— Ваш друг просто невозможен, — заявила она с порога. — Ну неужели так сложно немножко подождать. Доставайте градусник.

Проверив температуру, она протянула ему несколько таблеток и стакан воды.

— Выпейте.

— Это не снотворное?

— Нет. Пейте.

Только после того, как Коляда выпил лекарство, Солонин получил возможность появиться в палате. Он проводил медсестру взглядом.

— Ой строгая, — сказал он, качая головой. — Но симпатичная. Ну что, желаешь узнать последние новости?

— Что с Непесовым?

Солонин взял в углу стул и сел возле кровати.

— Непесов мертв. Там же, возле трапа, и скончался.

— А Женя?

— С ней все в порядке, не беспокойся. Даже не ранена. Кстати, она уже согласилась с нами сотрудничать. Она вместе с Турецким и Галей Романовой уже вылетела в этот самый, как его?

— Кунсан.

— Вот-вот. В Кунсан. В общем, взяли мы всю эту контору. Сейчас все проверяют. Корейская полиция задействована, Интерпол. В общем, молодец ты, одним словом. Справился. Александр Борисович к тебе сюда заскакивал, но ты еще без сознания был.

— А вы ей сказали про меня?

Солонин вздохнул:

— Сказали, конечно. Как же без этого? Но я так понял, она тебе сильно обязана? Хотя лично мне показалось, что она решила сотрудничать с нами по каким-то другим причинам.

— А кто были эти люди? Я имею в виду тех, кто стрелял в нас.

— Люди Мичмана.

— Но ведь Мичман мертв?

Солонин почесал затылок:

— Как бы не так. Юрий Петрович жив и здоров. Правда, свою загородную дачу он сменил на отдельную камеру. Перехитрил он твоего Непесова. Развел, что называется, как пацана.

— И что, он сознался?

— Ну вот еще! — фыркнул Солонин. — Такие люди никогда ни в чем не сознаются. Даже когда им пистолет с отпечатками пальцев показывают. Авторитет. Но в данном случае это неважно. Все равно сядет по полной. И знаешь, что интересно? Он даже не пытался от нас скрыться. Просто сидел у себя на даче и ждал, когда за ним приедут. Всех своих людей отпустил. Оставил только пару охранников. Сейчас как раз Курбатов с ним работает. Представляешь, у меня такое ощущение, что вся Москва сюда перебралась. Куда ни посмотришь — одни наши. Вячеслав Иванович местных милицейских начальников шерстит. Александр Борисович то здесь, то в Корее. Галя Романова, Саша Курбатов, ты вот. Разве что Меркулова не хватает для полной картины.

Солонин поднялся со стула.

— Да, слушай, Олег. Я тебе там принес всякого — фрукты, еще что-то. Но у меня на входе отобрали, сказали, что вначале проверят — вдруг я тебе что-нибудь запрещенное передам. — С опаской посмотрев на дверь, Солонин залез во внутренний карман и вытащил фляжку. — Но я все равно пронес. Это коньяк.

— Да я вообще-то не пью.

— Да ладно!

— Серьезно.

— Что, действительно? — искренне удивился Солонин. — Ну ты силен. — Фляжка снова исчезла во внутреннем кармане. — Ладно, Олег. Я пойду. А то у меня тоже дела. Представляешь, занимаюсь тем, что арестовываю флот Непесова. Я — профессиональный оперативный работник. Ну да ладно. Выздоравливай.

Юрий Петрович Лиманов сидел в кабинете следователя и улыбался.

— Я уже сказал вам, что вы напрасно теряете со мной время. Я не собираюсь ни в чем признаваться, не собираюсь сообщать вам интересующую вас информацию.

— Гражданин Лиманов, вы обвиняетесь сразу по нескольким пунктам. Я думаю, что меньше двадцати пяти лет вы не получите.

— Значит, такова моя судьба, — развел руками Лиманов. — Что делать? Как говорится, не в первый и не в последний раз. Мне, как вы знаете, не привыкать.

Курбатов вздохнул.

Это был уже третий допрос Мичмана, но результат оставался тот же. В ответ на все обвинения Лиманов только пожимал плечами и отшучивался.

Курбатов видел, что Мичман прекрасно осознает собственное положение. Против него существует куча улик и показаний. Но сотрудничать со следствием он категорически отказывался.

— Юрий Петрович, мы проверили счета принадлежавшей вам компании «Приморские суда». Они пусты. Месяц назад оттуда исчезли все деньги. Вы можете это объяснить?

— Ищите, — пожал плечами Лиманов. — Или у вас с этим какие-то трудности?

Трудности у следствия были.

Никаких концов обнаружить не удалось.

Специалисты сообщили, что операции были проведены настолько изобретательно, что, скорее всего, на этих суммах можно поставить крест.

— Хорошо, Юрий Петрович. Тогда, может быть, вы знаете, кто был в той машине?

— В какой машине?

— В той самой, в которой якобы взорвались вы и ваш помощник Мельников.

— Ну меня-то там точно не было, — усмехнулся Юрий Петрович. — Наверное, Мельников. Я не знаю, я про это сам по телевизору узнал.

— Вы отрицаете свою причастность к убийствам Ларисы Соколовой и Мурада Непесова?

— Разумеется, отрицаю.

— Это глупо с вашей стороны.

Юрий Петрович снова усмехнулся:

— Вам виднее. Вы же следователь.

Приблизительно в это же самое время на другом конце земного шара, в Южной Америке, молодой человек европейской наружности стоял в магазине и примеривал на себя различные модели очков.

Он стоял здесь уже почти час и никак не мог остановиться на чем-то одном.

— Извините, — обратился он наконец к продавщице. — Вы не могли бы мне помочь с выбором. А то я боюсь, что могу простоять здесь до самого вечера.

— Конечно, — приветливо улыбнулась девушка. — Что именно вас интересует?

— Понимаете, я даже не знаю, как вам это объяснить. В общем, я не хочу, чтобы у меня был вид отличника. Ну, понимаете, отличник? Лучший ученик? Вот, я хочу выглядеть совсем по-другому.

— Тогда возьмите вот эту модель. — Девушка протянула ему нечто ультрамодное.

Он посмотрел на ее выбор с большим сомнением.

— Эту?

— Да вы примерьте. Сами увидите. Это именно то, что вам надо.

Он надел очки и посмотрел в зеркало.

Да, действительно. Сейчас он выглядел как кто угодно, но только не как отличник.

— А знаете, мне нравится, — улыбнулся он. — Просто придется привыкнуть. Я возьму их. Большое вам спасибо.

— Не за что. — Она улыбнулась в ответ. — Только если честно, я бы посоветовала вам сменить еще и одежду. Выбрать что-нибудь более модное, более молодежное.