была ничтожествами, все до единого. — Лейтенант Тайзэрвэт хранила молчание, отнюдь не свойственное семнадцатилетней, и Баснаэйд продолжила: — Хуже стало после того, как она умерла. Я никак не могла забыть о том, что во всем уступаю ей. Даже с друзьями! Оэр настолько выше Элмингов, словно они из другой вселенной. А теперь еще и Мианнаи.