— Вам нездоровится, Эдвард? Вы как будто побледнели.

— Я прекрасно себя чувствую, благодарю вас, — ответил я. — Продолжайте, пожалуйста.

Но я чувствовал себя далеко не прекрасно. У меня сердце едва не выпрыгнуло из груди — в такой панический ужас поверг меня сей совершенно неожиданный поворот событий. Потом я сообразил, что это еще не конец всем моим надеждам: как бы то ни было, я по-прежнему могу заявить о своих законных наследственных правах, если найду доказательство, подтверждающее мое происхождение. Еще не все потеряно. Пока.

— Нашей фирме поручено дополнить завещание лорда Тансора кодицилом, — говорил мистер Тредголд. — С баронским титулом, разумеется, вопрос особый: он должен перейти, согласно требованиям закона, следующему наследнику в порядке преемственности, прямому или побочному. А при нынешнем положении вещей это означает, что двадцать шестым бароном Тансором может стать мистер Пол Картерет, чья мать принадлежала к роду Дюпоров. Надеюсь, я внятно излагаю?

— В высшей степени.

— Хорошо. В общем, распоряжаться титулом лорд Тансор не вправе. Но все свое материальное имущество, включая крупнейший и лучший из всех предметов собственности, Эвенвуд, он может передать, при условии соблюдения необходимых юридических процедур, кому пожелает — как и фамилию Дюпор. Посему он принял чрезвычайно важное решение. Баронское достоинство, учрежденное предписанием о явке в парламент на имя лорда Малдвина Дюпора от тысяча двести шестьдесят четвертого года, он отделил от материальных благ, впоследствии накопленных семейством, и решил, что будущий владелец титула не унаследует ничего, кроме баронского достоинства. Его светлость желает, чтобы все заповедное имущество, им унаследованное, а равно собственность, завещанная ему отцом, перешли к его назначенному наследнику.

— Лорд Тансор уже назвал имя?

— Да. — Мистер Тредголд помолчал, пристально глядя на меня зеленовато-голубыми глазами. — Мистер Феб Рейнсфорд Даунт, поэт. Возможно, вы читали отзывы на его последнюю книгу.[148]Она встретила очень теплый прием.

Меня охватило ужасное чувство беспомощности, какое, наверное, испытывают люди перед лицом неотвратимой погибели. Этот момент навек останется для меня одним из важнейших в жизни, ибо сейчас я твердо убежден, что меня всегда вел вперед рок, от которого не уйти, не убежать. В своих воспоминаниях о нашей первой встрече на школьном дворе в Итоне Даунт сравнил меня с неким посланцем рока, словно он знал тогда, как я сейчас, что наши с ним судьбы неразрывно связаны. Может, утраты, понесенные мной в результате его давнего предательства, являлись всего лишь предвестниками более крупной потери, настигшей меня теперь? Ужасная эта мысль была мне как ножом по сердцу. Но опять-таки от отчаяния меня спасло утешительное соображение, что ни он, ни я не знаем, куда приведет нас жребий. Кому суждено получить финальный приз? Настоящему наследнику или назначенному? Покуда нет окончательного ответа на этот вопрос, я должен надеяться и верить, что в конце концов все же достигну благоденствия, положенного мне по праву рождения. Однако я не переставал поражаться злой иронии судьбы и не сумел сдержать горькой усмешки.

— Вас что-то развеселило, Эдвард? — спросил мистер Тредголд.

— Вовсе нет, — ответил я, быстро принимая озабоченный вид (собственно, в данном случае мне и притворяться не пришлось).

— Как я говорил, лорд Тансор намеревается, отменив ограничения прав на собственность, передать мистеру Даунту в наследство Эвенвуд и все прочее свое имущество, унаследованное от отца, при условии, что по смерти его светлости мистер Даунт возьмет фамилию и герб Дюпоров.

— А лорд Тансор может сделать это?

— Безусловно. Имуществом, унаследованным от отца, он вправе распоряжаться по своему усмотрению. Лорду Тансору потребуется подписать и зарегистрировать в канцлерском суде документ об упразднении заповедного имущества, прежде чем он сможет завещать эту часть своей собственности мистеру Даунту. Но это сравнительно простая процедура, и она уже запущена.[149]

Солнце начало потихоньку тускнеть, и в воздухе повеяло свежестью.

Мы провели в парке почти час — час, навсегда изменивший мою жизнь.

— Что и говорить, перспективы у мистера Феба Даунта самые радужные, — сказал я по возможности беспечным тоном, хотя внутри у меня все кипело. — Чрезвычайно удачливый молодой человек. Уже знаменитый поэт, а в недалеком будущем — вероятный наследник всего состояния и имущества лорда Тансора, включая сам Эвенвуд.

— Вероятный, вот именно, — кивнул мистер Тредголд. — Пока кодицин не приведен в исполнение, мистер Даунт остается предполагаемым наследником всей собственности его светлости. Но у лорда Тансора крепкое здоровье, и в нынешнем его браке еще может появиться ребенок. Разумеется, рождение кровного наследника все изменит и повлечет за собой отмену ныне принятых условий завещания. Вдобавок — кто знает, что нам преподнесет будущее? Всякое может случиться.

Несколько мгновений мы сидели, глядя друг на друга в неловком молчании. Потом старший компаньон встал и улыбнулся.

— Но вы правы, разумеется. При нынешнем положении вещей можно сказать, что мистер Феб Даунт поистине чрезвычайно удачливый молодой человек. Он уже принял множество щедрых знаков внимания от лорда Тансора, а вскорости будет, если так можно выразиться, официально помазан в качестве законного наследника его светлости. В свое время мистер Феб Даунт — вернее, мистер Феб Дюпор — станет весьма влиятельной персоной, пусть и не двадцать шестым бароном Тансором.

Мы вышли из парка и зашагали обратно к Патерностер-роу.

— Прошу прощения, мистер Тредголд, — наконец заговорил я, нарушив продолжительное молчание, — но я не уразумел, какую роль в описанном вами деле вы отводите мне. Это дело юридическое, а я не юрист. Тут совсем другая история, чем с «Обителью красоты».

Упоминание о первой моей успешно выполненной работе вызвало у мистера Тредголда улыбку.

— Совершенно верно, — подтвердил он, беря меня под руку. — В общем так, Эдвард. Имеется одно дополнительное обстоятельство, о котором лорд Тансор пока не знает и которое до поры до времени должно оставаться в строгом секрете. Неделю назад я получил письмо — строго конфиденциальное — от мистера Пола Картерета, секретаря его светлости. Каким образом он оказался на службе у своего родственника — особая и весьма занятная история, но в данный момент она нас не волнует. Похоже, с недавних пор мистера Картерета — сего джентльмена я знаю и люблю уже много лет — тревожит одно маленькое открытие, им сделанное. Он не соблаговолил посвятить меня в подробности, но его письмо наводит на мысль, что упомянутое открытие имеет самое непосредственное отношение к делу, которое мы только сейчас обсуждали. Одним словом, если я правильно понял, мистер Картерет пришел к предположению о существовании законного прямого наследника, неизвестного лорду Тансору. Именно этот вопрос мне хотелось бы прояснить с вашей помощью. А сейчас я бы с удовольствием выпил чаю. Не составите мне компанию?