— Светлые… Во главе у них стоит Жрец Света. У него есть паства — покорные и верные рабы. У него есть армия, которую он использует как пушечное мясо. У него есть Голос, который может свести с ума любого.

— Сколько их?

— Много. По нашим наблюдениям не меньше пяти тысяч.

— Откуда столько?

— Они прибывают сюда с каждым звездолётом, привозящим оружие, припасы и топливо, и уже не могут улететь назад.

— Почему?

Он перевёл на меня взгляд холодных, как чёрный агат, глаз.

— Воронка. Они все заперты здесь, как и мы. Стоит любому звездолёту приблизиться к выходу из этого пространственного мешка, как появляется эта воронка и засасывает всё обратно. Чем ближе звездолёт прорывается к выходу, тем сильнее гравитационное поле. Они уже наловчились пользоваться этим. Как только в зоне действия воронки появляется звездолёт, они посылают к выходу свою посудину и воронка засасывает гостя, которого они тут же берут на абордаж. Звездолёт присоединяется к их флоту, а людей они «просветляют», а если те не поддаются, что бывает нечасто, просто отправляют в цепях в катакомбы или казнят на радость своему стаду баранов. — Но нас они не встретили у входа, — заметил Дакоста.

— Это потому что они знали, кто мы и у них уже тогда был другой план, — предположила я и снова взглянула на Таро. — Чего они хотят?

— Власти, — пожал плечами он. — И выбраться отсюда.

— А этот Голос? Какого рода воздействие он оказывает?

— Он появляется в центре головы и пытается пробиться в сердце. Он обещает покой и свободу, забвение боли. И, наверно, дает всё это, если светлые считают себя свободными и счастливыми, и готовы глотку перегрызть за своё божество. Пять членов моего экипажа попало к ним, и двоих мне пришлось убить собственными руками, потому что иначе они бы убили меня.

— А противостоять этому голосу можно? — спросила я.

— Да. Нужно просто не соглашаться на его предложение. Не откроешь — не войдёт.

— Так просто?

Он какое-то время задумчиво смотрел на меня.

— Это совсем не просто. Это даже невозможно. Есть совсем немного людей, которые устояли.

— А ты слышал этот Голос?

— Да, несколько раз, но он никогда не говорил именно со мной.

— А теперь скажи, — я развернулась к нему. — Это может быть гипнотическим воздействием? Этот голос может быть генерирован машиной или человеком?

— Это голос божества, — совершенно серьёзно возразил он. — Ты можешь считать меня сумасшедшим. Может, я, и правда, сошёл с ума среди этого безумия, но я знаю, что это не человек и не машина. Это сущность.

— Светлая или тёмная?

— Она зовет себя божеством Света. От неё, как я знаю, исходит свет. Но её приспешники творят зло, и вокруг него бурлит Тьма. Поэтому я скорее умру, чем соглашусь уступить ей.

— Ты видел это божество? — прошептала я, пораженно глядя на него.

Он печально посмотрел мне в глаза.

— Я видел. Я ходил в этот город, я поднимался по ступеням храма и, никем не замеченный, прошёл среди золотых колонн. Я подошёл к алтарю из мерцающего хрусталя и увидел его… Оно сияло не как солнечный свет, а как горные вершины, покрытые снегом в лучах солнца, как гребни волн, мерцающие радужной пеной, как ветви сакуры весной, как цветы хризантем летом. И тогда я услышал этот голос. Он звал и успокаивал, он манил и обещал так много… Я развернулся и ушёл.

— Почему? — глядя ему в глаза, спросила я.

— Потому что за пару часов до этого они сожгли заживо Джеймса Окленда, который сказал «нет» этому «божеству Света».

Он снова посмотрел на город вдали. Я обернулась к Дакосте, внимательно слушавшему наш разговор.

— Ну, доктор? Идеи есть?

— Думаю, что это может быть магия, но не исключено и то, что это мистификация.

— Мистификация? — переспросил Хок, который сидел неподалеку на перевернутом ящике и тоже прислушивался к разговору. — Вы не знаете, на что способна Тьма, когда хочет добиться своего. Командор… — обратился он к Таро.

— Зовите меня по имени, — перебил тот. — Здесь другая жизнь. Здесь нет званий.

— Хорошо, так даже лучше. Скажите мне, Таро, здесь есть магия?

Тот удивлённо взглянул на Хока, а потом на меня.

— Твой старпом в своём уме? Командор третьего класса спрашивает что-то о магии?

— Здесь нет званий, как ты справедливо заметил, — произнесла я. — Его зовут Хок. Того парня, что вы подобрали — Мангуст, а того, что сидит рядом и держит его руку, — Белый Волк.

— Белый… — Таро обернулся на старшего стрелка и подошёл ближе, потом вернулся ко мне. — Это шутка?

— Он оборотень, — уточнила я. — Чему ты удивляешься? Разве не слышал в детстве от папы сказки о белой лисице, которая превращалась в прекрасную девушку? У нас есть белый волк, который превращается в симпатичного парня.

— А вы летаете? — он с иронией взглянул на Хока.

— Нет, но иногда пикирую. Ответьте на мой вопрос и не беспокойтесь за нашу психику. Мы должны знать, с чем имеем дело.

Таро какое-то время задумчиво смотрел на него, потом перевёл взгляд на меня.

— Ты очень изменилась…

— Очень… — согласилась я. — И порой мне кажется, что это уже не я. Для меня эти четырнадцать лет тоже не были триумфальным шествием по ковровой дорожке, усыпанной розами и лилиями. Не думаю, что в твоём мире есть что-то, что может меня удивить или напугать. Ответь, это магия?

— Я не знаю другого объяснения тому, что здесь происходит, — наконец ответил он.

Джулиан вышел из закутка, сдергивая с рук тончайшие перчатки. Вид у него был мрачный.

— Ну, как? — повернулся к нему Хок.

— Если б мы были в современном медицинском центре, я бы за неделю поставил его на ноги. Ему нужен регенерационный раствор, подключение к реанимационной аппаратуре. Лёгкие повреждены, большая кровопотеря, и хуже всего то, что у него уже просто нет сил бороться за свою жизнь. Белый Волк и Митико разговаривают с ним, потому что если он потеряет сознание, то уйдёт навсегда. Но он всё равно постоянно проваливается в беспамятство. Это всё только изматывает его.

— А ты не можешь помочь ему так, как помог мне? — спросил Хок.

Джулиан вздохнул.

— Я уже сделал всё, что мог, но, боюсь, что этого недостаточно.

Следом из закутка появился Белый Волк.

— Он умирает? — спросил он.

— Вы же видели, что у него три лучевых ранения грудной клетки. К тому же он обессилен борьбой за жизнь в самом начале.

— Мы нашли его в лесу у подножия горной гряды, — сообщил Таро.

— От того места до гор несколько километров, — пробормотал Белый Волк. — Он, и правда, живучий.