Филипп хмуро посмотрел на нее.

— И вы полагаете, что от этого мне станет легче?

— К этому я не стремлюсь. — Маргарет заставила себя не обращать внимания на боль, отразившуюся в его глазах. — Я пытаюсь сделать так, чтобы Аннабел не превратилась во вторую Роксану.

«Почему ее так занимает будущее Аннабел?» — удивился Филипп. Никаких причин для этого он не видел, но если он их не видит, это еще не значит, что их не существует и что они не станут преследовать его в будущем.

— Вы можете начать с того, что побеседуете сегодня утром с гувернанткой Аннабел, — мягко подтолкнула его Маргарет.

— Черт побери! Не надоедайте мне!

— Я не надоедаю! Я показываю вам приблизительную стоимость моего содействия.

Филипп потер лоб, пытаясь уменьшить неотвязную боль, мешавшую ему думать.

— Гилрой все еще в моих руках, — пробормотал он нерешительно.

— Джордж — это часть другой нашей сделки. Или вы мужчина, который не держит своего слова?

Ее резкий голос заставил его поморщиться. Он понимал, что в целом она права; но в одном она все же не права: он не ненавидит Аннабел. Он не испытывает к ней любви, но ненависти он также не испытывает.

— Ладно, — сказал он. — Я буду пытаться в течение месяца.

— В течение месяца… — повторила Маргарет, размышляя о том, как ей удастся за месяц заставить его смотреть на Аннабел как на человека, не связанного с Роксаной, если этого не могли сделать восемь лет.

— Доброе утро, милорд, миледи, — приветствовал их Комп-тон, когда они вернулись домой после встречи-с Уитменом. — Принесли почту. Все лежит на столе в холле.

Маргарет отдала лакею ротонду и шляпку; почта ее не особенно интересовала. Она не могла ожидать ответа на свое письмо Джорджу раньше чем через пару недель. А может быть и месяцев, если Джордж отложил его в сторону, чтобы заняться им попозже. Она улыбнулась, вспомнив привычку Джорджа медлить, надеясь, что какой-нибудь случай избавит его от необходимости действовать.

— Две претендентки на место гувернантки пришли, пока вас не было, миледи, — добавил Комптон. — Они ждут в гостиной.

Маргарет повернулась к Филиппу, слегка нахмурившись при виде того, как напряглись его широкие плечи под бутылочно-зеленым сюртуком. Он смотрел на потрепанное письмо в своей руке так, словно оно могло укусить его.

Филипп поднял глаза, и по спине у Маргарет пробежала дрожь от дурных предчувствий. «Что там еще?» — подумала она. В таком настроении Филипп мог убедить самую отчаявшуюся гувернантку, что в положении безработной есть свои преимущества.

— Не пройдете ли вы в кабинет, сударыня? — предложил Филипп.

Маргарет пошла следом за ним, мысленно перебирая свои поступки. Что она сделала такого? Отчего его настроение так резко изменилось? Но сомневаться ей оставалось недолго.

Едва Комптон закрыл за ними дверь красного дерева, как Филипп сердито взмахнул рукой с письмом.

— Я сказал вам, что вы не должны поддерживать личную переписку с Гилроем.

— С Джорджем? — Маргарет внимательнее вгляделась в измятый лист бумаги. Так это письмо от Джорджа? Ее охватил страх, кровь отхлынула от лица. Что случилось, почему он пишет так скоро после своего предыдущего письма? И скорее всего до того, как он получил письмо от нее. — Вы не велели мне писать ему. Насколько я помню, вы ничего не говорили ему, чтобы он не писал мне! — Она так испугалась за Джорджа, что все мысли о необходимости успокоить Филиппа разом вылетели у нее из головы, — Могу я получить письмо? — И Маргарет протянула руку за драгоценным посланием.

— Вы моя жена. Ваша переписка принадлежит мне. Таков закон.

— Демобилизованные солдаты должны умирать с голоду на улицах — это тоже закон, однако я не замечала, что вы с ним согласны.

Филипп скрипнул зубами. Спорить с Маргарет — все равно что спорить с мужчиной. Она прибегает к безукоризненной логике, что исключает возможность простых ответов.

— Это совершенно не одно и то же, — сказал он. — Женщинам требуется руководство со стороны их мужей. Маргарет пренебрежительно фыркнула.

— Законы, которые низводят женщину до положения имущества мужчины, не имеют ничего общего с руководством. Законы созданы ради власти и для того, чтобы сохранить ее за мужчинами, в руках которых она находится.

Филипп открыл было рот, чтобы опровергнуть это заявление, но ничего не сказал. Он был не в состоянии аргументирование оспорить то, что она говорила. Потому что он знал, что это правда.

Он неохотно отдал ей письмо, поморщившись при виде того, как торопливо она схватила его.

Маргарет поспешно сломала печать, развернула листок и прочла строки, написанные неразборчивым почерком.

А потом прочла еще раз, потому что не поверила своим глазам. Джордж, наверное, шутит? Может, это какой-то трюк, чтобы смутить Филиппа? Но какой в этом смысл, ведь Джордж не знает, что она в руках у Филиппа? Он думает, что она все еще служит в гувернантках.

— Что он пишет? — спросил Филипп требовательно, поскольку она продолжала в оцепенении смотреть на письмо.

— Что он женится. — Высказанные вслух, эти слова прозвучали не более вероятно, чем когда она читала их. — На экономке, служащей у вас на вилле.

— На мадам Жиро? С какой стати ей вздумалось совершить такую глупость? — Джордж очень славный. — Маргарет не раздумывая встала на его защиту, но честность вынудила ее добавить: — Хотя я не могу сказать, что он будет очень удобным мужем.

Филипп внимательно смотрел на нее, пытаясь определить ее реакцию на письмо. Сообщение Гилроя не столько опечалило ее, сколько привело в растерянность. И если его женитьба — это нечто такое, чего она никак не ожидала, то теперь, когда это произошло, она беспокоится, что из этого не выйдет ничего хорошего. Из чего можно сделать вывод, что существующая между ними привязанность действительно носит чисто родственный характер, как он и надеялся, а не романтический, чего он опасался.

Он едва смог скрыть вздох облегчения по поводу того, что ему не придется иметь дело с Гилроем в будущем.

— Джордж пишет, что у мадам Жиро есть брат, который содержит процветающий постоялый двор к югу от Парижа. Она собирается вложить свои сбережения в дело брата, и они оба будут помогать ему, — сообщила Маргарет, еще больше подтвердив этим, что она не возражает против женитьбы Гилроя. Или что он написал нечто такое, что нужно хранить в тайне.

Но прежде чем Филипп успел ответить, дверь в кабинет распахнулась без всякого стука, и в комнату вбежала Анна-бел; увидев Филиппа, она резко остановилась.

— Вам никто никогда не говорил, что сначала нужно постучаться, а потом входить? — спросил Филипп, огорчившись, что их разговор с Маргарет прервали.