– Только попроси, и отец даст тебе охрану. Какая вторая причина?

– Целитель работает руками. Кольца мешают.

– Кольца можно снять, когда исцеляешь. И в любом случае это не причина, чтобы не носить серьги. Называй третью.

– Я не люблю их носить.

– Вот! Это и есть одна-единственная причина! Ты считаешь, что драгоценности – это красивая упаковка, нужная только для того, чтобы удачно продать девушку замуж.

– Я такого не говорила, – смутилась Мэгги.

– Но ты так думаешь. Замуж ты не хочешь, и потому дырочки в ушах у тебя скоро зарастут.

– Уже заросли. Надо заново прокалывать.

– Зачем прокалывать уши, если носить серьги ты все равно не собираешься?

Мэгги замешкалась, не зная, что на это ответить, но подбирать слова ей и не пришлось. В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошел седой благообразный мужчина с лицом римского патриция, одетый в дорожный костюм.

– День добрый, красавицы! – поздоровался он. – Как дела?

– Папа! – пискнула Корделия и повисла у отца на шее, поджав ноги. – Смотри, какое у меня новое колечко!

– Мне не видно, – улыбнулся вошедший. – Твой перстенек сейчас у меня на шее сзади.

– Точно! – Его старшая дочь встала на ноги и разомкнула объятия. – Вот он! – она завертела у отца перед лицом своей изящной ручкой.

– Какое именно кольцо ты мне показываешь? Глаза разбегаются, так их на тебе много.

– Скоро будет еще больше! А показываю я вот это, на безымянном пальчике. Обручальное. Жених подарил.

– Красивое, – похвалил отец. – Сама выбирала или он?

– Сама, конечно!

– Я навел о твоем женихе некоторые справки, дочь. И о нем, и о его семье. Тебе нужно хорошо подумать, прежде чем выходить за него.

– Что такое? – обеспокоилась Корделия. – Он замешан в чем-то плохом?

– Нет. Репутация у твоего жениха безупречна. Будь иначе, я бы не дал согласия на брак. Дело в его дяде, герцоге.

– И что не так с его дядей?

– Жениться этот дядя надумал на старости лет. Так что, скорее всего, не быть тебе герцогиней.

– Папа, у тебя тонкий английский юмор! Я так похожа на стерву, у которой единственная цель жизни – герцогский титул? Меня и графский вполне устроит. Тем более герцог очень стар, и неизвестно, способен ли он в таком возрасте не то чтобы произвести на свет наследника, а хотя бы исполнить супружеский долг.

– Если он действительно на это не способен, наверняка найдутся помощники. Кучер там, садовник или кто-то из стражников. Так что исходи из того, что наследник будет, – посоветовала сестре Мэгги.

– Что ты такое говоришь! – ужаснулся отец. – Вот уж не думал, что услышу нечто подобное от собственной дочери!

– А что я сказала не так?

– Ты, конечно, права, но можно же было выразиться более обтекаемо! Например, что сын у герцога родится, но похож на него не будет. Да, дочь моя, общение с магами на тебя плохо влияет. Ладно, леди ведьма, новое колечко Корделии и прочие ее дела мы обсудили, теперь переходим к тебе. Не скучаешь во дворце?

– Очень скучаю. Вот, хотела книгу почитать о сатанистах, а там…

– Этот трактат нашли у попавшего к нам в плен вражеского офицера. Он не понимал латынь, поэтому возникло подозрение, что эта книга, которую он не мог прочесть, содержит какие-то зашифрованные данные. Но наши телепаты, прочитав его мысли, заявили, что он эту книгу просто где-то украл. Офицеры – это, как правило, аристократы, но война, увы, весьма способствует падению нравов или, выражаясь народным языком, оскотиниванию. Наши воины тоже порой ведут себя ничем не лучше. Вот и привезли этот трофейный трактат мне. Я дальше третьей страницы продвинуться не смог.

– Я сдалась на второй. Папа, а чем христиан на континенте так разозлили сатанисты?

– Маргарет, ты знаешь многих сатанистов?

– Нет. Даже среди черных магов их не так и много, примерно каждый десятый. С некоторыми из них я знакома.

– Так вот, дочь моя, для нынешних черных магов сатанизм – просто дань традиции, и не более. Фанатики среди них если и есть, то очень немного. А раньше, лет триста назад, было не так. Происходили человеческие жертвоприношения, оргии с животными и прочее подобное. Эта мерзость процветала на континенте, но и наше королевство стороной тоже не обошла. Тогдашний король с проблемой справился, и теперь сатанизм у нас вошел в приемлемые рамки. Только не спрашивай, какими методами Его Величество этого добился. Ты еще мала слушать подобные вещи, хоть ты и ведьма, которая обучается целительству. Один Господь судья тому древнему королю. Он нарушил заповеди, но принес пользу королевству. Но поговорить с тобою я хотел, разумеется, не о сатанизме. Дело в том, что твоя наставница, Мэри-Джейн, оказалась замешана в каком-то скандале.

– Она ни в чем не виновата!

– Маргарет, я ее ни в чем не обвиняю. Я даже готов допустить, что она невинна, как праматерь Ева до грехопадения. Это неважно! Важно то, что наша семья не должна быть втянута ни в какой скандал. Как мне рассказывал Марк, он с нашими стражниками подоспел к тебе на выручку очень вовремя.

– Да, папа, спасибо.

– В дальнейшем подобные ситуации нужно напрочь исключить. Поэтому ты должна немедленно перейти к другой наставнице.

– Нет. С моей стороны это будет предательством.

– Маргарет, для меня главное – не допустить повторения ситуации, когда моя дочь угрожает заколоть кинжалом стражника, а его коллеги в это время намереваются забить ее дубинками. Так что я настаиваю.

– Отец, если я уйду от Мэри-Джейн, то мой новый наставник будет из черного ордена.

– Даже думать об этом не смей! Ты знаешь, как я отношусь к черной магии!

– Зря. Белый орден ничем не лучше черного. Тебе известно, что магистр Деннис имеет в своем распоряжении личных тайных убийц?

– Известно, конечно. Я же не вчера родился, как некоторые.

– Так, может, и Церковь имеет подобных верных слуг?

– Если ты говоришь о католической церкви, то, конечно, имеет. Помнится, некоторое время назад какой-то французский монах прикончил французского же короля. Не думаю, что он это сделал по собственной инициативе. Ему наверняка приказали.

– Я говорю не о римской церкви, а о нашей.

– В нашей Церкви тайных убийц нет. Не потому, что мы чем-то лучше католиков, а потому, что во главе нашей Церкви – сам король. А Его Величество наверняка не хочет повторения у себя истории с его французским родственником. Впрочем, если будет нужно укоротить век кому-то из врагов Церкви, король найдет как это сделать.

– Какие вы скучные! – возопила Корделия. – Неужели вам больше не о чем поговорить, кроме как об убийствах?