Рошер задумчиво покивал. Да уж, после Яниного ужаса «РОД ОБОРВАТЬ?!» он как-то иначе воспринимал эту историю.

– А у вас-то дети есть, сатро?

– Дочь. Сейчас она не в этом городе живет, но вроде как довольна и счастлива.

Рошер подумал, что так тоже бывает. И намного ли сар Турмис счастливее, чем сар Атион? Оба на старости лет остались без детей, и то, что у одного их нет рядом, а у другого просто нет – разве многое меняет? И то, и другое одинаково грустно.

– Так вот, – вернулся к теме сар Турмис, – Тенсора Вали обожала. Как же, единственный сыночек. Он вчерную пил – она только что деньги ему давала да дорогое вино покупала, чтобы сыночек в портовых кварталах не оказался. Там народ разный случается, свернули б дураку башку, что тому куренку. И когда Тенсор женился, жену его приняла… плохо. А вот Валайру – с обожанием.

– Какая ж бабушка внучку не полюбит? Да единственную?

– Любить и курица умеет. А ты попробуй вырасти, да воспитай, да в люди выведи. Это куда потруднее будет, сатро. Своих-то, чай, нету?

– Нет пока.

– Потому и говорите, что не знаете.

– Верю, – согласился Рошер.

Сложно спорить с тем, о чем имеешь самое смутное представление.

– Вот. И Вали принялась баловать девчонку. Кукла не кукла, конфета – да не эта, платье не из шелка, книжка не того толка… там много чего было. Но выросла – дрянь. Такая же, как Тенсор. Злая, завистливая, а что самое печальное – ни руками, ни головой работать не обученная. А к чему? Она ж точно знала, что добрая бабушка все в клювике принесет и в ротик положит.

– А потом бабушка умерла.

– Именно. И оказалось семейство на мели, да так лихо они на нее налетели, что брюхо пропороли.

– Вы не моряк ли, сар?

– Нет. Но по миру попутешествовал, было дело. Наемничал в молодости, бросил быстро, потом в лавке работал.

– Понятно, сар.

– Вот и слушайте дальше, коли понятно. Славерус эту шайку на себе везти не захотел, да после смерти Вали ему дурно стало, сердце прихватило. Тут Тенсор подсуетился, мамину лавочку под себя пригреб, но торговать не сумел. Прогорел быстрее, чем отчим выздоровел. Тут-то они и поругались впервые. Вали уж не было, мирить некому, но по бумагам дом этот – Славеруса. Так что тот в канцелярию бросился бить челом. Ну, Тенсору быстро от ворот поворот дали. Он, конечно, не унялся, пытался ходить, скандалить, да только стража это дело быстро пресекла…

– А Валайра? Младшая?

– Та оказалась похитрее, иначе подлезть попыталась. Сначала к деду лезла – отец не прав, давай я вас помирю. Но тут Славерус себе подругу нашел, он и сейчас-то мужик видный, а тогда на него все бабы головы оборачивали. Та Валайру и шуганула, мол, иди-ка отсюда, крыска, тебя напросвет видно…

– И как?

– Может, она б и не утихомирилась, да как раз замуж вышла, уехать пришлось. Тенсор тут ходил, воевал, потом Славерус его жердью по улице гонял, опять сердце прихватило… Много веселого было.

– А кто на Валайру мог собак спустить?

– Я, наверное, мог бы.

– Если б они у вас были.

– Именно, сатро. А может, и не спустил бы… Охота руки об эту дрянь марать.

– Говорят, она тут кого до развода, кого до чего довела. Имен не назовете?

«Боровичок» хмыкнул.

– Хваткий вы, сатро. Назову, как не назвать, проверяйте. Семья Гьент, Демарис, Калтон, Оварин – это краткий список.

– А полный?

– А полного Валайра и сама не знала. Она ж не гадости людям делала, понимаете, сатро? Она за свое боролась, как ее бабушка научила. Глотки рвала, по головам шла, подставляла, предавала… А по сути – считала, что берет свое. Мало ли кому она гадостей по такому случаю наделала?

– Вот даже как…

– Именно так. Ищите, проверяйте…

– А на улице на этой никого не осталось? Для проверки-то?

– Молодой человек, а вам бы в таком месте жить понравилось? Где вам подлость сделали? Или с женой поссорили, или еще чего?

– Нет.

– Вот то-то и оно. Так что ищите – и будет вам справедливость. А Валайре она уже отлилась.

– Думаете, так правильно?

Рошер вспомнил окровавленное тело. Вспомнил следы когтей и клыков, страшные раны, выражение изумления на чудом уцелевшем лице…

– Знаю, – с уверенностью ответил старик. – Знаю.

* * *

К вечеру Яна поняла, почему Гарт так недоволен своей матерью. Анфимия Авельен была неглупа, мила, добра к возможной невестке, но окажись они запертыми в одной комнате – Яна бы стену пробила через сутки.

Хоть своим лбом, хоть ее.

Лара болтала без перерыва то об одном, то о другом, расспрашивала Яну, тут же приводила тысячу и одну историю из своей жизни, потом опять возвращалась к нархи-ро… Держать нить разговора была безумно трудно. Легче стало, когда приехала Аэлена. Она тоже заняла стратегическую позицию рядом с ларой Анфимией и принялась поддакивать «Да-да, вы правы», «Вы так думаете?», «Неужели?». Других фраз у нее в речи не появлялось. Яна прислушалась и выявила даже закономерность. Три «да-да…», потом «неужели?», «вы так думаете?» и опять «неужели?». И снова три «да-да…».

Лара этого явно не замечала, а Аэлена думала о чем-то своем. И после обеда похитила наконец Тайяну.

Оказавшись в саду, нархи-ро перевела дух и почти упала на траву.

– Я думала – убью. Или умру.

– Жива?

– С трудом верится. Аэла – и так каждый раз?

– Да. И ведь она человек-то неплохой, вот что самое страшное! – Аэлена отбросила церемонии и растянулась на траве рядом с Яной. – Она не со зла! Просто не понимает – в чем дело? Она же заботится о нас! Как может, как умеет…

– Понимаю. Но от этого не легче.

Аэлена пожала плечами:

– Знаешь, мне жаль, что это только игра. Яна, а тебе Гарт нравится?

– Никогда не задумывалась.

– А если подумать? Ты бы вышла за него замуж?

– Нет.

Ответ прозвучал мгновенно и решительно. Аэлена даже расстроилась. Неприятно… для Гарта.

– Почему?

– Он заслуживает большего, чем нархи-ро.

– Знатная нархи-ро из рода Риккэр? Ты всерьез?

– Вполне. У людей – я это уже поняла – ценятся не знания. Нечто другое.

– Да. Деньги, связи – это есть. Но женился же Алинар на мне?

– Это другое. Он тебя любит, а Гарт меня – нет.

Аэлена пожала плечами и перевела разговор на другую тему. Любовь…

Стоит ли говорить о ней сейчас? Когда Яна в принципе может думать только о трайши Ландаре? Вот придет в себя – тогда и посмотрим.