И наивысшее тому доказательство я получила, когда как-то утром один рыбак выудил со дна реки Ло камень, трещинки на котором составляли надпись. На утреннем заседании советники и провидцы истолковали знаки пророчества следующим образом: «В мир явилась Божественная Мать, благодаря ей правление Императоров достигнет вечного процветания…» С тех пор как мир возник из Хаоса, боги впервые указали на женщину как владычицу царства людей! Весть мгновенно распространилась по всей Империи, и поздравления посыпались на меня, подобно снежным хлопьям: «…Великая Госпожа продолжает дело, не завершенное прежним государем. Ее труды и смирение растрогали богов. Потому-то в третий раз со времен возникновения цивилизации на землю отправлено божественное послание…», «Являя собой воплощение женского начала инь, Вы, Великая Госпожа, проникнуты мужской силой. Союз двух противоположностей — источник гармонии, дарующей радость нашим десяти тысячам царств. Вот почему Небо объявило ее Повелительницей смертных…»

Прошлое, с его падениями и новыми взлетами, удачами и трудностями, уже убедило меня, что я ношу на челе знак необычной судьбы. Я познала страдание и коснулась крыла смерти. Всякий раз, достигнув крайних пределов отчаяния, покинутая богами и людьми, я умела находить в себе, в своем теле нужные для победы силы. А это и есть печать, голос, музыка Провидения. Пророчество обнажило истину, скрытую за выпавшими на мою долю испытаниями. Закалив в бушующем пламени и ледяной воде, боги сделали меня своей представительницей на земле.

Но почему тебя, Свет? Почему маленькую девочку, любившую лошадей? Откуда это странное восхождение по извилистому пути? Даже умершие послужили мне ступеньками лестницы, ведущей к высотам. Зачем понадобились исчезновение моего первого господина, Императора Вечного Предка, моего супруга, Государя Высокого Предка, моих сыновей Великолепие и Благоразумие, моих сестер Непорочности и Чистоты? Чтобы я могла проявить себя и свершить предназначенное? Почему я умела извлекать силу из врожденных пороков? Почему принадлежность к женскому полу, незнатное происхождение, неудачи превратились в победы? Все мучившие меня вопросы канули в прошлое. Боги наконец дали на них ответ.

Я предоставила Двору заботу присвоить мне пышный и двусмысленный титул Божественной Матери и Священного Императора, соединявший женское и мужское начала. А мои племянники получили возможность заказать для меня три императорских печати с указанием только титула Священного Императора. Вся эта лихорадочная деятельность и восторженные лица моих сторонников привели в бешенство других.

Как-то утром зал советов потрясло только что доставленное послание. Князь Юэ и князь удела Лань Цзи, брат и племянник Маленького Фазана, подняли у себя в провинциях восстание, призывая свергнуть «Узурпаторшу». Только улыбнулась. То, что родичи покойного супруга вздумали громко требовать наказания для отклонившейся от «пути женщины» вдовы, выглядело глупо и смешно. Я не испытывала никаких опасений. Боги, избравшие меня правительницей, не могли не помочь. В ответ на боевые кличи, негодующие вопли и требования восстановить власть мужчины над женщиной я послала к мятежникам свои верные войска. И вновь случилось чудо. Всего двадцать дней спустя восстание было подавлено, а головы бунтовщиков украсили пики перед Южными воротами Запретного дворца. При Дворе чиновники Палаты Осени и дознаватели ведомства Очищения преследовали их сторонников. Были обнаружены и другие заговоры. Несколько князей и принцесс получили распоряжение повеситься у себя во дворцах. Во время дознания мне сообщили, что безудельный князь, один из начальников стражи Цзу Цзяо и его братья тоже клялись в верности бунтовщикам. Моя дочь Луна, зайдя ко мне в опочивальню, плакала и просила помиловать ее супруга. Но, невзирая на отчаяние Луны, я решила на примере зятя показать, что моя карающая десница не ведает жалости. Впрочем, избавив Цзу от позора публичной казни, я распорядилась уморить его голодом в темнице.

Незаконная и презираемая власть ускользает из рук при первых же признаках волнения. Бунт, подавляемый всего за несколько дней, — лишь нарушение порядка и не получает одобрения народа. Спокойствие в Империи было молчаливым признанием правомерности моих действий. Племянники убеждали меня основать новую династию, чтобы наш клан By стал Императорским Домом, а семья моего супруга — внеклановой родней. Монах Письмена Верности уговаривал меня сделаться первой женщиной-императором с начала времен. Я и в самом деле вот уже почти тридцать лет, не зная отдыха, трудилась на благо династии Тан, так что любой знал: именно мне она обязана процветанием. Чего же ради я должна править за спиной слабого сына, лишь называвшегося императором? Я уже сменила знамена, переименовала ведомства, и Лоян стал моей столицей. Более того, я сумела подавить бунты и укротить монголов. При мне достигли расцвета поэзия и искусства, восторжествовало правосудие. Народ забыл о голоде. И царящей вокруг красотой мир был обязан опять-таки мне. Так зачем сохранять довольно туманный титул Божественной Матери Священного Императора, а вместе с ним — намек на узурпацию власти? Почему бы энергично и открыто не исполнить предложенный Небом мандат?

На пятнадцатый день двенадцатого месяца четвертого года эры под девизом «Опущенных Рук и Сложенных Ладоней», через два месяца после восстания принцев императорской крови, я от имени Священного Императора созвала войска, некогда служившие моему супругу. В сопровождении своего сына Императора, его наследника, чиновников, губернаторов, варварских царьков и чужеземных посланников, а также толпы лихорадочно возбужденного народа я отправилась на берег реки Ло. Десять тысяч музыкантов дружно исполняли сочиненные мной четырнадцать строф «Радости и почитания». Я поднялась к алтарю. На вершине этого высокого холма я принесла в дар богине реки Ло, передавшей мне божественное послание, тысячу птиц, тысячу диких зверей, тысячу баранов и коз, тысячу быков и коров, тысячу жбанов зерна, тысячу кувшинов вина и бесчисленных редких животных, полученных от вассальных царств.

На следующий день Письмена Верности доложил мне, что строительство храма Чистоты завершено. Утренние «Приветствия» я заменила посещением этого храма вместе с советниками и варварскими царьками. Священное здание, состоявшее из трех пересекающихся полусфер, стояло на квадратном возвышении и казалось пагодой невероятных размеров. Внутри двести сорок тысячелетних деревьев превратились в колонны, поддерживающие сеть горизонтальных перекрытий, на которые опирались балки верхнего этажа. Во все более сложном переплетении стропила и брусья, окрашенные золотым порошком, свивались и находили один на другой, устремляясь к своду, покрытому изображениями дивного мира небожителей. Мощная крыша с загнутыми вверх краями, выстланная сине-зеленой лакированной черепицей, возносилась в небо. Ее конек, поднимавшийся над миром на невиданную высоту двести восемьдесят локтей, — а это вдвое больше, чем самые высокие крыши императорских дворцов, — являл собой девятку золотых драконов морских царей, символизировавших мужское дыхание, и все они поддерживали пурпурного феникса — царя птиц — символ Императрицы Матери Мира. Гигантские крылья птицы, инкрустированные драгоценными камнями, улавливая лучи солнца, рассеивали яркие блики в облаках. Алтарь, посвященный Небу, Царям Пяти Направлений, духам императоров-предков, был недоступен взору простых смертных. Я открыла лишь переднюю часть, предназначенную для приема Императора. Из двадцати четырех окон третьего этажа, символизирующих двадцать четыре дуновения четырех времен года, и двенадцати оконных переплетов второго этажа, представляющих двенадцать земных циклов, на возвышение, состоящее из бирюзового небесного диска, поставленного на желтый квадрат земли, лились потоки света. Я поднялась по ступеням и устроилась на троне — довольно простом сиденье, покрытом белым атласом. Но солнечные лучи играли вокруг так живо, что казались танцующими драконами, грозными воинами, целой небесной армией, порожденной дыханием богов. Испуганные советники и варварские царьки пали на колени, а потом ниц с криком: «Священный Император — истинное божество!»