– Боже, какой красавец, а как его... – сказала я.

– Перси.

– Перси! – подозрительно воскликнула я. – Ты никогда не назвал бы его Перси.

– Так его зовет Арнотт.

Я задумалась на мгновение, а затем воскликнула:

– Ты назвал его именем Персея, который спас Андромеду от дракона.

– А теперь он стережет своих телок от дракона Неллы, – улыбнулся Лео. – Он не любит, когда собаки вертятся у копыт коровы или теленка.

– Нелла не делает этого.

– Да, и он это знает, но даже и близко не подпускает ее к ним. Нелла, назад! – она благоразумно отступила на дорогу и села. Бык слегка фыркнул, словно удовлетворенный этим, и тяжело направился к нам. Лео полез на перекладину ворот ограды. Я в испуге протянула руку, чтобы остановить его, но он улыбнулся:

– Не беспокойся, Эми, мы с Перси старые друзья. Кроме того, в этой груде костей и мускулов лежит нежное сердце. – Лео задержался на воротах, дожидаясь, пока я уберу руку, а затем соскочил по другую сторону ограды и направился вперед. Перси пошел к нему навстречу. Мужчина и бык сходились одинаково твердой поступью. Когда они встретились, Лео полез в карман, а широкий нос быка опустился вниз, обнюхивая подношение. Глядя, как Персей ест корки с широкой руки Лео, я догадалась наконец, почему мне так часто приходилось вытряхивать крошки из кармана пиджака Лео – а я-то всегда считала, что он кормит лошадей!

Глядя на них, я вдруг подумала, как они были похожи, бык и мужчина, оба с тяжелыми плечами и крепкими бедрами. Лео в последний раз похлопал быка по мощной бурой шее. Тот подождал чуть-чуть и пошел назад, мотнув головой, словно сказав «спасибо» перед возвращением к своим телкам. Я облегченно вздохнула.

Лео тоже повернулся и пошел ко мне. Он ухватился за ворота и, перелезая через них, сказал:

– Некоторые быки очень вспыльчивые, поэтому их часто держат взаперти. Я не позволяю запирать своих, это ненужно и жестоко. Давай, я понесу Розу.

Когда мы вернулись домой, я сказала:

– Спасибо, Лео, поездка мне очень понравилась.

– Хорошо, – Лео вспыхнул от удовольствия. – Я хотел провести последнюю неделю в поездках по имению, значит, смогу брать в них и тебя с детьми.

Это стало правилом – каждый день после обеда мы посещали разные части имения, а после ужина разглядывали карты в деловом кабинете. Из его окон был виден внутренний двор и задняя дорога, ведущая к конюшне. Кабинет был тихим и уединенным, пропахшим трубкой мистера Селби, оба окна обвивал плющ. Настенные полки были заставлены отчетами имения, карты хранились в нижнем ящике шкафа. Лео надевал очки и разворачивал карты на огромном, обтянутом кожей столе, таком широком, что мне приходилось вставать на стуле на колени, чтобы увидеть его дальний край. Я была в восторге, потому что никогда еще не видела карт такого масштаба. В первый вечер Лео научил меня читать их.

– Видишь, вот здание домашней фермы, за ней сарай, а вот дорога в Хай Хэмс, – мы стали прослеживать путь прошедшего дня. Когда мы добрались до Истона, он провел меня через лес вокруг особняка. – Это граница поля, здесь дорога изгибается, мимо коттеджа...

Пока он объяснял, карта в моей голове складывалась в картину и совмещалась с миром, который я видела вокруг.

– Покажи мне пешую тропинку, которая выводит на дорогу за церковью, – сказала я.

– Вот, – покрытый черными волосами палец Лео уперся в карту. Потянувшись поглядеть, я оперлась на его плечо и почувствовала, как оно напряглось под моей рукой.

Я знала, что у меня есть выбор. Я могла осторожно отодвинуться, словно хотела взглянуть на другую часть карты, но если бы я это сделала, Лео никогда не позволил бы себе снова так приблизиться ко мне. Его лицо было чуть повернуто в сторону, поэтому я не могла видеть выражения его глаз, но он был так близко, что я могла видеть темные точки там, где черная щетина уже пробивалась после вечернего бритья. Кроме того, я видела изгиб его уха и линии завитков волос, вьющихся так же, как и у Розы, потому что он был отцом Розы и моим мужем. Я тихонько придвинулась поближе, всем весом своего тела опершись на его плечо.

– Тропа углубляется сюда, в эту рощицу, затем выходит на открытое место... – снова заговорил Лео.

Каждый вечер мы приходили в кабинет, и я прослеживала на карте дорогу, которую мы проделали за этот день. Затем Лео показывал мне, куда мы поедем на следующий день, и каждый вечер он располагал карту так, что я должна была опираться на его плечо, если хотела изучить ее дальний угол. И каждый вечер я решала изучать этот угол, потому что Лео теперь понимал. Мы сидели, прижавшись, друг к другу, и рассматривали карту. Но в других случаях мы не касались друг друга.

Однажды, когда установилась чудесная погода, Лео подкатил в открытой тележке, в которую была впряжена Бесси. Я еще ни разу не видела его управляющим лошадью. Лео соскочил, отдал поводья мальчику-конюху и помог поднять в тележку Флору, плед, корзинку с Розой.

– Ты справишься, Эми?

– Да, – я уселась в тележку, а Нелла примостилась у моих ног, Лео влез на сиденье передо мной.

– Нн-ноо! – крикнул он, и мы мягко покатили по дороге. – Слава богу, Бесси слишком стара, чтобы ее реквизировали. А теперь мы для начала поедем в низину Харбинс. Я ввел ее в пахоту в 93-м...

Мы говорили о земледелии, и только о земледелии. Каждое поле, каждая ограда, даже каждая канава имела свою историю. Лео рассказывал о плодородии земель, об уроне, нанесенном им войной.

– Мы были вынуждены получать с них слишком много и слишком быстро. Землям нужно давать не меньше, чем с них берешь, – он вздохнул. – Но сейчас нашей стране нужен хлеб, поэтому нужно растить зерно.

Мы проехали проселком к небольшой кучке коттеджей в речной долине. Бесси остановилась на дворе мельницы, запорошенный мукой мельник вытер руку и протянул Лео.

– Я слышал, что вы уходите в солдаты, мой лорд – желаю вам всего самого наилучшего.

Узкой дорожкой мы дошли до огромного брызжущего колеса. Флора крепко вцепилась в грудь Лео, Роза – в мою. Рядом по мельничному лотку несся быстрый поток, падающий в глубокую воду за дамбой. Я загляделась вниз, в темные и скрытные глубины, и поспешно отступила, напуганная этой мощью.

Лео повел нас туда, где между пышно зеленеющими берегами текла речка. Она струилась под влажной сенью ив и убегала к залитому солнцем краю поляны, где по колено в прохладной воде стояло полдюжины красно-белых херфордов. Мы остановились поглядеть на них.

– Они – выносливые животные, но не на первом месте у фермеров-молочников – однако очень устойчивы к туберкулезу...

Когда мы вернулись к Бесси, Лео сказал:

– Сегодня мы посетим еще одно место. Там есть кое-что, что понравится вам с Флорой, – улыбнулся он, – и мне тоже.