– Да. – Он поджимает губы, смотрит на меня сверху вниз и вдруг останавливается. – Холодно?

В этот момент на меня налетает очередной порыв ветра.

– Типа того, – бормочу я сквозь зубы.

И тогда он делает то, чего я хотела: рукой обнимает меня за талию, прижимая к своему боку, так что я прячусь у него под рукой.

– Нам повезло, что у входа нет очереди. Сейчас зайдем внутрь, и там будет жарко, как в бане, ты не пожалеешь, что надела майку.

Через пару минут мы уже в клубе. Взяв меня под руку, Итан проходит к барной стойке. Притянув к себе, в самое ухо спрашивает, что я буду пить. Я вообще не любитель выпить, а сегодня хочу иметь ясную голову, так что отвечаю, что ничего не буду. Он берет себе пиво, заверив меня, что выпьет только одну бутылку. Ведь ему еще за руль.

Я молчу. Просто оглядываюсь по сторонам и рассматриваю людей вокруг. Есть старые, есть молодые. Некоторые из них одеты как мы. Другие – настолько чудно, что я ловлю себя на мысли, уж не в маскарадных ли они костюмах. У одной девушки под носом гигантское кольцо. Двое парней в углу целуются и обнимаются. Мимо проходит девушка примерно моего возраста в настолько коротком платье, что сзади можно увидеть ее трусики.

Нет, оказывается можно даже увидеть ее ягодицы. Потому что, по всей видимости, на ней вообще нет белья. Сглотнув ком в горле, я качаю головой.

Никогда раньше я не видела ничего подобного. Стою, как ребенок, разинув рот.

Группа, которая была на разогреве, уже отыграла. И теперь на сцене клиенты Итана. Они настраивают инструменты, громко и резко звучат гитарные риффы.

Неожиданно я ловлю на себе взгляд незнакомого мужчины, стоящего в метрах шести от нас, и вздрагиваю. Итан все еще держит меня под руку. Всем видно, что этим вечером мы вместе. И то, что незнакомый мужчина кокетливо мне подмигивает и улыбается дьявольской улыбкой, сковывает меня совершенно иррациональным страхом.

Я отворачиваюсь и прижимаюсь щекой к накаченному плечу Итана. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю его пьянящий запах. Мне так неприятно от того, как этот мужчина на меня посмотрел. Будто я кусок плоти, выставленный на его обозрение. Может, не так уж это и здорово – наряжаться посексуальнее для любимого мужчины…

– Ты в порядке? – Итан внимательно на меня смотрит, брови озабоченно сдвинуты, в руке зажата бутылка. Я ничего ему не говорю, просто улыбаюсь, всем своим видом показывая, что все в порядке. Он в ответ тоже улыбается, но его глаза полны тревоги за меня. – Пойдем, может, удастся занять столик.

Без лишних слов Итан ведет меня в глубину зала, туда, где стоят стулья и круглые столики. Но все они заняты. Открытое пространство перед сценой заполнено публикой, в основном девушками. Некоторые из них одеты совсем откровенно и кричат парням на сцене всякие непристойности.

– У них много фанаток, – говорит Итан и криво усмехается, услышав пронзительный женский вопль: «Трахни меня, Марти!».

– Вижу, – бормочу я и тут же громко вскрикиваю, потому что одна из этих девиц поднимает майку и показывает голые сиськи парням на сцене.

Итан осторожно обнимает меня за плечи и говорит на ухо:

– Ты ведь не против всего этого?

Не могу сказать, что мне приятно. Но посещение концерта с девушками, которые бросаются на шею потных, недурно выступающих гитаристов, меня точно не убьет.

Мне нравится делать то, чего я не делала раньше. Шейла бы мной гордилась. Назвала бы это процессом роста над собой или чем-то в этом роде.

Барабанщик начинает отсчет, палочкой выстукивая ритм, и тут с тяжелым звуком гитар вступает вся группа, а печальное пение вокалиста разносится по залу. Мы стоим позади открытого пространства перед сценой. Итан уже убрал свою руку с моих плеч. Мимо нас проходят и скапливаются люди. Он пьет пиво и слегка покачивается в такт музыке. Я же могу только неловко и неуверенно стоять рядом с ним.

Что я делаю, как я говорю, как я двигаюсь? Я никогда раньше не танцевала, по крайней мере, при всех. Я много чего никогда не делала раньше. Моя жизнь остановилась где-то в районе тринадцати лет, и после этого я уже ничего себе не позволяла.

Это так грустно.

Помню, как, запершись в своей спальне, я прыгала и вертела бедрами под песни Кэти Перри. Я никогда не была на школьной дискотеке, но смотрела много видео на YouTube, и несколько движений заучила. Сейчас я, наверное, могла бы что-то изобразить, если бы расслабилась. Оставила тревогу, опасения и рефлексию, если бы могла просто… быть собой.

Постепенно меня наполняет решимость, и я выпрямляюсь. Если я хочу танцевать, нужно танцевать. Если я хочу двигаться в ритме музыки, чувствовать на себе мужские руки, тут нет ничего постыдного. Я взрослая женщина, и у меня есть потребности.

Песня заканчивается, толпа ревет и аплодирует. Не тратя времени даром, музыканты начинают следующую. А я поворачиваюсь к Итану лицом. От волнения кровь стучит в висках, я подвигаюсь к нему поближе, кладу ему руки на печи.

– Пойдем к сцене, – кричу я в надежде, что он услышит меня сквозь грохот.

– Что? – Он морщит в замешательстве лоб, прищуривается за стеклами очков.

Какой же он все-таки милый. И то, что мы пришли сюда, примиряет меня с тем, как он вел себя раньше.

– Я хочу подойти ближе к сцене, – снова кричу я, четко проговаривая каждое слово.

Он смотрит в сторону толпы под сценой:

– Там тесно.

Я пожимаю плечами:

– И что с того?

– Жарко, душно, – вдохнув носом воздух, он продолжает: – и кто-то пустил по кругу косяк.

Наркотики и алкоголь, и все это на концерте живой музыки. Сегодняшний вечер не похож ни на что в моей жизни.

– Все равно. Я же не собираюсь его курить.

Он смеется:

– Ты правда хочешь туда, в самую толпу?

Киваю. Волосы скользят по влажной шее. Жара уже добралась до меня, но это неважно. Я хочу получить этот новый опыт. Хочу полностью окунуться в эту ночь, хочу, чтобы Итан был в эту ночь со мной рядом.

Он берет меня за локоть и ведет в самую гущу.

– Тогда идем, – говорит он.

Итан

Сейчас

Я никогда раньше не видел Кэти такой – страстной, открытой. Ее гибкое тело качается в ритм музыки. Я стою позади нее и сверкаю глазами на каждого ублюдка, который только осмеливается подойти к ней близко. Мы стоим около сцены, насколько смогли к ней подойти, прямо перед динамиком, так что музыка тут очень громкая. Говорить бессмысленно, мы все равно не услышим друг друга. Кроме того, слова не нужны.

Наши тела говорят за нас, и довольно громко.

Я, конечно, повел себя как придурок, позвав Кэти, будто ничего не случилось между нами несколько дней назад. Но мне нужно было увидеть ее, вдохнуть ее запах, прикоснуться. Я не мог больше бороться с собой. Столько часов я не разговаривал с ней. Это была пытка. А теперь, когда я держу руки на ее бедрах, когда ее запах обволакивает меня, я буквально улетаю, как те идиоты, которые курят сейчас по кругу в нескольких метрах слева от нас. Я просто на небесах.