она захочет предать ее.

— Диллард, она была с ней. Она знает, что произошло в том номере.

— Вы не можете это доказать.

Захочет ли она воспользоваться этим шансом? Возможно, Барлоу будет что сказать, когда ее саму обвинят в умышленном убийстве.

— Все, что рассказала мне Эрлин об Энджел, это то, что она невиновна.

— Из ее рта льется только ложь.

— Дикон, ты в тупике. Жюри привели к присяге по делу Энджел. Если вы снимаете обвинения, то не сможете подать снова в суд. Двойной риск. Если вы вернетесь и возобновите процесс, то проиграете, даже с показаниями моей сестры. Ты знаешь, что я буду делать с ней на скамье свидетелей?

— Я планировал находиться в зале суда во время перекрестного допроса, — ответил Бейкер с самодовольной ухмылкой. — Не хотелось бы пропустить. По крайней мере, сообщи клиентке мое предложение. Иди к ней и объясни, что я предлагаю снять с нее обвинение в умышленном убийстве.

— Я поговорю с ней, но не питай надежд.

Когда Энджел вошла в адвокатскую комнату, на ней была та же одежда, что и в зале суда.

— Охранники обыскивают мою камеру, — объяснила она. — Я пока жду. Думаю, они не ожидали моего возвращения так скоро.

— Странный денек выдался, правда? — спросил я.

— Что происходит?

— Хорошее и плохое одновременно. Сегодня утром сотрудники бюро расследований нашли красный корвет в сарае в округе Юникои. Постройка принадлежит Эрлин, как, вероятно, и сам автомобиль.

Энджел ахнула. Я внимательно наблюдал за ней. Ее лицо покраснело, нижняя губа дрожала. Она просто сидела, дрожа, и молчала. Я полез в портфель и достал носовые платочки. Я начал брать их с собой с тех пор, как впервые посетил ее в тюрьме. На всякий случай, я протянул ей через стол и положил свою руку на ее.

— Энджел, теперь окружной прокурор считает, что Эрлин убила преподобного Тестера. Он желает снять с тебя обвинение, но есть условие. Он хочет, чтобы ты рассказала ему все, что знаешь об убийстве проповедника.

В ее глазах промелькнул отстраненный взгляд, как будто она не понимала, о чем я говорю.

— Энджел? Ты меня поняла? Он хочет закрыть дело против тебя. Вероятно, они собираются арестовать Эрлин за убийство преподобного.

— Они не могут этого сделать! — взорвалась она, затем положила голову на стол и заплакала. Я подошел к ней и положил руку ей на плечо.

— Успокойся, — попросил я ее.

Хотя стальные двери были толщиной пять сантиметров, а стены из бетона, но рыдания Энджел были громкими. Я не хотел, чтобы охранники пришли и начали задавать вопросы.

— Поговори со мной, — попросил я. — Все в порядке. Просто поговори. Что бы тебя ни беспокоило, ты можешь сказать мне. Что бы это ни было, я на твоей стороне.

Внезапно она встала, вытерла глаза и умолкла. Энджел жалобно смотрела на меня.

— Могу ли я доверять тебе? — спросила она тихим голосом.

— Конечно, можешь. Ты это знаешь.

— Могу ли я действительно доверять тебе?

— Все время я был рядом. Что бы ты ни сказала мне, обещаю, что никому не скажу. Я уже объяснил тебе об обязанности адвоката хранить секреты своего клиента.

Я видел, что она приняла решение. После этого она села прямо и расправила плечи, как будто тяжелая ноша свалилась с ее плеч.

— Я сделала это, мистер Диллард. Я убила его. Не могу позволить им обвинить мисс Эрлин.

С того дня, как я поговорил с Томом Шортом, у меня были некоторые подозрения, но я просто не хотел в это верить. Даже сейчас, когда слова слетели с ее уст, я не хотел в это верить. Я взял ее за руку, зная, что если продолжу и спрошу ее о деталях, то все изменится в наших отношениях и во всей моей стратегии, если процесс продолжится.

— Подумай, о чем ты говоришь, — перебил я ее. — Мы выиграем дело. Если ты скажешь мне, что убила его, это многое изменит.

— Ты хочешь знать правду?

— Не уверен.

Я смотрел на ее молодое гладкое лицо, и мое сердце потянулось к ней. Что-то подсказывало мне, что, если она и убила Тестера, то на это были серьезные причины.

— Извини, Энджел. Да, я хочу знать правду. Что произошло на самом деле?

Она закусила губу и вздрогнула.

— Можешь рассказать мне об этом?

Она медленно кивнула.

— Хорошо, но я не хочу, чтобы ты впала в истерику. Не хочу, чтобы кто-то еще слышал, поэтому ты должна держать себя в руках. Сможешь это сделать?

— Думаю, да.

— Тогда начинай.

Она глубоко вздохнула и сжала мою руку так сильно, что ее ногти впились в мою кожу.

— Все, что я говорила ранее — правда, кроме последней части. Миссис Эрлин не только попросила его уйти, когда он напился, начал приставать ко мне и выставил себя дураком. Она спросила меня, хочу ли я ей помочь. Эрлин сказала, что хочет преподать урок проповеднику. Она сказала, что все, что мне нужно сделать, это поехать с ней в гостиничный номер мужчины, а она позаботится обо всем остальном. Я сказала ей, что сделаю это.

— Что случилось дальше?

— Миссис Эрлин поговорила с ним, и он вышел в холл на несколько минут. Когда вернулся, она сказала мне взять пальто, а сама направилась в офис и пробыла там некоторое время. Затем мы вышли и сели в машину. Мы последовали за ним на парковку мотеля. По дороге Эрлин сказала мне, что он думал, будто я пойду с ним в номер, чтобы заняться сексом. И она дала мне маленькую бутылку виски, и сказала, что как только мы доберемся до мотеля, я должна пойти в его комнату и первым делом предложить выпить. Она сказала, что положила кое-что в виски, и что когда он выпьет, то уснет, а я должна вернуться к машине и сообщить ей. Думаю, она планировала забрать его деньги.

— Но, очевидно, что-то пошло не так, — сказал я.

Она прижала кулак ко рту и прошептала:

— Да.

Она смотрела отстраненно. На ее лице было то же выражение, которое я уже видел, когда она рассказала мне об инциденте с овсянкой.

— Когда мы добрались до мотеля, я вышла из машины и поднялась с ним по лестнице. Миссис Эрлин осталась на стоянке. Я вошла в комнату, и он закрыл за нами дверь. Я достала бутылку из сумочки и спросила, не хочет ли он выпить. Он взял ее, поставил на стол и ответил, что привел меня сюда не ради выпивки. У него было